— Да, думаю, это замечательная идея.

Мне не удается скрыть энтузиазм по поводу того, что я могу уйти.

Ольна складывает руки на столе перед собой.

— Я найду вас позже, Ваше Величество, чтобы сообщить о наших договоренностях.

Я почтительно киваю, но выхожу за дверь прежде, чем совет успевает встать в мою честь.

Несколько часов спустя Ольна находит меня на главной террасе замка, где я сижу на каменной скамье и смотрю на водопад, падающий с горы напротив. Я помню время, когда мне хотелось сброситься с неё, чтобы сбежать от власти отца, но я не могла заставить себя сделать это. Однако до сих пор не уверена, правильное ли приняла тогда решение. С тех пор я вызвала столько проблем и так много потеряла, что теперь мне трудно смотреть на вещи объективно.

Ольна садится рядом и толкает меня локтем.

— В последнее время вы сама не своя, ваше Величество. С тех пор, как мы покинули Теорию.

— Возможно, это мое новое я.

— Я все же надеюсь, что нет.

Я тоже. Было бы стыдно, если бы я до конца жизни провела в замке в печали. Конечно, я приду в себя. Конечно, дома не всегда было так ужасно скучно. Правда, я всегда была занята созданием спектория для своего отца. Сейчас, когда я больше не обязана этого делать, я не знаю, чем себя занять. Я все еще его создаю, но делаю это, когда хочу или когда мне нужна энергия. Много Создателей из кварталов низкорождённых вернулись с нами в Серубель. Они занимаются созданием спекртория для торговли с другими королевствами. А я чувствую себя сейчас почти бесполезной.

— Я сожалею о том, что случилось сегодня на заседании совета. Я просто чувствовала беспокойство.

Она кивает, нежно похлопывая меня по ноге.

— Некоторые дела королевства более интересны, чем другие.

Она опускает руку в карман платья и достает нераспечатанный свиток. Я сразу узнаю печать архитектора Тарика.

— Это только что доставили вам.

Я ждала это письмо, но боюсь открывать его. Раньше это так много значило для меня. Но теперь приносит только боль. Я разворачиваю послание, уже зная содержание и понимая, что это будет значить для меня. Там просто написано:

Наша задача выполнена, Ваше Величество.

У меня в груди все сжимается от этих слов.

— Вскоре я должна буду вернуться в Теорию, — говорю я Ольне.

Это долг, который я должна выполнить, ошибка, которую должна исправить. Но когда? Сейчас у Тарика в гостях король Худжио, потом он будет в гостях у меня. Может мне следует поехать и встретиться с ними обоими?

— Да, — говорит она. — Мы согласны.

Я моргаю.

— Мы?

Совет не мог знать, почему я собираюсь вернуться в Теорию. Как совет мог дать согласие на то, о чем понятия не имеет?

— Сегодня после вашего ухода на заседании обсуждалось, как совет может помочь вам избавиться от вашей… меланхолии. Мы единодушно проголосовали, что вам нужно стать послом в Теории. У вас там много связей, связей и отношений, которые будут полезны Серубелю.

— Но я не могу быть послом, — говорю я, немного расстроенная этим предложением. — Я — королева. Это просто неслыханно.

Работа посла считается низкой для королевской особы. Что подумают об этом в других королевствах? Конечно, они посчитают это слабостью. Подумают, что у меня недостаточно советников для этой цели, тогда как это далеко от истины. У меня больше советников, чем у Сетоса гордыни.

— За последние месяцы произошло много неслыханного, вы так не думаете, Ваше Величество? В пяти королевствах царит атмосфера перемен. Все уже не так традиционно, как прежде.

Конечно, она права. Война навсегда изменила пять королевств. Они сплотились, как никогда раньше. Даже Пелусия поспешила возместить ущерб. Сам Грейлин приветствовал армию Маджаев у своих ворот и провёл переговоры о мире. Эти союзы состоят не из хрупких слов, вписанных в свиток договора. Они выкованы из крови, потерь и жертв. И если бы Тарик с помощью своих способностей Лингота почувствовал неискренность в извинениях Грейлина, я уверена, он сравнял бы это королевство с землей. После битвы в Аньяре король-Сокол больше никогда не будет рисковать безопасностью своего народа.

Тем не менее все эти сообщения передавали послы. А не короли и королевы.

— Да, произошли изменения. Но разве изменения в том, как в королевствах поддерживаются отношения? — я с сомнением качаю головой. — Королеве служат, она не служит сама.

Я помню, как Рашиди говорил Тарику те же самые слова в квартале низкорождённых. В то время Ольна была с ним согласна. Теперь же она поджимает губы, будто считает иначе.

— По большей части, это правда, — говорит она. — Но королева также должна служить своему народу. Ваш отец отнёсся несерьёзно к этой ответственности. И потому я призываю вас обдумать вот что, Ваше Величество: насколько вы служите Серубелю, как королева?

— Я вас не совсем понимаю.

Не уверена, должна ли чувствовать себя оскорбленной. Кажется, Ольна намекает на то, что я не справляюсь со своими обязанностями и сравнивает мой способ правления с тем, что делал мой отец. Если она все еще недовольна сегодняшним заседанием, то пусть скажет это прямо. Это первое заседание, которое я не дослушала до конца, поэтому не думаю, что мои способности привить зависят от моего сегодняшнего отсутствия.

— Разве в качестве посла вы не принесли бы Серубелю больше пользы?

— Я не могу быть послом, Ольна. Я — королева.

Она улыбается. Странная реакция на мою досаду.

— Вообще-то, можете. Мы обсуждали законы Серубеля с вашим преподавателем, Алдоном. Он вспомнил случаи в истории, когда король признавался неспособным править. Тогда трон передавался советникам, пока его сын не становился достаточно взрослым, чтобы править самостоятельно, — Ольна видит, что я в ужасе, и быстро поднимает руку. — Мы не хотим сказать, что вы не способны. Мы восхищены вашими талантами к правлению, Ваше Величество. Если бы не вы, Теория бы не смогла оправиться после войны. Но в истории Серубеля есть закон, который позволяет правителю отказаться от короны.

— У меня нет наследника.

— Закон не требует, чтобы вы передавали трон наследнику. Алдон вполне уверен, что вы можете передать его группе советников, как это бывало раньше.

— Большому Совету, — выдыхаю я.

Ольна кивает.

— Конечно, если это против вашего желания, мы больше никогда не заговорим об этом, Ваше Величество. Но если вы согласны, мы готовы взять на себя эту ответственность. По закону, решение — за вами, — ее лицо смягчается. — Видите ли, Ваше Величество, если вы решите остаться на троне, то скоро придется выйти замуж. Но, конечно, от вашего мужа будут ожидать, чтобы он жил в Серубеле, так как вы правите здесь. В роли посла вы можете выходить замуж за кого пожелаете.

Я понимаю, что она имеет в виду.

— Я все равно не нужна королю-Соколу, — тихо говорю я. — Он это ясно дал понять, когда разорвал нашу помолвку. И он не откажется от трона Теории ради трона Серубеля.

— Иногда мы не видим выхода из тупика. А иногда выход предоставляется сам по себе.

Она достает из кармана еще один свиток, на сей раз открытый.

— Это тоже пришло сегодня. Мы собирались обсудить послание на заседании, но вы казались рассеянной. Я подумала, что вам лучше прочитать его, когда вас никто не будет отвлекать.

Она уходит. Жесткая ткань ее платья шелестит на ветру.

Я разворачиваю пергамент и тут же роняю его.

Тарик женится на принцессе из Климы и через три недели меня сердечно приглашают на церемонию.

Только через мой гниющий раздутый труп.

 ТАРИК

Когда Птолем объявляет о прибытии посла из Серубеля, уже поздний вечер, и Тарик устал от посетителей. Он почти готов отложить встречу до утра, когда после сна его разум снова станет ясным. Но у него уже назначена очередная встреча с королем Худжио, а потом нужно будет проводить Сетоса и Тюль в Хемут. К тому же откладывать встречу с послом, которая проделала долгий путь и, скорее всего, тоже устала, было бы невежливо.