Мужчина закрыл лицо руками и заплакал.

Немного успокоившись, решил, что стоит попробовать усмирить демона. Раньше ему всегда помогали физические нагрузки. Мужчина отправился в спортзал. Он тренировался как одержимый. Самым любимым его упражнением было лупить боксерскую грушу руками и ногами до полного изнеможения. Порой он терял чувство реальности и останавливался только в тот момент, когда измученное тело отказывалось повиноваться.

Некоторое время все шло неплохо. Работа, потом тренировки. Он чувствовал себя измученным, но относительно спокойным. А потом физические нагрузки перестали помогать. Время шло, и демон поглощал его изнутри. И однажды вечером случилось неизбежное. Он мыл посуду, а жена сидела рядом — просто чтобы составить ему компанию. Они говорили о том о сем, а потом Нина предложила ему сходить куда-нибудь вечером. «Ты можешь пойти с друзьями в бар или еще куда-нибудь, — говорила она, — отдохнуть и повеселиться».

Он возразил, что и так слишком часто оставляет ее одну по вечерам — работа иной раз требовала его присутствия в офисе допоздна. И есть еще занятия спортом. Нет-нет, она и так проводит слишком много времени в одиночестве.

Но Нина упорно стояла на своем, и в конце концов, не желая раздражать ее, он сдался.

И вот он наступил — его выходной. Свободный вечер. Кровь стучала в висках, и он был взволнован едва ли не больше, чем в тот день, когда впервые пригласил девушку на свидание.

Еще утром он предупредил Нину, что сразу после работы они с ребятами договорились пойти к Салли, в популярное заведение, где подавали неплохое мясо гриль. «Если я выпью больше, чем положено, то за руль не сяду, не волнуйся, — сказал он жене. — Я возьму такси».

Но он солгал.

Он ехал в город не для того, чтобы отдохнуть. Он ехал охотиться.

Риган Мэдисон провела в Риме три ужасных дня. Ей казалось, что город буквально кишит папиками — старыми, богатыми, сластолюбивыми. Они попадались ей повсюду: в аэропорту, в отеле, на улицах… и при каждом имелась девица, едва ли не вполовину моложе своего кавалера. Девицы висели на старикашках и взирали на мир пустыми, но сильно накрашенными глазами. Челюсти их мерно двигались, пережевывая тинейджеровскую жвачку. Раньше Риган никогда не приходило в голову, что подобные связи столь распространены. Она стала обращать внимание на такие парочки после того, как ее отчим, Эмерсон, женился на Синди, едва вышедшей из подросткового возраста. Девица обладала фигурой стриптизерши и интеллектом простейшего одноклеточного организма. Эмерсон не смог устоять перед подобным сочетанием… и, как теперь понимала Риган, не он один.

К счастью для Риган, молодожены остались в Риме, а она вернулась в Чикаго. Восьмичасовой перелет основательно вымотал девушку, и она рано отправилась в постель с твердым намерением провести под одеялом не менее восьми часов и как следует выспаться. А завтра наступит новый день — и Риган искренне надеялась, что он будет лучше сегодняшнего. Как оказалось, и в этом она жестоко ошиблась.

Боль разбудила ее в шесть утра. Левое колено онемело, словно его туго перевязали, напрочь лишив притока крови. Вчера вечером она немного ударилась о туалетный столик. Конечно, следовало приложить лед, но сил на компресс не осталось, и Риган пренебрегла процедурой. И вот результат: любое движение вызывает боль. Девушка села в кровати и принялась массировать ногу. Через некоторое время наступило облегчение. Теперь она сможет встать и доковылять до ванной.

Разрыв мениска — чертовски неприятная вещь. Риган получила травму во время бейсбольного матча. Это была благотворительная игра, она стояла на первой базе, и все шло хорошо, пока неловкий поворот не привел к травме. Ей пришлось обратиться к врачу, который сказал, что требуется операция. Он также заверил ее, что это рядовая процедура, несложная и неопасная, и что она вернется к нормальной жизни уже через несколько дней. Но Риган все тянула и откладывала поход в больницу.

Решив, что пора вставать, девушка осторожно спустила ноги с кровати и медленно встала, постепенно перенося вес со здоровой ноги на больную. Она чувствовала себя развалиной, и тут, как назло, в носу защекотало, в горле запершило, на глазах выступили слезы, и Риган принялась отчаянно чихать.

Аллеогия — это горе, которое омрачает жизнь многих людей каждую весну. Риган принадлежала к числу этих страдальцев. Ее жизнь портило растение с красивым названием «Амброзия полыннолистная», которое прекрасно себя чувствовало в городе и активно цвело каждую весну. Девушка буквально превращалась в ходячую аптеку, но не сдавалась. Она засовывала в каждый карман по пачке бумажных носовых платков, укладывала в сумочку запас аспирина, антигистаминных препаратов, салфеток, всевозможных капель — и продолжала заниматься делами. Что делать, если амброзия — это часть жизни в родном городе? У каждого свои недостатки, и Чикаго не является исключением. Хотя по большому счету Риган любила свой город. Она обожала его музеи и художественные галереи и искренне считала, что шопинг здесь ничуть не хуже, чем, например, в Нью-Йорке. Софи и Корделия думают иначе, но что с того? Еще в Чикаго живут удивительно приветливые и милые люди: Риган всегда твердо верила, что более восьмидесяти процентов всех горожан — достойные, симпатичные и законопослушные люди. Многие улыбаются, когда она проходит мимо и случайно ловит чей-то взгляд. Некоторые даже здороваются. Приветливые и вежливые, как и большинство жителей штата, они никогда не лезут в душу к малознакомому человеку и не нарушают священную неприкосновенность личности.

Этот город казался Риган большой бочкой меда, в которой тем не менее имелась пара ложек дегтя: например, аллергия или холодные, пронизывающие до костей ветры, которые дуют зимой с озера Мичиган.

Риган стояла подле кровати и никак не могла собраться с силами и сделать первый шаг в новый день. Пора, сегодня масса дел, и никого не волнует, что ей ужасно хочется заползти обратно под одеяло, свернуться калачиком и никуда не ходить. Было бы славно провести весь день дома.

Домом для Риган служил номер в отеле «Гамильтон», которым владела ее семья. В разных городах располагались еще четыре таких же фешенебельных отеля, и все принадлежали ее семье. Дорогой, стильный отель для богатых людей с высочайшим уровнем комфорта располагался в лучшем районе Чикаго. Риган всегда радовалась, что может добраться до своего рабочего кабинета на лифте — нет нужды пробираться через пробки или потеть в метро. Персонал отеля она знала многие годы и привыкла думать об этих людях как о своей семье.

Спать хотелось невыносимо, но Риган не стала потакать собственным слабостям. Она добрела до ванной комнаты, умылась, почистила зубы и собрала волосы в хвост. Натянула спортивный костюм и на лифте поднялась на восемнадцатый этаж: там недавно установили новую беговую дорожку. Итак, ее ждут две мили — как всегда, изо дня в день. Ни аллергия, ни больное колено не смогут помешать ей выполнить ежедневный ритуал. В этой жизни очень важно придерживаться принципов.

Вернувшись к себе, Риган приняла душ, оделась и позавтракала. Как всегда, тост из муки грубого помола, грейпфрут и горячий чай. Взгляд на часы — семь тридцать. Замечательно, пока все по расписанию. Риган села за стол и раскрыла папку с бумагами. Но тут раздался телефонный звонок. Корделия желала узнать, как идут дела.

— Как все прошло в Риме?

— Хорошо.

— А твой отчим там был?

— Ну да.

— Тогда что хорошего ты там увидела? Приди в себя, подружка! Это я, Корди, помнишь?

Риган вздохнула и выпалила:

— Все было просто ужасно.

— Ага. Не иначе как твой дражайший отчим приволок с собой молодую женушку?

— Конечно. Они все время были вместе.

— Ну-ну, и что, она по-прежнему одевается в тряпки исключительно от Эскада? От пальто до трусов?

Риган улыбнулась. Корди — удивительный человек. Всего несколько фраз, и то, что казалось ужасным и отталкивающим, стало нелепым и смешным. Совершенно очевидно, что она это делает нарочно, стараясь поднять настроение подружке. Что ж, на то и существуют друзья — ведь на душе у Риган и правда стало легче.