Они с Юмико и Миной заканчивали готовить обед, поджидая остальных. Шисуи ушёл на охоту-тренировку с Саске, Сэном и Казуки, а мастер Ракурэй вместе с остальными отправился на один из внутренних полигонов этой поистине громадной подземной базы, на которой они сейчас обитали.

— Здравствуйте, — поздоровался в ответ мальчик, смутившись.

Впрочем, Наруто его понимал. Наверное, нелегко долго жить одному в подобном убежище, а потом увидеть «нашествие» целой толпы. Причём не просто толпы, а людей уже знакомых и дружных друг с другом. Сколько он сам пытался подружиться с компанией детей в Конохе, но максимум — ему просто позволяли сыграть в какую-нибудь игру, но чаще всего просто выгоняли, и это было очень обидно и больно. Только Саске и остальные Учиха стали для него и настоящей семьёй, и настоящими друзьями. И раз Орочимару-сан оказался очень хорошим дядькой, спокойным и уравновешенным, то, как решил Наруто, его воспитанник, скорее всего, тоже нормальный парень и с ним надо подружиться.

Мина и Юмико приветливо улыбнулись.

— Привет, а тебя как зовут? — спросила Мина. — Я — Мина, это — Наруто-кун, а это — Юмико-чан.

— К-Кимимаро… Кагуя Кимимаро, — смущаясь, ответил Мине воспитанник Орочимару-сана.

— Давай к нам, Кимимаро, — улыбнулся Наруто. — Мы лепим мясные онигири. Можешь помыть руки и присоединиться к нам, если хочешь.

Кимимаро кивнул и подошёл к ним, предварительно вымыв руки в фуин-рукомойнике, предмете гордости Наруто, потому что он, можно сказать, почти что сам «собрал» рукомойник из нескольких бытовых печатей и заставил работать, выдавая тёплую или холодную воду, тут же утилизируя использованную, создавая замкнутый цикл. С учётом того, что водной стихией печати заполнил Итачи, то даже без дополнительной подачи чакры для нагрева, а просто используя в качестве источника воды, они должны были прослужить долго.

— Я не умею это делать, — внимательно наблюдая за их действиями с рисом, мясом и кусочками рисовой бумаги, сказал Кимимаро.

— Это довольно просто, — улыбнулась Юмико, выкладывая на бамбуковый лист очередной онигири. — Немного практики, и у тебя тоже всё получится.

Некоторое время они старательно делали рисовые колобки. Мина помешивала мисо-суп, который варила в их казане на плитке.

— Расскажи о себе, Кимимаро-кун, — попросила Юмико. — Давно ты у Орочимару-сана?

— Я… Около четырёх лет я с Орочимару-сама, он нашёл меня и забрал к себе. Меня воспитывали, как оружие клана. Я не знал, кто мои родители… Сколько себя помню, меня держали в клетке, чтобы я… — Кимимаро помолчал, прикрыв необычайно яркие зелёные глаза, а затем всё-таки продолжил. — Чтобы воспитать во мне агрессивность. Клан Кагуя славится своими безумными бойцами, которые сражаются до конца. Теперь я последний… кто остался жив. Остальные погибли, а я даже не знаю, с кем и зачем была их последняя битва.

Наруто в самое сердце поразили простые и совершенно спокойные слова беловолосого парня. В голову пришло, что они в чём-то похожи. Если задуматься, то ему тоже была уготована роль оружия деревни. Он до сих пор не разобрался со своими чувствами к Третьему Хокаге. Прав был старик или нет, поступал ли хорошо или плохо. Теперь Третий мёртв, а Шисуи сказал отпустить прошлое и жить настоящим.

— Орочимару-сама дал мне… цель в жизни… и он… стал для меня… всем… — совсем тихо сказал Кимимаро, поджав губы.

— Это очень хорошо, когда есть кто-то, кому ты дорог, — преувеличено бодро сказал Наруто. — Да, Мина, Юмико? — сказал он притихшим девочкам. Те дружно закивали.

— Мы… понимаем тебя, Кимимаро. Мы есть друг у друга, а ты есть у Орочимару-сама. Мы не так долго знаем твоего учителя, но, кажется, он хороший человек. Но мы бы хотели подружиться и с тобой. Ты, наверное, очень сильный, да? — смутилась сама же своего вопроса Мина. Кимимаро, тоже застеснявшись, пожал плечами.

— Против Гурэн-чан я мог продержаться минут десять, но ни она, ни я не использовали полностью свои возможности. Мой кеккей генкай позволяет делать из моих костей что угодно…

— Классно! Мы сможем научиться друг от друга новому, — чуть не подскочил на месте Наруто. — А где Орочимару-сан? Скоро уже все придут, и будем обедать. Надеюсь, мастер Ракурэй и Орочимару-сан разрешат нам сразиться?

— Я не против, — коротко улыбнулся Кимимаро, чуть расслабившись. — Это, действительно, было бы интересно. Но Орочимару-сама пришлось срочно уйти. Кажется, с Гурэн-чан какие-то проблемы. Надеюсь, с ней всё будет в порядке…

Тем временем, в помещение, которое определили под кухню-столовую, ввалились мелкие во главе с Ракурэем.

Наруто уже успел привыкнуть к новому виду мастера, который так поразил их, когда пришёл в пещеру. Как пояснили ему Саске и Итачи, это было не хенге и не модификация тела, а скорее «высшая иллюзия», которая была практически неразрушима и не только виделась, но и чувствовалась во всех диапазонах восприятия. Только с помощью Мангекё Шарингана можно было заглянуть через эту иллюзию, но и то лишь «заглянуть», а не снять или разрушить. Шисуи, так как это был не их секрет, запретил говорить о сущности мастера кому-либо, но все они были шиноби и понимали значение слова «секреты». На Нацуми, Юи и Рензо их оябун наложил какое-то гендзюцу, чтобы те не проболтались, а остальным просто доверил тайну мастера.

Кимимаро поднялся, чтобы поклониться и представиться. Знакомство продолжилось, тем более, что с охоты вернулись и Шисуи, Саске, Казуки и Сэн. На обед никто старался не опаздывать.

Наруто внимательно следил за боем лучшего друга и Кимимаро, который за прошедшую неделю тоже стал ему достаточно близок. Парень ему нравился: рассудительный, спокойный, добрый и очень сильный, своей силой Кимимаро совсем не кичился и не ставил себя выше других. К нему тянулась малышня, и в свободное от тренировок и занятий время воспитанник Орочимару-сана с удовольствием с ними играл. А ещё последний представитель клана Кагуя мог делать действительно «что угодно» из своих костей. Так у девчонок появились костяные гребни и всякие спицы-заколки для волос, разные бытовые мелочи, которые «Кими-кун» со стеснительной улыбкой выращивал и говорил, что в этом нет ничего особенного, а ему приятно быть полезным не только в бою.

Саске пытался использовать шаринган для гендзюцу, но Кимимаро нарастил себе что-то вроде костяных щитков на глаза и дрался «вслепую». Если бы не шаринган, Саске пришлось бы совсем туго, уворачиваться от костяных пуль и увеличивающегося костяного меча. Кимимаро не давал себя даже задеть, наращивая во всех местах кости. Саске, по-видимому, понял, что не справится одним тайдзюцу, а его гендзюцу бесполезно, начал использовать огненные техники, теперь уже заставив побегать соперника. В итоге они измотали друг друга, потратив всю чакру.

— Вижу, вы не теряли зря времени, — за спиной Наруто раздался, как ему показалось, капельку насмешливый голос.

— Орочимару-сама! — пошатываясь, улыбнулся Кимимаро, сделав несколько шагов к своему учителю. А тот каким-то совершенно неуловимым движением оказался рядом со своим вымотанным воспитанником, не позволив тому упасть.

— Надеюсь, ты соблюдал мои предписания и не разболелся сильней, пока меня не было, чтобы за тобой присматривать, — коснулся белой макушки Орочимару. И Наруто, услышав эти слова, забеспокоился о новом друге.

— Кими-кун, с тобой всё в порядке?! — воскликнула Мина, тут же смутившись внимания окружающих.

Кимимаро кивнул. Орочимару промолчал, но его жёлтые глаза, как показалось Наруто, весело заискрились.

— Я пришёл не один, — сказал саннин, кивнув в сторону и обернувшись, Наруто увидел, что в тренировочный зал вошли трое. Девочка с тёмно-пепельными волосами, убранными в высокий хвостик, примерно возраста Итачи, и даже чем-то похожая на Учиха в целом: аристократичными тонкими чертами лица, почти чёрными глазами и светлым оттенком кожи. Молодая женщина с длинными зеленовато-коричневыми волосами и густой чёлкой, прикрывающей немного вытянутое худое лицо. У неё были большие красно-карие глаза со слегка опущенными вниз внешними уголками, из-за этого женщина выглядела как-то грустно и испуганно. За руку её держал, видимо, сын: мальчик примерно возраста Юи.