Он снова не ответил, и мать тронула его за плечо.

– Кайл, что показывают по телевизору?

– Куби-Ду.

– Тейлор тоже любил этот мультфильм, когда был маленьким, – сказала Джуди, потом спросила чуть помедленнее: – Он смешной?

Кайл энергично закивал:

– Да, миной.

Услышав, что он ответил, Дениз раскрыла глаза от удивления. Спасибо тебе, Господи.

Джуди повернулась к Дениз:

– Как вы оба себя чувствуете?

– Кайл совершенно здоров. Глядя на него и не скажешь, что он полночи провел на болоте под дождем. А я… Надеюсь, завтра меня выпишут. Простите, я вчера даже не успела вас поблагодарить.

Джуди подняла руку в знак протеста:

– Вам не за что извиняться. Я довольна, что все обошлось. Карл – я хочу сказать, сержант Хаддл – к вам еще не заходил?

– Нет. А зачем?

– Тейлор сказал, ему надо задать вам еще какие-то вопросы.

– Тейлор? Это ведь ваш сын, да?

– И к тому же единственный.

Дениз напрягла память.

– Это он меня нашел?

– Да. Проверял, не повалила ли буря линии электропередач, и наткнулся на вашу машину.

– Я должна поблагодарить и его тоже.

– Он был там не один. Больше двадцати человек со всех концов города искали Кайла.

Дениз в изумлении покачала головой.

– Совершенно посторонние люди.

– Идентон – маленький городок, но у него большое сердце.

– Вы прожили здесь всю жизнь?

Джуди кивнула, прижала руки к груди, как Скарлетт О'Хара, и произнесла, подражая героине «Унесенных ветром»:

– Дорогая моя, я могла бы рассказать вам такие истории, что у вас глаза на лоб вылезут.

Дениз рассмеялась:

– Может, как-нибудь я навещу вас и послушаю.

– Непременно. И еще я расскажу, какой была в детстве ваша мама.

После обеда пришел сержант Хаддл, чтобы заполнить кое-какие бумаги. Теперь, когда она успокоилась и могла сосредоточиться, Дениз подробно ответила на все его вопросы. Кайл сидел на полу и играл со своим самолетиком. Получив необходимые сведения и сложив бумаги в папку, Хаддл зевнул, прикрывая рот рукой.

– Извините, – сказал он, пытаясь стряхнуть навалившуюся усталость.

– Тяжелая ночь? – с сочувствием спросила Дениз.

– Да уж, событий хоть отбавляй.

– Спасибо за все, что вы для нас вчера сделали. Вы не представляете, как много это для меня значит.

– Не за что. Это моя работа. К тому же у меня у самого маленькая дочка, и, окажись она на месте Кайла, я бы хотел, чтоб все вокруг побросали свои дела и кинулись ее искать.

Он встал, собираясь уходить.

– Прежде чем вы уйдете, можно задать вам пару вопросов?

– Разумеется. Задавайте.

– Как вам удалось его найти? Я хочу сказать, в темноте, да еще в грозу…

– Мне бы, конечно, хотелось ответить, что это все благодаря умению и опыту. Но на самом деле нам просто повезло. Чертовски повезло. Какое-то время мы не могли понять, в какую сторону пошел мальчуган, а затем Тейлор догадался, что Кайл наверняка двигался спиной к ветру, к тому же так ему и молний было не видно. И он оказался прав.

Хаддл кивнул в сторону увлеченного игрой Кайла.

– Крепкий у вас парнишка, мисс Холтон. Большинство детей в такой ситуации умерли бы от страха, а он не испугался. Просто удивительно!

Дениз наморщила лоб, вспоминая:

– Постойте! Так это был Тейлор Макэйден?

– Да. Тот самый, что и вас обнаружил. – Хаддл почесал щеку. – Он нашел Кайла в домике, где прячутся охотники, стреляя уток. Нам с трудом удалось посадить малыша в «скорую помощь». Никак не хотел отпускать Тейлора. Вцепился в него мертвой хваткой.

– Кайла нашел Тейлор Макэйден?

– Он все время будто шел по его следам. Только не спрашивайте, как у него это получилось.

Сержант Хаддл попрощался и ушел.

Дениз смотрела на потолок и ничего не видела. Тейлор Макэйден. Джуди Макэйден. Невероятное совпадение. А с другой стороны, все, что случилось вчера ночью, было цепью счастливых и несчастливых совпадений. Буря, олень, неправильно пристегнутый ремень, убежавший Кайл. Всё, включая Макэйденов. Джуди, которая поддерживала ее в больнице, и Тейлор, увидевший ее машину. Давняя подруга ее матери и человек, отыскавший Кайла. Совпадение? Судьба? Что-то еще?

Чуть позже Дениз, поговорив с медсестрой и вооружившись телефонным справочником, написала Карлу и Джуди, чтобы выразить свою признательность. В отдельном письме – на адрес пожарного депо – она поблагодарила всех, кто участвовал в поисках Кайла.

Последним она написала Тейлору Макэйдену, мысли о котором не шли у нее из головы.

Спустя три дня Тейлор Макэйден вошел в ворота «Кипарисовой рощи», самого старого кладбища Идентона. Он заглянул сюда, воспользовавшись обеденным перерывом, и был одет по-рабочему – в джинсы и плотную рубашку. Пройдя через лужайку со старинными надгробиями, остановился в тени огромной ивы. Здесь, на западной стороне кладбища, лежала неотесанная глыба гранита, на верху которой была выбита короткая надпись.

Вокруг камня разрослась высокая трава, но было видно, что за могилой хорошо ухаживают. Во вкопанном в землю обрезке трубы стоял засохший букет. Эти одиннадцать гвоздик оставила мать Тейлора – по одной за каждый год их с отцом совместной жизни. Она принесла их в мае, в день их свадьбы, как делала все последние двадцать семь лет. Она не говорила сыну про цветы, а он не подавал виду, что знает ее тайну. В отличие от матери, Тейлор не ходил на кладбище в годовщину родительской свадьбы. Он навещал могилу отца в июне, в день его смерти. В день, который никогда не забудет.

Нагнувшись, он начал выдергивать длинные стебли травы. Его воспоминания о Мейсоне Томасе Макэйдене резко обрывались тем страшным днем. Сколько он ни пытался, ему никогда не удавалось представить, как мог бы выглядеть отец, если бы остался жив. В его памяти отцу всегда будет тридцать шесть – столько же, сколько сейчас было ему самому. Фотография отца стояла на каминной полке в гостиной, и Тейлор видел ее каждый день на протяжении двадцати семи лет.

Снимок был сделан теплым июньским утром за неделю до несчастного случая. Отец с удочкой в руке спускался с веранды. Они собирались на реку порыбачить. Тейлор задержался в доме, а мать, спрятавшись за машиной, окликнула отца, а когда тот обернулся, нажала на спуск фотоаппарата.

Она отправила пленку в лабораторию, поэтому фотография и сохранилась. Джуди забрала ее уже после похорон и, глядя на нее, долго плакала, а потом спрятала ее в свою сумочку. Для кого-то это был обычный любительский снимок – Мейсон Макэйден выходит из дома, волосы растрепаны, – но для Тейлора он запечатлел самое главное в его отце – тот неукротимый дух, который делал его таким, каким он был. Через месяц после его смерти Тейлор незаметно вытащил фотографию и рассматривал ее в постели, пока не заснул. Зайдя к нему в комнату, мать обнаружила его спящим с зажатой в руке фотокарточкой. Тогда она отнесла негатив в лабораторию и сделала новый отпечаток. Тейлор вставил его в рамку, которую сам смастерил из четырех палочек от мороженого и куска стекла. С тех пор прошло немало лет, но ему ни разу не пришло в голову заменить рамку.

Тридцать шесть. Отец на фотографии такой молодой. На худощавом лице едва заметны намечающиеся морщины. Почему же он казался ему старше, чем сам Тейлор чувствовал себя сейчас? Может, потому, что отец жил более полной жизнью? Или это впечатление связано с тем, как он относился к отцу, вплоть до последнего дня, когда они были вместе? Тейлор не знал и, по-видимому, никогда уже не узнает. Ответы на его вопросы были похоронены вместе с отцом много лет назад.

В его памяти почти не осталось воспоминаний о первых неделях после смерти отца: о похоронах, отъезде к дедушке с бабушкой, о кошмарах, мучивших его, когда он пытался заснуть. Было лето, занятия в школе закончились, и Тейлор проводил большую часть времени на улице, стараясь забыть то, что случилось. Затем мать подыскала новое жилье, и он начал понимать, что она пытается ему внушить: теперь нас только двое и мы должны жить дальше.