- ПРОТОКОЛ ОБЩЕЙ ТРЕВОГИ — СНЯТ! — тут же раздается из динамиков запасного контрольного центра и… три девушки тут же падают на пол без сил, с жутким грохотом роняя огромный каменный крест. Стон неимоверного облегчения, выполненный сквозь завязшие в металле зубы, раздается из-под капюшона придавленного крестом вниз Администратора.

Проходит несколько секунд, в течение которых все четверо приходят в себя. Спасены! Успели! Они смогли! Радость начинает появляться на девичьих лицах, пока еще не озадаченных тем количеством ошибок и тревожных значков, которыми усыпаны многочисленные мониторы контрольного зала. Всё это — плоды их кривых рук, которые придётся долго и мучительно переделывать, но они, эти трое, об этом еще не знают. Что касается одетого в черную робу существа…

…то спустя эти жалкие несколько секунд камень, из которого состояло его узилище, издает оглушительный треск!

…а затем рассыпается в мелкую пыль, возвращая Администратору свободу тела.

Фигура в капюшоне под удивленные звуки свидетельниц, упирается освобожденными (наконец-то!) руками в пульт управления, с противным скрипом выдирая зубы из покореженного рычага. А затем… затем она начинает ругаться. Много, сильно, разнообразно. Особенно сильно достается Мачу Крайму, Хаосу и «той дуре, которая тянула не за то, что нужно». Про своевременность освобождения и говорить не приходится, так как Администратором это воспринято однозначно — как оскорбление от Мироздания!

Затем, наконец, выговорившись, мрачная фигура в капюшоне поворачивается к девушкам, уже вовсю обнимающимся и собирающимся плакать от радости по поводу спасения себя любимых.

— На слезы нет времени! — громко и грозно говорит Системный Администратор под «вжик» застегиваемой ширинки, — Вперед! Еще ничего не кончено! Мы еще не спасены!

Со стонами и стенаниями три бывших богини встают с пола, готовясь следовать за своим надсмотрщиком. Им уже почти всё равно на многое. Ежедневный тяжелый труд, никакой свободы, скудное питание и не менее скудный сон сделали из трех прекрасных свободолюбивых девушек (умных, очаровательных и бесподобных — по их собственному мнению) лишь жалкие тени самих себя, влачащие постыдное и унылое существование.

Команда спасения мира выдвигается!

Но недалеко.

— Кто-нибудь помнит, каким образом была включена полная блокировка контрольного зала? — преувеличенно ласковым голосом спрашивает Системный Администратор, поворачиваясь к трем бывшим богиням, — А, девушки?

Мы стояли и смотрели на босса, а тот отвечал нам тем же. В принципе, хорошо стоим, можно никуда не торопиться. Подумать о разных всяких вещах, перевести дух, может быть, даже придумать какую-нибудь стратегию будущего боя. Он-то первый точно не начнет. С гулким звуком уронив на пол свой массивный квадратный щит я тоскливо подумал, что вся моя новая вторая жизнь — это просто череда поворотов не туда в лабиринте иллюзорных стен, созданных из предположений и допусков.

— А я знаю, кто во всем виноват! — неожиданно сказала Саяка из-под натянутой на голову шляпы, — Мач!

Чем и привлекла всеобщее внимание, как и требование объяснить свою позицию. Ну да, к боссу никто не хотел, это понятно. Даже несмотря на то, что начинать его бить придётся мне.

— А вы подумайте, — охотно начала волшебница, — нет, ну на самом деле? Я с Мачем дольше всего, но могу подтвердить, что мы никогда ни на кого первые не нарывались! Ни грабили, не убивали, не обворовывали. Только защищались! Так ведь? Так!

— И что? — тут же уперла ручки в боки Тами, — Я тоже с вами давно! Да, так и есть! А почему он виноват?!

— Он нас плохому научил, — выдвинула шокирующую инсинуацию Саяка, — И окружающих. Мы влипали в различные плохие истории с различными негодяями, выкручивались из них и убегали. Но! Наш Мач Крайм же не убивааает, даааа? — противным голосом протянула мудрица, тут же припечатав, — Вот! Из-за этого к нам никто серьезно не относился, вся репутация была смазанной и нелепой!

— То есть, вас не боялись, — постановила Лилит, косясь на босса и задумчиво прикусывая свою нижнюю губку.

— Не боялись, — со вздохом подытожила Матильда, — Вспомните Аустоламб. Как быстро люди привыкли к нам? Да прямо там, на празднике по случаю убийства рыбы-босса!

— Это когда Мач того толстого мальчика воспитывал? — поинтересовалась Рюука, — Вы рассказывали.

— Ага! — хихикнула Мимика, поправляющая что-то в своем арбалете, — Как наживку использовал!

На самом деле, так оно и было. Разумеется, разные крестьяне, эльфы, менеджеры среднего звена, архитекторы и продавцы уличной еды вполне могли меня считать кровавым маньяком, массовым убийцей, революционером и вообще ходячей катастрофой, от чего и исправно бояться. Только вот смысл? Власть предержащие, обладающие куда более полной информацией, делали соответствующие выводы, то есть нифига меня не опасались! А когда это нас крестьяне на вилы пытались поднять? Да никогда! Все беды были только от больших шишек!

— Ага, точно так, — прилюдно и прибоссно покаялся я, — Мач добрый, поэтому во всем виноватый. А теперь давайте всё-таки убьем это… это!

Босс протестующе чавкнул, пошлепал губами, а затем воинственно нахмурился, раздув ноздри. Убивать его не хотелось. Даже трогать его не хотелось, даже приближаться. Но есть такое слово — «надо».

Начальник тюрьмы был зомби, очень особенной нежитью, чей внешний вид ясно говорил о том, что хозяин замка сюда не заходит. Да и вообще никто из здравомыслящих разумных. Причины были простыми — огромный босс полностью заполнял немалых размеров коридор, ведущий к жилым этажам перевернутого замка. То есть, совсем полностью, впритык. Поэтому, когда кому-то нужно было выйти из тюрьмы или зайти в неё, босс открывал… оба свои отверстия — то, что с зубами и то, что напротив, создавая тем самым проход. Страшное зеленое вонючее уродище весом тонн, эдак, в 50, и уровнем в 150, вот что было перед нами.

В принципе, даже хорошо, что он к нам передом, потому как драться с задом я бы точно не хотел. Ладно, чем дольше мы стоим, тем хуже будет потом… И зачем я выбрал танковый класс?

Все случилось проще и куда ужаснее, чем представлялось изначально. Я рванул вперед своим фирменным «неистовым тараном», а добрая Саяка попыталась облегчить мне задачу, запульнув своим «шаром маны» прямиком в глаз боссу. Шар успел раньше (я только-только начинал применять навык), взорвавшись снопом белых искр, огромный зомби от таких дел, соответственно, раззявил пасть на полную, куда я героически и влетел, оказавшись у него в потрохах. А затем эта падла с клацаньем закрыла «шторку»!

От таких раскладов я слегка перетрухнул, или, как говорили раньше в Саратове, «меньжанулся». Может быть, даже повизжал немного, находясь в темном и жутко смердячем месте, долбящим своим ароматом по моему носу, как кувалдой. Легкая истерика была тут же дополнена всеми моими приёмами, вызывающими огонь. «Пламя страсти», «жар души» (реально от вони очки здоровья падали!), «запертый вулкан», заставивший мой топор натурально гореть, причиняя потрохам мегазомби урон Светом, Огнем, Добром и Топором, «пылающий взмах» на закуску…