– Это просто смешно! – перебила его Эмма. Ее лицо сразу стало серьезным.

– Слава Богу, ты, конечно, больше не драишь полы, – быстро проговорил Фрэнк, – но ты по-прежнему работаешь как каторжная, хотя и живешь теперь в роскоши. Ты приковала себя к своему бизнесу и никогда не будешь свободной, – вздохнул Фрэнк.

– А мне и не нужна свобода, – сказала Эмма, неожиданно рассмеявшись. – Тебе никогда не приходило в голову, что я могу получать удовольствие от своей работы?

– Работа! Это единственное, чем ты занята! Как раз об этом я тебе и твержу. А как насчет того, чтобы иметь немного радостей в жизни, сейчас, пока ты еще молодая? – Он бросил на нее осторожный взгляд и нерешительно добавил: – Через несколько месяцев тебе исполнится двадцать девять. Мне кажется, что тебе следует подумать о том, чтобы снова выйти замуж.

Эмма затряслась от смеха.

– Снова замуж! Фрэнк, ты совершенно рехнулся. За кого, спрашивается, я пойду? Вокруг совсем не осталось мужчин. Они все на войне, которая, как тебе известно, все еще продолжается.

– Да, но есть надежда, что она кончится в этом году. После того как Америка выступила, ситуация начала меняться и союзники добились больших успехов. Я уверен, что перемирие будет объявлено примерно месяцев через девять, и мужчины начнут возвращаться по домам.

– Но сейчас еще только январь, – проговорила Эмма, глядя на него широко открытыми глазами и задыхаясь от смеха. – Молодые мужчины пока еще практически отсутствуют. Ты слегка поспешил с этим разговором, дорогой мой.

– А что ты скажешь, например, о Блэки О'Ниле? – спросил Фрэнк, внимательно следя за реакцией сестры. – Он всегда обожал тебя. Теперь вы оба свободны. Более того, весь прошлый год ты ухаживала за его Брайаном, как за собственным сыном. – Заметив, что Эмма не возмутилась, Фрэнк усмехнулся и закончил: – И потом, вы же не чужие друг другу!

– Ох, Фрэнк, не будь таким глупым! – категорически заявила Эмма, отмахиваясь от него. – Блэки для меня как брат. Кроме того, я вовсе не уверена в том, что хочу снова выходить замуж. Помимо всего прочего, я не думаю, что мне понравится, если какой-то мужчина станет вмешиваться в мой бизнес.

– Этот проклятый бизнес! Порой я просто не понимаю тебя, Эмма. – Он задумчиво взглянул на сестру.

– Конечно, сейчас ты ощущаешь себя в полной безопасности. Ты – богатая женщина сама по себе, да и Джо тебя хорошо обеспечил. Сколько же денег тебе надо, наша Эм?

Легкая улыбка тронула губы Эммы, когда она услышала свое уменьшительное имя, живо напомнившее ей детство. Она невольно пожала плечами.

– Дело не в деньгах. Я действительно обожаю бизнес сам по себе, Фрэнк. Честное слово, я получаю от занятия им массу удовольствия. Кроме того, у меня есть дети, о чьем будущем мне надо думать. Я могу распоряжаться своей жизнью безо всякой посторонней помощи и без советов, пусть даже даваемых из самых лучших побуждений.

Фрэнк поднял руки вверх, как бы уступая.

– Я просто подумал, что тебе надо немного облегчить себе жизнь и хоть когда-нибудь расслабиться.

Эмма подалась к нему вперед.

– Послушай, Фрэнк, пожалуйста, прекрати волноваться за меня, а то я действительно сильно рассержусь и ближайшим поездом уеду в Лидс, если…

Она не закончила фразу и потупилась.

– Что случилось?

– Ничего. Слушай, вон там двое мужчин за тем столиком напротив. Они постоянно пялят на нас глаза. Я хотела спросить: ты их знаешь? Нет, не смотри туда сейчас, они заметят.

– Я обратил на них внимание сразу, как они появились здесь. Метрдотель всю дорогу им кланялся и всячески расшаркивался перед ними. Но я с ними не знаком. Правда, тот, что помоложе, красивый майор-австралиец, судя по нашивкам на его мундире – он из четвертой бригады Австралийского корпуса.

– Ах, так он из колонии! Тогда нечего удивляться их наглости.

Забавляясь гневным блеском в глазах сестры, Фрэнк спросил:

– И что бы это все значило?

– Он просто невыносим, с той самой минуты, как появился здесь. Всякий раз, как я поднимаю голову, я натыкаюсь на его глаза, уставившиеся на меня. Да еще, к тому же, он меня пугает словно, – сердито сказала Эмма.

– Слушай, Эмма, а чего ты собственно от него ждала? Мне кажется, что ты сама не отдаешь себе отчета в том, насколько ты красива, дорогая.

Фрэнк обвел глазами ее темно-зеленое бархатное платье, кремовый жемчуг на шее и в ушах, гладко зачесанные назад и собранные на затылке пышные волосы.

– Ты выглядишь, как восемнадцатилетняя девушка, Эмма. И я рад, что ты не мажешь лицо всей той гадостью, которой так злоупотребляют другие женщины. – Он улыбнулся. – Да, без всякого сомнения, ты самая красивая в этом зале.

– Тут не слишком большой выбор для сравнения, – скромно заметила Эмма, но потом, улыбнувшись, необычно застенчивым тоном она спросила: – А я действительно красивая, Фрэнк?

– Несомненно.

К их столику подошел официант и почтительно сказал:

– Извините, сэр, но вас просят к телефону.

Фрэнк кивнул и обратился к Эмме:

– Я через минуту вернусь, извини.

Он отодвинул стул и встал.

– Почему бы тебе не посмотреть пока меню и решить, что мы закажем на десерт.

– Хорошо, дорогой, не беспокойся.

Эмма проводила взглядом Фрэнка, идущего через ресторанный зал отеля „Ритц”. Он выглядит таким значительным, таким изящным в своем смокинге! Эмма очень гордилась успехами Фрэнка и тем положением, которого он сумел достичь. „Он очень милый и так заботится о моем счастье”, – улыбнулась Эмма и подумала, что бы сказал Фрэнк, если бы знал еще про новое предприятие. „Он бы наверняка прочитал мне очередную лекцию и сказал, что я слишком много на себя беру. Но эта компания может стать главным источником моего богатства”.

Она недавно основала холдинговую фирму, приобретавшую акции других предприятий и компаний, очень выгодно продав предварительно для этой цели доставшиеся ей по наследству от Джо обувную и кожевенные фабрики. Существуя всего одиннадцать месяцев, новая компания уже успела принести Эмме довольно значительную прибыль. Название „Эмеремм" она придумала сама, соединив слово „изумруд"[9] со своим именем. Вначале у нее была мысль назвать компанию „Харт Энтерпрайзиз”, но до определенного времени ей не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об ее отношении к этой новой фирме. Для этого у нее были свои веские основания. Хотя Эмма единолично владела всеми акциями этой фирмы, она не занимала в ней никаких официальных должностей и даже не появлялась в ее правлении. Формально компанией управляли исполнительный директор и еще двое директоров, назначенных ею, мужчины, которых она купила, подставные фигуры, выполняющие ее приказы.

Эмма рассеянно обвела глазами элегантный обеденный зал. Ее мысли были заняты „Эмеремм Компании” и поистине безграничными финансовыми возможностями, открывавшимися перед ней с учреждением этой фирмы. Переводя отсутствующий взгляд с одного столика на другой, Эмма нечаянно встретилась глазами с тем майором-австралийцем и, к своему изумлению, почувствовала, что не может сразу отвести от него свой взор. „Он слишком хорош собой и слишком самоуверен”, – с внезапным приступом раздражения подумала Эмма. Его гладко зачесанные волосы, густые брови, тщательно подстриженные усы над чувственным ртом казались неестественно темными и глянцевыми на его сильно загоревшем, суровом, но привлекательном лице. Темно-синего цвета глаза казались почти фиолетовыми, даже ямочка на его подбородке выглядела более глубокой, чем у других людей. Широкий рот майора раздвинулся в насмешливой улыбке, собравшей кожу на его щеках глубокими складками, а его взгляд стал таким дерзким и вызывающим, что Эмма невольно вздрогнула. Вспыхнув, она отвернулась. „Нет, он положительно несносен”, – подумала Эмма, сидя с горящими от возмущения щеками. Ей показалось, что он буквально раздевает ее своим взглядом и рассматривает ее обнаженное тело. Смутившись, она потянулась к бокалу с вином и от сильного волнения опрокинула его на скатерть. Смутившись еще больше, Эмма принялась вытирать стол салфеткой.