— Все не так. Я честно не думал, что она все еще жива, — говорит он, сглатывая и поднимая руки. — Серьезно. Это правда. Я знаю тебя, Никс. Ты не оставляешь в живых ни одну жертву. Никогда.

— Кроме меня, — бормочу я.

Теперь они оба смотрят на меня так, словно я полная психопатка. Я краснею, но не от их взглядов, а потому, что парень сказал, что Феникс всегда убивает своих жертв, и все же он не убил меня.

Пока что.

Феникс немедленно возвращает свое внимание к ДеЛуке.

— Я доверял тебе. У тебя была хватка, чувак.

— Клянусь долбаным богом, я не хотел вмешиваться. Я просто хотел подтвердить ее смерть, чтобы мы могли передать это Организации и покончить с делом. Я ожидал, что работа будет отменена, чтобы мы могли получить другую.

— И все же ты забыл упомянуть этот факт, когда появился на пороге, — говорит Феникс. — Я, сука, доверял тебе. Я взял тебя с собой, и вот как ты мне отплатил?

— Извини, чувак. Мне правда жаль. Я знаю, что должен был поступить иначе, но не сделал этого. Мы все совершаем ошибки. Еще раз, прости меня. Это больше не повторится.

— Чертовски верно, не повторится, — рычит Феникс.

— Феникс, — обращаюсь я, шагая вперед.

Он сглатывает, оглядываясь на меня. В его глазах сожаление. Чувствую, что он не хочет убивать друга. Через несколько секунд Феникс отпускает его, и тот падает на пол, хватаясь за горло.

— Убирайся нахуй, — выплевывает Феникс, не глядя на него.

— Никс, пожалуйста, давай поговорим. Это все недоразумение.

— Я не хочу говорить с тобой, черт возьми.

— Но…

— Убирайся! — Феникс так громко кричит, что ДеЛука вздрагивает, а затем пробегает мимо него.

Мы обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем он с грохотом спускается по лестнице и покидает дом, хлопнув дверью.

Феникс тяжело дышит, словно гнев все еще поглощает его.

— Ты поступил правильно, — тихо говорю я.

— Не надо, — отвечает он.

Я смотрю в пол и плотно прижимаю занавеску к телу, цепляясь за то малое количество тепла, которое она может дать.

Внезапно Феникс поворачивается, вздыхая, и подходит ко мне. Отрывает меня от пола, отчего я взвизгиваю и отпускаю занавеску, прикрывающую тело, но потом понимаю, что он несет меня в мою комнату. Не на чердак. Не в клетку внизу, а в мою настоящую спальню.

Он открывает дверь, и густой туман от сигаретного дыма, повисший в комнате, заставляет меня закашляться. Внутри бардак, одежда, предметы валяются где попало по ковру. Мой столик для макияжа перевернут вверх дном, зеркало разбито, на подоконнике — пепельница, заполненная окурками, а кровать не застелена.

Так вот, где он спал все это время, пока я сидела в его клетке. В моей комнате. В моей кровати. На моей подушке.

И когда он опускает меня на постель, я не могу не задаться вопросом, пахнут ли простыни им.

Феникс кладет меня на матрас и накрывает одеялом, нежно похлопывая, словно пытается меня успокоить.

— Сейчас вернусь, — говорит он. — Оставайся здесь.

— Я все равно никуда не денусь, — бормочу я. — Но куда ты идешь?

— Избавлюсь от тела.

— Останься со мной, — говорю я, хватая его за руку.

Он останавливается на мгновение.

— Это нужно сделать.

— Зачем?

— Чтобы тебе не пришлось его видеть, — бормочет Феникс, глядя на дверь.

Сказанное заставляет меня немного покраснеть. Он делает это ради меня? И хотя речь идет об избавлении от трупа, я чувствую себя польщенной.

— Я подожду, — говорю.

— Хорошо. — На его лице появляется намек на улыбку, а затем он поворачивается и уходит, закрывая за собой дверь. Я слышу, как он шарится в коридоре, что-то скользит и двигается, и я предполагаю, что он передвигает тело. Он, скорее всего, попытается избавиться от него как можно быстрее, хотя я не уверена, сколько времени нужно, чтобы похоронить человека. Вероятно, сразу это сделать не получится, но перетащить мужика вниз уже не малого стоит.

Ему требуется несколько минут, чтобы вернуться с окровавленными руками и грязными волосами, которые он убирает на одну сторону. Он весь покрыт потом, а на коже рассечения и кровоподтеки от драки. Я смотрю вниз на свои руки и синяки по всему телу, и от их вида хочется плакать.

Я напоминаю развалину после нападения мужчины, а со мной такого никогда не случалось.

Дрожа я натягиваю одеяло на себя повыше.

Феникс идет в ванную, бросая на меня секундный взгляд, но в момент, когда он видит меня, прикусывает губу. Я вижу беспокойство в его глазах, отчего мне хочется натянуть одеяло на голову и укрыться. Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Слабой. Уязвимой. Ненавижу такое состояние, но эта ненависть не избавит меня ни от одного из этих чувств.

Включается кран, слышны звуки льющейся воды. Через несколько минут Феникс выходит за дверь, его руки чистые, а лицо безмятежное. На нем больше ни капли крови. Если он выйдет на улицу прямо сейчас, никто и не скажет, что он только что совершил убийство.

И его, похоже, это ни капли не тревожит, что полностью сбивает меня с толку.

Он действительно нечто.

Феникс направляется ко мне, и я отползаю дальше от края кровати. Не знаю почему, но во мне поселилось чувство, что я в постоянной опасности. Что мне нужно убегать. Что все вокруг меня несет угрозу. Даже он.

Правда, он и есть угроза. Этот человек запер меня. Заключил меня в тюрьму в собственном доме и использовал, как душе угодно, поэтому я должна бояться. Думаю, это внутренний инстинкт. Проблема в том, что я не хочу его.

Феникс садится на кровать рядом со мной и наклоняется, чтобы нежно погладить по щеке.

— Успокойся, — говорит он. — Это просто я.

— Его нет?

— Словно и не существовало никогда.

Я хмурюсь, кивая, но что-то по-прежнему не так. Я не могу выкинуть картину из головы. Образ того, как тот мужчина прикасается ко мне, разговаривает со мной и пытается использовать меня.

Я вздрагиваю и пытаюсь успокоиться, но это не работает. Феникс заползает под одеяло и прижимает меня, не давая уйти.

— Прекрати, — приказывает он глубоким голосом. — Иди сюда.

Он притягивает меня ближе к себе и обнимает, прижимая запястья и лицо к груди. Сначала паника всплывает на поверхность, из-за чего дыхание сбивается, но его размеренное сердцебиение и поглаживания ладони по спине заставляют меня вздохнуть.

Лежа здесь с ним, будучи под защитой его сильных рук, я внезапно чувствую себя хорошо. Как всегда и должно было быть. И, как ни странно, ошейник больше не ощущается плохо. Напротив, он напоминает, что я теперь его, а он защищает то, что ему принадлежит. Всегда.

Феникс

19 лет, несколько недель после выпускного

Стоя за деревом, наблюдаю, как Ванесса поднимается на платформу для награждения по поводу окончания школы. Девушка выглядит такой счастливой с яркой улыбкой на лице и в голубом платье. Она придерживает шляпку на голове, чтобы сильный ветер не сдул ее, когда она встает. Надеюсь, каждый шаг отдается ей весом бремени того, что она сделала.

У меня никогда не было шанса на успех, не говоря уже о попытках.

Впиваюсь пальцами в ремень сумки, перекинутой через плечо. Однажды... я докажу, что ей стоит быть более осторожной с кем, кто стал врагом.

Опустив голову, проскальзываю от здания к стоянке, где ждут мои приятели. После того, как меня выгнали из школы, мои единственные друзья пригласили присоединиться к их банде. Сначала я был настроен скептически, но увидев, сколько денег они заработали, в моих глазах зажглись значки доллара. Понимаю, что работенка не белая, так как мы продаем наркотики на улице, но всем срать. Мне просто нужны деньги.

— Привет, — говорят они, увидев меня.

— Йо, я готов.

— Уверен? Я видел, как ты смотрел на ту цыпочку, — говорит один из них, указывая на церемонию.