Мы приблизились к боковому входу. Завидев нас, постовой вытянулся и отдал честь. Я толкнул дверь – заперта. Взглянув на часового, я осклабился.

– Когда тебя здесь поставили, дверь была заперта?

– Да, сэр.

– Кто-нибудь пытался войти?

– Нет, сэр.

– Что тебе приказано?

– Убить любого, кто попытается войти, сэр. – Он положил ладонь на рукоять пистолета.

– В том числе и непосредственное начальство? – заорал я ему в ухо. Он покачнулся и отдернул руку от оружия.

– Никак нет, сэр.

– Так вот, знай: ты ответил неправильно, и тебя надо расстрелять за невыполнение приказа. Офицер, проверяющий посты, имеет право прикоснуться к двери, проверить, заперта ли. Если он попытается войти, ты обязан убить его на месте. Ясно?

– Так точно, сэр!

– Отставить улыбку! Я вижу, тебе по душе эта идея.

– Да, сэр. То есть нет, сэр.

Я порычал на него еще малость, и мы с Мортоном двинулись дальше. У двери на противоположной стороне здания я остановился, подергал ручку и взглянул на металлическую лестницу, ведущую на крышу.

– Что это?

– Пожарная лестница, сэр, – ответил часовой.

– Наверху есть охрана?

– Да, сэр.

Мортон полез следом за мной по лязгающим перекладинам. В пути я ненадолго остановился, чтобы достать из сапога отмычку. На крыше нас встретил охранник. Он успел наполовину вытащить из кобуры пистолет, прежде чем я поинтересовался ледяным тоном:

– Уж не в меня ли ты стрелять собрался, дружок?

– Нет, сэр. Виноват, сэр.

– А знаешь ли ты, что солдата, поднимающего оружие на офицера, отдают под трибунал!

– Что вы, сэр, я не поднимал! Я здесь один, вижу, кто-то идет…

– Не верю, солдат! Что-то здесь не так. Ну-ка, отойди от двери и встань возле лейтенанта.

Как только он отвернулся, я вставил отмычку в замок, мгновенно провернул и шагнул назад.

– Солдат, дверь заперта?

– Да, конечно, сэр. Меня для того и поставили здесь, чтобы…

Он умолк, едва я легким толчком отворил дверь.

– Солдат, вы арестованы. Лейтенант, отведите его к майору. Доложите о том, что случилось, и вместе с майором вернитесь сюда. Выполняйте.

Как только они скрылись из виду, я вставил отмычку в замочную скважину, провернул и с силой нажал. В замке хрустнуло. Спрятав отмычку, я шагнул в дверь и тихонько затворил ее за собой. Пройдя по длинному коридору, я вскоре оказался у занавешенного пыльными портьерами входа в зал. Слегка раздвинув портьеры, прислушался.

– …необходимо соблюсти полную секретность до самого старта. Пакеты с приказами не распечатывать до часа «X». Места сосредоточения отмечены на…

Я узнал Гарта по голосу. Вот он передо мной, водит указочкой по карте. Я внимательно посмотрел на карту, отпустил портьеры и пошел обратно.

По лестнице кто-то торопливо поднимался. Вскоре над крышей появилась голова майора.

– Что случилось?

– Не могу понять, сэр. Мне показались подозрительными действия часового – его оружие находилось не в кобуре, а в руке. Вдобавок дверь оказалась незапертой. Я решил вам сообщить, сэр.

– Быть этого не может! Я сам ее запирал! – От его прикосновения дверь отворилась. Майор побледнел. – Вы входили?

– Разумеется, нет. Мне не положено. Может быть, замок неисправен?

– Может быть. – Он достал связку ключей, выбрал нужный, вставил в скважину и провернул. – Не запирается!

– Позвольте попробовать, сэр.

Взяв ключи из его ослабевших пальцев и повозившись с замком, я, естественно, большого успеха не добился. Возвратив майору ключи, я тихо произнес:

– Плохо дело, сэр, начальство встревожится, начнет искать виноватых. Боюсь, вам грозит взыскание. Я позабочусь о том, чтобы охранник держал язык за зубами. Потом вызову сварщика, чтобы он заварил дверь наглухо. Наверное, так будет лучше, майор?

Майор посмотрел на меня, на дверь, на ключи, которые по-прежнему держал в руке. Сунул ключи в карман и расправил плечи.

– Вы правы, капитан. Ни к чему по пустякам беспокоить начальство. Немедленно отправляйтесь за сварщиком, а я покараулю у двери.

– Слушаюсь, сэр. Положитесь на меня.

Мортон ждал меня под лестницей, рядом стоял насмерть перепуганный полицейский. Я смерил паренька испепеляющим взглядом.

– Солдат, я собираюсь вас пощадить, хоть это и нарушение устава. Думаю, разумнее всего будет замять это происшествие. Как вас зовут?

– Пип 7812, сэр.

– Ладно, Пип, можете возвращаться в расположение части. Но учтите, если до меня дойдут слухи насчет замков и прочего, вас не станет в течение двадцати четырех часов. Ясно?

– Какие замки, капитан? Не понимаю, о чем вы говорите.

– Очень хорошо, Пип. Передайте сержанту, чтобы немедленно прислал ко мне сварщика с оборудованием. Шевелись.

– Что все это значит? – спросил Мортон.

– Близится война, мой друг. Теперь я знаю, зачем сюда съехалось начальство. Мне известен план вторжения.

Единственный вопрос – какой мне прок от этих сведений?

К концу заседания я постарался оказаться подальше от входа в театр. Было очень маловероятно, что Зеннор как следует запомнил меня в бытность свою капитаном Гартом, но чем черт не шутит. На всякий случай я решил не маячить на глазах у «начальства».

Солдат построили и пешим порядком отправили в казарму – когда в них не было срочной нужды, их не баловали удобной транспортировкой. Майор предложил подбросить нас на своем автомобиле, но я отказался.

– Зря, могли бы подъехать, – прохныкал Мортон.

– Куда, в тюрьму? Чем дальше мы от начальства, тем спокойнее.

– Я устал!

– А кто не устал? Не говоря уже о том, что проголодался. Пошли, найдем местечко, где можно тряхнуть кошельком Гоу…

– Джим… Джим ди Гриз…

Звук был очень высок, на пределе слышимости. Я встревожился – уж не слуховая ли галлюцинация? – и оглянулся, но, кроме Мортона, поблизости не было ни души.

– Ты что-нибудь слышал?

– Нет. А что, должен был?

– Не знаю. У меня в ухе что-то прожужжало.

– Может быть, с тобою моль разговаривает? Ха-ха.

– Сам ты ха-ха. Что еще за моль?

– Разве не видишь? Сидит на твоем капитанском погоне. Стряхнуть?

– Нет, оставь.

Я повернул голову и, поморгав, краем глаза увидел моль. Она вспорхнула и уселась мне на ухо.

– …Иди… аэрогропл… сейчас же!

– Не понимаю.

– Это потому, что я не говорю.

– Мортон, заткнись. Я не с тобою разговариваю, а с молью.

У него отвисла челюсть, он быстро отошел в сторонку.

Не обращая на него внимания, я сказал:

– Повтори.

– Аэродром… иди на аэродром.

– Ладно, понял, иду на аэродром.

Моль улетела, а я похлопал Мортона по плечу. Его била крупная дрожь.

– Взбодрись и пошли. И перестань пялиться на меня, как на психа. Моль – всего-навсего связной.

– Чей связной?

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

– Все-таки ты шпион, правда?

– И да и нет. Я здесь по своим делам, но кое-кто попытается этим воспользоваться. Понял?

– Нет.

– Вот и хорошо. Пошли искать аэродром. Могу предположить, что он находится там, где горят огни и садятся самолеты. Идешь со мной?

– А что еще мне делать? Разве можно снова пробраться в казарму и сделать вид, будто ничего не случилось?

– Сам знаешь – нельзя.

Он с тяжким вздохом кивнул.

– Знаю. Только никак не могу понять, что мы делаем. Чем все это закончится?

Дельный вопрос. Правда, ответить на него пока совсем не просто.

– Честно говоря, не знаю. Но, поскольку я втравил тебя в эту историю, даю слово, что первоочередная моя задача – избавить тебя от забот и хлопот. Как – лучше не спрашивай.

– Брось, ты ни в чем не виноват. Ведь это я распустил язык перед тем дерьмовым капралом, с чего все и началось.

Ведя непринужденную беседу, мы приближались к аэродрому. Дорога, по которой мы шли, огибала поле, обнесенное высокой проволочной оградой, освещенной яркими фонарями. По ту сторону ограды росла трава и тянулись взлетно-посадочные полосы. Вспугнув стаю черных птиц, приземлился огромный транспортник. Он покатил по полосе, и стая сразу опустилась в траву. Одна птица раскинула крылья и перемахнула через ограду. Опустившись на дорогу и свесив голову набок, она заговорила человеческим голосом: