Эмма с улыбкой взглянула на него.

– Я собираюсь превратить ее в парк, в чудесный парк для жителей Фарли, и хочу назвать его в честь моей матери.

Вечером, в конце мая, неделю спустя Эмма вышла из такси у отеля „Саввой” и быстро прошла через вестибюль в американский бар. Она увидела Фрэнка раньше, чем тот заметил ее. Он сидел за столиком лицом к вестибюлю, и за то время, которое потребовалось Эмме, чтобы сделать несколько шагов и войти в бар, она успела заметить, с каким озабоченным и задумчивым видом он покачивал в руке свое питье.

– О чем задумался? – спросила она, вырастая перед ним. Мгновенно очнувшись, Фрэнк быстро поднял голову, глаза его ожили.

– Вот и ты, наконец! – он поднялся и пододвинул ей стул. – Ты прелестно выглядишь, наша Эм.

– Спасибо, дорогой.

Она расправила юбку своего светло-зеленого шелкового платья и сняла белые нитяные перчатки.

– Жуткая жара сегодня, не правда ли? Думаю, что мне лучше всего выпить джина с газированной водой, Фрэнк. Это освежит меня, сегодня был очень трудный день в универмаге.

Фрэнк заказал напитки и закурил сигарету.

– Прости, что я вытащил тебя в самый центр Лондона, но отсюда ближе до Флит-стрит, а мне вскоре еще надо вернуться в редакцию.

– Ничего не имею против того, чтобы приехать сюда. Мне нравится этот бар. Итак, зачем я тебе понадобилась? У тебя был довольно настойчивый голос, когда ты позвонил мне в универмаг. По правде говоря, я даже слегка встревожилась.

– Прошу прощения, Эмма, я не хотел волновать тебя. На самом деле ничего срочного нет, но нам действительно надо поговорить.

– О чем?

– Об Артуре Эйнсли.

Ровные брови Эммы от удивления поползли вверх.

– Об Артуре? Ради Бога, чего это тебе вздумалось говорить о нем?

– Мы с Уинстоном тревожимся за тебя. Ты продолжаешь тянуть этот несчастливый брак, что огорчает нас обоих. Мы считаем, что ты должна развестись с Артуром. Я обещал Уинстону, что постараюсь обсудить эту идею с тобой.

– Развод! Ради чего? Артур вовсе не мешает мне, – весело рассмеялась Эмма.

– Он тебе не пара, Эмма, и ты это знаешь сама. С одной стороны, это его чудовищное пьянство, а потом все эти его истории с… – Фрэнк запнулся и затянулся сигаретой.

– … с другими женщинами, – закончила за него фразу Эмма.

Казалось, что этот разговор забавлял ее.

– Я слышала, что жены обычно узнают обо всем последними. Но я давно знаю о похождениях Артура.

– И это тебя не волнует?

– Мое полнейшее отсутствие интереса к Артуру и к тому, как он строит свою жизнь, позволяет мне с уверенностью сказать, что мне на него наплевать. Правда, у меня не осталось к нему никаких чувств.

– Тогда почему ты не разведешься с ним, Эмма?

– В основном из-за детей.

– Что за вздор! Ты их используешь только как предлог. Эдвина и Кит далеко в своих школах-интернатах. На них это никак не отразится…

– Я думаю о близнецах, Фрэнк, они дети Артура, и им ну жен отец.

– Какой из Артура отец? – фыркнул Фрэнк.

Эмма подняла бокал, поставленный перед ней официантом.

– Твое здоровье!

– И твое! Но теперь все же ответь на мой вопрос.

– Ну, он играет определенную роль в их жизни. Он их очень любит и бывает с ними добрым, ведь правда?

– Когда бывает трезв, – язвительно ответил Фрэнк.

Эмма вздохнула.

– Конечно, в твоих словах есть доля истины. Но, послушай, Фрэнк, честное слово, я не хочу разводиться с Артуром, хотя для этого у меня есть все основания. По крайней мере, прямо сейчас. Ты же знаешь, я ненавижу резкие перемены, и я действительно считаю, что сейчас неподходящее время для развода. Может быть, позднее, когда дети подрастут, я решусь на это.

Эмма выглядела задумчивой и медленно тянула слова. Потом, более бодрым тоном, она произнесла:

– Я действительно довольна своей жизнью. Артур не мешает ни мне, ни моему бизнесу, который я так люблю, ты это знаешь.

– Ты не можешь брать бухгалтерские книги с собой в постель, наша Эм. Они не согреют тебя холодными ночами и не станут ласкать и любить тебя, так нуждающуюся в любви и ласке.

Эмма рассмеялась.

– И почему только вы, мужчины, всегда думаете о сексе?

– Я сказал, что тебя надо ласкать и любить, и не откажусь от этих слов. Ты молодая женщина. У тебя должна быть личная жизнь, должен быть порядочный мужчина рядом с тобой. Боже мой, ты же чертовски одинока!

Легкое облачко пробежало по Эмминому лицу, глаза ее на мгновение погрустнели. Она медленно покачала головой.

– У меня нет времени, чтобы чувствовать себя одинокой. Ты же хорошо знаешь, как я занята все это время, непрерывно курсируя между Лондоном и Лидсом. Мое решение относительно развода непреклонно, Фрэнк, и давай больше не тратить попусту время на разговоры об Артуре. Лучше расскажи мне про дом, который ты нашел в Хампетэре. Он понравился Натали?

Фрэнк, понимая бесполезность продолжения начатого им Разговора, тяжело вздохнул.

– Да, так же, как и мне, это идеальное место для нас. Но мне хотелось бы, чтобы ты сама взглянула на него и высказал свое мнение. Он же довольно дорогой, ты знаешь.

– С удовольствием. И пусть цена тебя не волнует, Фрэнк. Если она выше твоих возможностей, то разницу я беру на себя.

– О, Эмма, я не могу на это согласиться, – запротестовал Фрэнк.

– Не смеши меня! Много лет назад Блэки как-то сказал что деньги существуют для того, чтобы их тратить, и он прав. Я хочу, чтобы у тебя был красивый дом и чтобы твой брак был таким, как надо, с самого начала. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Фрэнк.

Она рассмеялась.

– Тот, кто сказал, что счастье нельзя купить за деньги был, по-моему, не совсем прав. С деньгами можно сделать счастливыми очень многих людей. И если быть до конца честной, то я лично предпочитаю быть несчастливой, но с деньгами, чем такой же несчастной, да еще и бедной.

Она крепко сжала руку Фрэнка.

– Ты знаешь, что все, чем я владею – в вашем распоряжении, в твоем и Уинстона. Это будет частью моего свадебного подарка вам с Натали.

– Ты так щедра, Эмма, я бесконечно тронут. Мне не остается ничего другого, как от всей души поблагодарить тебя.

Фрэнк отпил глоток и спросил:

– Ты можешь уделить мне часок завтра, чтобы посмотреть дом?

– Конечно, могу. Как поживает наша дорогая Натали?

Фрэнк просиял.

– Она просто изумительна, настоящее сокровище. Я без ума от этой девушки, правда, Эмма!

– Я знаю. Ты – счастливчик, Фрэнк, вы будете восхитительной парой. Она…

Эмма запнулась, затаив дух. С ее места за столиком в самой удобной части бара была хорошо видна большая часть вестибюля. Сейчас взгляд Эммы был прикован к двум мужчинам, беседовавшим у стойки портье. Фрэнк, внимательно наблюдавший за сестрой, спросил:

– Что случилось?

Буквально побелевшая от неожиданности Эмма взглянула на Фрэнка.

– Там Пол Макгилл!

Она снова перевела взгляд на вестибюль.

– О Боже! Он идет сюда. Думаю, что он направляется в бар. Я должна немедленно уйти, пока он не приметил меня.

Фрэнк успокаивающе взял ее за руку.

– Все в порядке, Эмма! Не волнуйся и никуда не беги, пожалуйста, – мягко попросил он.

Эмма сверкнула на него глазами.

– Фрэнк! Ведь ты знал, что он в Лондоне, не так ли?

– Да.

– Но ты не… Конечно, не может быть, что ты пригласил его встретиться с нами здесь?

Фрэнк промолчал, не поднимая глаз от своего стакана.

– Боже правый! Ты сделал это.

– Боюсь, что это так. Каюсь, я виноват.

– О, Фрэнк! Как ты мог!

Эмма привстала с места, но Фрэнк нежно заставил ее опуститься обратно на стул.

– Пожалуйста, Эмма, ты должна остаться.

Эмма гневно взглянула на него.

– Это твое внезапное желание поговорить об Артуре и о твоем доме – просто уловка, да? – возмущенно вскричала она.

– Нет! – воскликнул Фрэнк. – Это не уловка! Я действительно хотел обсудить с тобой твое замужество, давно этого хотел. Я же сказал, что мы с Уинстоном очень обеспокоены. И мне действительно нужен был твой совет насчет дома. Но это правда, я согласился устроить эту встречу.