– Я думать, советски товарищи хотеть только блага советский наука, – разбивая повисшую над раскопом тишину, наконец пробормотала Рената Ролле. – И совсем не думать о такой вещь, как золото.

«Гриб» кинул на нее косой взгляд – ясно было, что, не будь фрау Ролле и впрямь «немецким товарищем», высказал бы он ей… по-русски. Но сейчас он только вновь повернулся к начальнику экспедиции:

– Вы обманули меня! Нет, хуже! Вы своими антинаучными бреднями всю советскую власть обманули, Мозолевский! Этот курган давно разграблен! Где золото? Где обещанное вами скифское золото, я спрашиваю?!

Глядящий снизу мальчишка увидел, как Борис Мозолевский медленно поднял голову. Темные глаза под выгоревшими до белизны бровями полыхнули таким бешеным огнем, что «гриб» в испуге осекся и попятился по насыпи раскопа. Рыхлая земля из-под его ботинок посыпалась в траншею, мальчишке на голову. Но тот даже не заметил – потому что в руке у Мозолевского что-то блеснуло. Мальчишке показалось, что археолог сжимает за рукоять тот самый скифский акинак, вдруг ставший целым и невредимым, и избавившийся от двухтысячелетней ржавчины древний клинок сияет на солнце.

– Золото вам? – хрипло выдохнул Мозолевский, и его тихий голос – почти шепот – прозвучал так, что услышал весь раскоп. – Кроме золота, вам ничего не нужно? Ладно. Будет вам золото! – И он прямо с места прыгнул в траншею раскопа.

В невольном испуге мальчишка вжался в стену. Мягко, как барс, Мозолевский приземлился на ноги рядом с ним. Только сейчас мальчишка понял, что начальник экспедиции сжимает в руке не древний акинак, а вполне современный армейский нож, которым он обычно орудовал в раскопе.

– Вот где ткну – там и будет! – бросил наверх Мозолевский – и со всего маху вогнал клинок в стену раскопа.

Хищно, как в тело врага, нож ушел в землю по рукоять. Мальчишка судорожно хватанул воздух и замер, не смея дышать. Казалось, не только заглядывающие в траншею люди, не только раскоп – весь мир замер вместе с ним.

Мозолевский медленно потянул клинок на себя. Словно расколотый ударом, тяжелый пласт глины с глухим шумом рухнул оземь. Нож скользнул обо что-то твердое. Мир выдохнул и снова захлебнулся немыслимым, диким, торжествующим воплем…

На потемневшем лезвии лежала впаянная в глину золотая бляшка размером со спичечный коробок. В свете горящего в зените яростного солнца в выбитой ударом ножа нише тускло блеснуло древнее золото скифских царей.

Наши дни

XXI век

Стеклянные двери мерцающего подсветкой высотного офисного здания медленно разошлись в стороны… и, цокая коваными копытами по гранитным ступеням, наружу вылетел гнедой конь. Встречный ветер трепал каштановую гриву и темные волосы пригнувшейся к луке седла всадницы. Следом на могучем вороном вырвался вооруженный копьем рыцарь в сверкающих доспехах… и непроницаемо-темных очках. Суетящиеся перед входом люди в бронежилетах и с автоматами остановились.

– Хей-я-я! – Будто взлетев в вихре развевающихся черных волос, девушка встала в седле. Вскинула небольшой лук…

Стрелы ложились на тетиву одна за другой и… банг! банг! банг! – замолотили в гранит у ног рассыпавшихся автоматчиков.

За спиной балансирующей на седле лучницы к резко затормозившему у тротуара «Мерседесу» рванула компания детей. В самом центре группы бежала девочка с растрепанными ярко-рыжими волосами. На ее разорванном и заляпанном грязью коротеньком вечернем платье тускло мерцало широкое ожерелье из древнего золота.

Золото тускло блеснуло в свете горящей под потолком лампы. Кисонька перевернула жесткую глянцевую страничку буклета, еще раз поглядела на изображенное на обложке то ли широченное ожерелье, то ли круглый воротник чистого золота, с рельефными изображениями людей, птиц, животных и даже сказочных существ вроде крылатых грифонов. Девчонка мечтательно вздохнула:

– Красивая какая! Просто потрясающая!

Ее близняшка Мурка заглянула сестре через плечо. Рыжая прядь длинных волос упала прямо на красовавшуюся поперек буклета надпись: «Золотая пектораль Великой Скифии снова увидит свою родину!»

– Выставку Олег Петрович организовывает, – сказала Мурка и в ответ на непонимающий взгляд Вадьки напомнила: – Ну, Остапчук…

Вадька нахмурился, вспоминая, – имя показалось ему знакомым. Потом лицо его прояснилось.

– А-а, тот бизнесмен, которого мы в нашем самом первом деле подозревали?! – Вадька снова нахмурился. – Погоди, он же вроде старинную мебель коллекционировал? [1]

– Наверное, как тогда городских коллекционеров чуть не перебили, так он в мебели и разочаровался? – предположила Мурка.

– Скажи лучше – эволюционировал. От дерева к золоту, – усмехнулся Сева. – Я его понимаю.

– Не сомневаюсь! – фыркнула Кисонька и тут же добавила: – Остапчук прислал папе приглашение на презентацию!

– Не раскатывай губу, Кисонька! Примерить пектораль тебе все равно не дадут, – съехидничал Сева.

Кисонька лишь презрительно на него покосилась.

– Что Остапчук вашего отца пригласил – понятно, они партнеры, – задумчиво сказал Вадька, вытряхивая из глянцевого буклета беленькую карточку с приглашением. – А вот зачем он в «Белый гусь» приглашение отправил? Презентация перед открытием выставки только для первых лиц города…

– Думаешь, он… заподозрил? – зловещим шепотом выдохнула Катька.

– Что заподозрил, Кать? – Мурка устало поглядела на младшую компаньоншу их детективного агентства. – Остапчук нас знать не знает! А приглашение прислал, почему все присылают. – Мурка нырнула под стол – и вытащила на поверхность решетчатую корзинку для бумаг. Из корзины, топорщась жесткими краями, торчали прямоугольники пригласительных карточек – беленькие и цветные, с золотым обрезом, с похожим на витиеватый почерк курсивом и с четким печатным шрифтом… Мурка наугад запустила в корзину руку и, вытащив стопку, принялась перебирать их одну за другой. – Пожалуйста, приглашение на «Стройся!»…

– Из военкомата, что ли? – слегка встревожился Сева.

Мурка одарила его снисходительным взглядом:

– Презентация новых строительных технологий. Или вот – открытие конкурса «Золотая иголка», – продолжала Мурка.

– Если это конкурс портных – еще ничего, а если медсестер – я ни за что не пойду! – немедленно объявила Катька. – Вдруг они эти… объекты для своих конкурсов прямо из публики набирают!

– Не волнуйся, они на искусственных соревнуются, – утешила ее Мурка. – Или вот… «Ярмарка белорусского женского белья в филармонии».

– Чайковский отдыхает! – Сева уполз под стол, а Вадька засмущался, живо представив музыкантов, вышедших на сцену в непритязательной, но качественной продукции соседней республики.

– С тех пор как «Белый гусь» предотвратил ограбление ювелиров, наш Салям стал популярен, – завершила Мурка.

Пятерка ребят, восседающих в секретной рабочей комнате детективного агентства «Белый гусь», невольно повернулась к занимающему одну из стен стеклу, в котором отлично виден был высокий, под два метра, накачанный мужик, как всегда меланхолично поедающий бутерброд с салями.

В их городе, где молчаливый хозяин таинственного детективного агентства с его секретными, но неизменно успешными методами работы начал пользоваться популярностью, никто даже не догадывался, насколько агентство на самом деле таинственное, а методы его – секретные. И уж тем более не подозревали, что мрачноватый бородач Салям вовсе не хозяин «Белого гуся»! Сколько у агентства настоящих хозяев, толком не знали даже они сами. Катька, младшая сестра шефа агентства и специалиста по компьютерным преступлениям Вадьки Тихонова, настоятельно требовала, чтобы боевого белого гуся Евлампия Харлампиевича (сокращенно – Харли) тоже считали одним из владельцев, а финансовый директор и эксперт по экономическим преступлениям Сева категорически отказывался, заявляя, что еще и на гуся он счет в банке открывать не намерен. Сестры-близняшки Мурка и Кисонька в этом вопросе держали строгий нейтралитет – ссориться с Катькой и ее гусем им не хотелось, но и с Севой они были согласны: личный гусиный счет – это как-то чересчур!