Кикуока Горо просил меня привести ему индийской заварки, но даже не представлял, какое сокровище я найду посреди длинных дорог.

— Намасте, — кивнул я одному из продавцов. — Вы говорите на английском?

— Да, немного, — коротко ответил индиец. — Чего желаете?

— Мне нужен «улун». Хороший, качественный, — уточнил я. — Вопрос цены меня не волнует. Я хочу порадовать одного японского буддистского монаха. Сможете подобрать что-то достойное мудрого старца?

— Улун? — не понял индиец.

— Улун или оолонг, — объяснил я. — Белый чай!

— А-а-а! — наконец, понял меня торговец. — Есть такой! Сейчас я вам достану.

Мужчина опустился на корточки и достал из шкафчика под прилавком свёрток, в котором лежали смятые, скрученные вместе красно-бурые листы.

Этим белый чай и отличался от зелёного. Листья, из которого заваривался зелёный чай, всегда были прямыми и не имели каких-либо повреждений. Основа для белого чая всегда представляла из себя свёртки или комки листьев. Я не знал, в чём особенность такого приготовления, но это было их принципиальным отличием. Всегда пользовался этим фактом, чтобы раскусить продавцов, которые пытаются обмануть и продать под видом улуна какую-нибудь дешёвую гадость.

— Спасибо вам большое! — улыбнулся я и протянул индийцу долларовые купюры. Хорошо, что заранее обменял иены на общепринятую валюту. — Мой друг будет очень рад.

Индиец улыбнулся во весь рот и коротко кивнул мне.

Я вернулся в машину. Арджун ещё спал, а Рупаль Наиду, высоко задрав брови, смотрел на меня.

— Серьёзно? — произнёс он. — Чай? Не знал, что вы увлекаетесь этим, доктор Кацураги.

— Как я и сказал, это не для меня, — ответил я. — Для хорошего друга.

Без которого этот путь не был бы возможным. Именно Кикуоко Горо рассказал, в каких местах я гарантированно смогу впитать большое количество энергии. В первую очередь Арджун обязан жизнью ему. Старому японскому монаху, который даже не подозревает, что своим знанием индийской культуры он спас жизнь одному тяжелобольному человеку.

Через несколько часов мы прибыли в Нью-Дели — к особняку Манипура Ягат Кириса. Брахман лично выбежал из дома, чтобы встретить нас.

— Доктор Кацураги! — прокричал он, когда я вылез из машины. — Получилось? Как мой сын? Как Арджун? Почему он молчит⁈

— Успокойтесь, господин Манипур Кирис, — попросил я. — Всё под контролем. Арджун отходит после первого этапа лечения. Я убрал миелодиспластический синдром.

— Ч-что? — не поверил своим ушам Манипур. — Но мне гематолог сказал, что это на всю жизнь. Якобы, Арджун будет принимать химиотерапию до конца своих…

— Нет, — отрезал я. — Риск острого лейкоза я убрал. И все остальные нарушения в костном мозге. Позже увидите подтверждение моих слов. В течение двух-трёх дней показатели крови нормализуются. Врачи в клиники «Дживан» тоже удивятся, но нам нужно будет объяснить им, что проблема была в анализаторах. Обычная ошибка. Будто он изначально был здоров.

— Стойте-стойте! — закричал Манипур Кирис. — Ни за что в жизни я так не поступлю! Это вы спасли его. Ни гематологи, ни кто-либо ещё. Вы что же, доктор Кацураги, хотите отказаться ото всех своих заслуг? Да вас будут…

— Мне правда безразлично, как меня будут чествовать, — уверил его я. — Забыли? Это одно из моих главных условий. О методах моего лечения никто не должен знать. Арджун сам выздоровел. Счастливая случайность — не более того. Это понятно?

Под моим натиском Манипур не устоял. Он лишь молча кивнул, после чего задал ещё один вопрос:

— Вы сказали, что прошёл только первый этап лечения?

— Верно.

— А когда будет следующий?

Я обратился к своим силам и почувствовал, что они очень быстро восполнились. Пока мы добирались до Нью-Дели, энергия вновь наполнила моё тело.

— Можем приступать прямо сейчас, господин Манипур, — сказал я. — Перенесём Арджуна в его спальню. Там-то я и закончу. Правда, должен вам предупредить об одном нюансе… Но лучше продолжим разговор в доме.

Нас подслушивали слуги Манипура. Видимо, им тоже было интересно, как же умудрился юный господин найти в лице меня такого врача-чудотворца.

— Чего встали⁈ — рявкнул на слуг Манипур. — Быстро разошлись! Работы — выше крыши! А вы разговоры господ подслушиваете.

Садовник, кухарка и дворецкий тут же разбежались в разные стороны. Мы с Рупалем достали кушетку с Арджуном и дотащили её до спальни молодого человека.

— Господин Манипур, — прошептал я. — Рупаль Наиду заслуживает хорошую награду. Он очень хорошо постарался. С любым другим водителем этот путь не был бы таким удачным.

— На этот счёт не беспокойтесь, — ответил Манипур Кирис. — Рупаль служит мне уже очень давно. Я озолочу его семью. Раз вы отказываетесь принимать деньги…

— Отказываюсь, — подтвердил я. — Лучше отдайте половину Рупалю, а другую сохраните для оплаты лечения Арджуна.

— Какого лечения? — удивился Манипур. — Я думал, что врачи ему больше не понадобятся!

— В этом и заключается последний нюанс, о котором я хотел переговорить в доме, — произнёс я. — Липодистрофия, вызванная синдромом Барракера-Симонса — это генетическое заболевание. Я смогу сгладить симптомы одним хитрым способом, но излечить это заболевание не смогу. Вашему сыну придётся два-три раза в год обращаться в клинику, чтобы проверять анализы крови. Просто для профилактики. Но поверьте, делать это он будет сам. На своих ногах.

— Сдавать анализы — недорого, — ответил Манипур. — Я не думаю, что для этого стоит откладывать деньги.

— Вашему сыну предстоит пройти через одну очень дорогостоящую процедуру. Но об этом позже, — сказал я. — Теперь оставьте меня с ним наедине. Пора завершить начатое.

Я запер двери в спальню Арджуна. Парень ещё не пришёл в себя. Мой наркоз подействовал очень хорошо, но я убедился, что не нанёс ему никакого вреда из-за вмешательства в нервную систему. Проснётся, но нескоро. Хотя это даже к лучшему, ведь хороший сон истощённому молодому человеку точно не повредит.

Сон действительно лечит.

Я собрался с силами и вновь включил «клеточный анализ». Основная проблема его болезни заключалась в том, что гены диктовали всем органам законы неправильного обмена веществ.

Придётся поступить очень необычно и сломать ещё несколько процессов в его органах. Сломать органы, чтобы организм не умер. Иронично.

Я принялся воздействовать на органы эндокринной системы, которые влияют на обмен жира. На щитовидную железу, поджелудочную железу и надпочечники.

Мне пришлось заставить эти органы усилить выработку жира. Излишки потом придётся купировать препаратами, но это уже совсем мелочи.

Через час с эндокринной системой я закончил, и осталось только «починить» её мозг — гипоталамус. Именно там отложились кальцинаты, из-за которых и пошёл разлад всего обмена веществ. Я ускорил обмен веществ и заставил кальцинаты раствориться, а затем поправил несколько нейронных путей в гипоталамусе, чтобы отредактировать обмен жира.

Всё…

Увидеть результат пока было невозможно. Но я справился, дело сделано. Арджун Манипур Кирис не умрёт. Более того, через два-три месяца реабилитации он сможет встать на ноги.

Осталась лишь одна операция. И без неё нам не обойтись.

Я вышел из спальни Арджуна. Манипур всё это время ждал на диване, напряжённо скрестив ладони.

— Готово, господин Манипур Кирис, — устало улыбнуля я. — Я сдержал обещание. Через неделю вы увидите все доказательства моих слов, если Арджун сдаст анализы. А он их обязательно сдаст. Потому что ему вновь придётся госпитализироваться.

— Но зачем, доктор Кацураги?

— Я ведь сказал, что вам ещё пригодятся деньги, помните? — произнёс я. — Подождите пару минут. Я свяжусь с одним знакомым индийским врачом.

Инвалидизации я избежал. Теперь пора позаботиться о том, чтобы Арджун Кирис восстановил своё тело.

А для этого мне нужен один хирург.

— Алло? — дозвонившись до знакомого, произнёс я. — Доктор, у меня есть для вас серьёзная работа. И я обещаю, что буду оперировать вместе с вами.