Снова стук стакана и хруст яблока или колбасы. Чем там радиоведущий закусывает.

– К Сегарской военно-морской базе настоятельно не рекомендую приближаться на пушечный выстрел. Наши бравые моряки пуляют без разбора и без предупреждения. А если вы взгляните на ночное небо, то вас ждёт незабываемое зрелище. Наша орбитальная группировка развернулась на все сто и один процент. Говорят, там очень скоро будет очень жарко, а потом придётся долго, долго падать.

Не знаю, утешит ли вас эта новость или нет, – радиоведущий шумно рыгнул, – но и в других странах нашей незабвенной Лиги очень свободных наций творится чёрт-те что и с боку бантик. Может быть, даже два бантика.

Это я-то пьяный? Да вы сами тут все пьяные!

Шум борьбы. Потом что-то щёлкнуло. Из динамика вновь полился треск и свист помех. Эфир закончен. Верблюд грустно улыбнулся. Интересно, а диджей Чумовой всё ещё вещает? Пальцы крутанули ручку настройки, электроника радиоприёмника вновь принялась прощупывать эфир.

– Вы не поверите! – судя по голосу, это и есть диджей Чумовой. – На Аните, на поверхности нашей луны, началась натуральная война! Войска Лиги свободных наций и Федерации социалистических республик вцепились друг другу в глотки. Если у вас уже ночь, то гляньте на Аниту. Даже невооружённым взглядом можно заметить на её лике яркие вспышки. Это ухают ядерные бомбы. Другое дело, что на естественном спутнике нет атмосферы, а потому не самый мирный атом не так эффективен.

Диджей Чумовой шумно выдохнул.

– Ещё, благодаря сети радиолюбителей, до меня дошли новости из Вейтина. Наше правительство на какой-то чёрт разворачивает полевую армию. Будто у кого-то хватит тупости позариться на Юранские острова. Как несложно догадаться, на самом деле солдатам полевой армии придётся воевать с собственными согражданами.

На этом пока всё. Те, кто сумеет выжить, запомните: хронику конца света вы услышали от диджея Чумового!

И вновь динамик радиоприёмника выплеснул треск и свист помех. Диджей Чумовой то ли отключился, то ли его больше нет.

Искать новости окончательно расхотелось. Верблюд сдвинул радиоприёмник на край стола. Мир не просто катится, а летит в пропасть. Самое обидное, до сих пор неясно из-за чего, собственно, начался весь этот сыр-бор. События нарастают словно снежный ком. Холодная война накопила огромное напряжение в мире. И вот теперь происходит разрядка едва ли не со скоростью молнии.

– Ой! Неужели это всё Верблюд наделал?

Незнакомый писклявый голос полон ужаса. Верблюд нервно дёрнулся. Глаза сами уставились в центральный монитор. Господи, в его мастерской опять посетители. Это даже не смешно. Интересно, в Зинганане был хотя бы один человек, который не знал, что на площади Блошиный рынок, под вывеской «Антикварная мастерская», не так давно жил выживальщик? И кого это леший притащил на этот раз?

Семь человек в чёрных куртках бродят по мастерской. Ещё трое испуганно жмутся на лестнице на улицу.

– А кто же ещё? – отозвался хорошо знакомый голос. – Шпилька говорит, он в спецназе был.

Во дела! Верблюд тихо рассмеялся. Да это же Забой, бывший парень Шпильки. Она что, не придумала ничего лучше, как вернуться к нему? Она же, скорей всего, слила информацию, где можно поживиться жрачкой и бухлом.

– А легавых тоже он положил? – тощий тип из кодлы Забоя испуганно озирается по сторонам и трясётся как осиновый лист.

– Какая разница, он или не он, – огрызнулся Забой. – Мы опоздали. Нужно было ещё вчера приходить. Если тут что и было, то давно уволокли. Ладно, хрен с ним, потрошим легавых.

Забой сдёрнул с головы капитана полиции шлем и принялся расстёгивать форменную куртку.

– Зачем, Забой? – из комнаты отдыха вышел упитанный тип, другой знакомый из кодлы бывшего Шпильки.

– Ты тупой? Или только притворяешься? – Забой с трудом выдернул руку капитана из рукава. – Мы такими стволами обзаведёмся!

– А форма зачем? – упитанный тип по-прежнему корчит из себя дурака. – Она же вся грязная, в крови.

– Ну ты точно тупой, – Забой перевернул труп капитана. – Это не просто форма. Это защита клёвая. Её не то что кулаком, ножом не прошибёшь. Один хрен поживиться здесь больше нечем.

– А-а-а, ну да, – нехотя согласился упитанный тип.

Да-а-а… Забой если не умный, то вполне толковый вожак. Кроме как оружием и защитной формой поживиться в мастерской и в самом деле больше нечем. Одна радость, Забой походя пнул радар. Квадратный почти кубический ящик отлетел к стене. Из трещин в корпусе посыпались искры и повалил дым. Верблюд самодовольно потёр руки, теперь эта хрень точно больше не работает.

Торопливость Забоя и его не брезгливость передались и остальным членам банды. Мародёры не постеснялись раздеть до голой задницы не только полицейских, но и трупы своих неудачливых предшественников.

– Забой! – в мастерскую ввалился один из тех, что караулил на входе. – Там, на том конце площади, какая-то кодла в нашу сторону прёт!

– А ты зассал? – Забой швырнул подельнику «гайдук». – На! Отобьёмся.

Где на площади? Верблюд тут же перевёл взгляд на внешние видеокамеры. И в самом деле с противоположного конца площади бойким темпом приближается небольшая группа людей. У многих в руках палки, дубинки и самодельные копья. Верблюд качнул головой, неужели и эти припёрлись за его запасами? Да когда же это кончится?

– Суки!!! – Забой полоснул по толпе из «гайдука».

Несколько человек тут же рухнули между обломками самодельных прилавков. Остальные брызнули в разные стороны как тараканы.

– Братва, уходим! – Забой качнул автоматом.

Кодла в один момент выскочила из объектива крайней видеокамеры. Не иначе свернули в ближайший переулок. Верблюд откинулся на спинку стула. Филиал ада на Ксинэе, в славном городе Гаочане, официально открыт. Как хорошо, что у него есть возможность тупо пересидеть подальше от чужих глаз самое интересное. Впрочем, Верблюд зевнул, зачем сидеть, когда можно лежать и даже спать?

Верблюд скинул ботинки и вновь прилёг на армейскую кровать. Желудок принялся намекать на пожрать, но пусть заткнётся. Верблюд хлопнул ладонью по животу. Ему предстоит долгая жизнь в четырёх стенах. Чтобы не запустить себя, не деградировать, нужно будет соблюдать очень строгий режим дня: учёба, спорт, учёба, спорт. Иногда, для разнообразия, еда и сон. Но это позже, когда минует самая острая, самая горячая фаза ядерной войны. А пока гораздо важнее быть готовым в любую минуту сорваться с места и бежать. Сегодня ещё только десятое сентября. До тринадцатого дня тринадцатого года осталось больше двух суток.

Пи! Пи! Пи! Пи! Пи!

Верблюд перевернулся на левый бок, ладонь машинально прикрыла ухо. Однако проклятый сигнал тревоги один хрен сверлит мозг.