Хорошая у него часовня: черного камня с высоким шпилем и витражными окнами. Как говорит моя одна весьма интересная знакомая, «готичненько»…

Поднимаюсь по ступенькам и пораженно замираю. Нет, интерьер не сделан из человеческих и прочих костей, голых девственниц тоже что-то не видать, но вот жрец… Это что-то с чем-то! Рост как у баскетболиста, пергаментно-белая кожа, глубоко запавшие глаза черного цвета. Одет в черную хламиду до пола, в руках держит посох с навершием из козлиного черепа. Почему-то у меня появилось дикое желание пустить в него стрелу с серебряным наконечником. С чего бы это?

— Что привело тебя сюда, двуживущий? — хриплым голосом вопрошает он.

— Приветствую, достопочтенный жрец Татана! — отвешиваю поклон. — Нужда привела меня.

— Хм, и какая же? — Мужчина потирает подбородок, продолжая сверлить меня холодным немигающим взглядом.

— Мне поручили изъять долг у одного человека, но оказалось, что он умер.

— Все мы смертны, — изрекает жрец избитую сентенцию.

— Да, — киваю и подхожу к нему, — но умер он давно, а расписка им дана три месяца назад.

— Все в воле богов!

Он что, издевается?! При чем тут небожители эти?

— Это так, но, может быть, вы призовете дух усопшего? Вдруг у него где-то тайник имеется… Все, что сверх долга, пойдет вашему великолепному храму.

Жрец прикрывает веки и начинает размышлять. А может, и с покровителем своим общается, кто знает.

— Я согласен! — Он бьет концом посоха о каменные плиты пола, и раздается протяжный вороний крик.

Позер…

— Тогда пойдемте к могилке, чего время зря терять.

Нет, я понимаю — жрец и все такое, но зачем же идти по метру в час? Так, терпение и только терпение! И все же интересно: он сам, случаем, не умертвие али продвинутый зомби?

— Вот его могила. — Через полчаса игрового времени мы все же дошли.

Мужчина кивает и начинает что-то бормотать себе под нос, непрерывно размахивая посохом.

— Его нет, — еще через пять минут произносит он.

— В смысле?

— В могиле его нет, да и среди духов тоже.

— Получается, что он жив?

— Выходит, что так. Удачи в поисках! — круто развернувшись на пятках, жрец уходит.

Забавно, по документам — труп, а он сейчас пильф, курильф и по девкам ходильф. Чувствую, что когда его все же найду и вытрясу деньги, то этот Илис точно станет хладной недвижимостью!

— Здравствуй, калика перехожий, — произношу, подойдя к знакомому уже нищему.

— И тебе не хворать, двуживущий.

— А не подскажешь, где чаще всего видел Илиса? — кручу между пальцев серебряк.

— Так он сначала в «Полном бочонке» выпивает, затем к вдове Гери Лупоглазого заходит, а уж после этого уходит через восточные ворота.

— Хм, а где эта вдова живет?

— Возле рынка двухэтажный особняк, — и подумав, добавляет: — Там еще ставни в серый цвет выкрашены.

— Откуда ты все это знаешь? — несказанно удивляюсь я.

— Дык он иногда просит разные сверточки разнести. Что там — не знаю, но платит щедро.

— А как часто он появляется в городе?

— Раз в седьмицу. Вот…

— Что? — У меня в пальцах зажаты уже две монеты.

— Сегодня он должен прийти, — он жадно следит за деньгами в моих руках, — где-то после заката.

— А где вы с ним встречаетесь? — Оказывается, нищие — самый хороший источник информации.

— Да возле ночлежки, у крепостной стены.

Вот и продал своего работодателя. И всего лишь за два сребреника, кошмар.

— Пошли, покажешь дорогу, — вздергиваю его на ноги за шкирку и сую в грязные ладони монеты. — Но если обманул…

Ваше мировоззрение изменилось в сторону Зла!

Напугали, придется теперь темным паладином становиться. Не носить мне сверкающие латы и не фланировать на белоснежном жеребце, печаль… Пойду искать веревку и мыло: помоюсь — и в горы. Отшельником стану, да.

Ладно, посмеялся — и хватит. А если серьезно, то странно выходит: за помощь мне не дали ни одного плюса к мировоззрению, а тут — сразу два минуса. Выходит, что получить их можно только вот в таких ситуациях, где есть несколько вариантов поведения? Интересно, что же надо было сделать, чтобы мировоззрение склонилось к добру? Не то чтобы меня это сильно волновало, просто любопытно.

А город разительно меняется, чем ближе мы подходим к крепостной стене. Сначала исчезла мощенная булыжником мостовая, и приходится идти по щиколотку в г… грязи. На смену каменным домам приходят какие-то сараюшки, сделанные по принципу: «Мы все это слепили из того, что добыли».

— Вот эта ночлежка.

Окидываю взглядом указанное здание. Два этажа, серая кладка с вывалившимися камнями и трещинами, двускатная крыша с недостатком черепицы и небольшая терраса, заставленная ящиками. И как это еще не завалилось?

— Вы встречаетесь на улице?

— Да.

— Пригладишь рукой волосы, когда увидишь его, понял? — говорю, сверля нищего взглядом. — Тогда получишь еще монету.

— Я все понял, господин хороший, — часто кивает он.

— Вот и молодец, не подведи меня.

Оставляю нищего за спиной и начинаю карабкаться на террасу. Минута — и я уже наверху.

Навык увеличился! Атлетика: 12

Укрыться за ящиком и ждать. Так, у меня вроде еще оставалась маскировочная мазь. Ага, плюс двадцать к Маскировке, так гораздо лучше. Хотя непонятно, как цвет хаки поможет мне скрыться в городе. Яд паралича и зелья ускорения — в быстрые слоты пояса, лук с парой стрел — под руку, и ждать…

Информатор подает знак, но я никого не вижу. Непонятно.

— Ты как-то странно себя сегодня ведешь, — различаю слова, похоже, что этого самого Илиса, произнесенные мелодичным голосом.

— Погода какая-то дурная, — выкручивается нищий. — У тебя есть для меня работенка?

М-да, видно, у меня крыша едет — собеседника нищего не вижу, но слышу!

— Как обычно, — со смешком отвечает этот пильф, и его голос становится тише: — Вот этот сверток не тряси, а то с Татаном встретишься досрочно, понял?

Навык увеличился! Восприятие: 12

— Я понял, все будет в лучшем виде!

— Надеюсь, иначе…

Нет, этот подлый неплательщик еще меня копирует! Вот же наглость! О, поднял навык и вижу размытый и едва различимый силуэт рядом с нищим. Заклинание или артефакт?

— Встретимся здесь через два часа.

— Конечно-конечно, мой благодетель.

— Двигай давай, — с едва скрытым презрением произносит этот типа мертвый субъект.

Жду, пока он отойдет на пару десятков метров, затем спускаюсь и, крадучись, следую за ним. Хорошо, что здесь темно, как у… очень темно, в общем.

А вот когда Илис выходит на нормальные улицы, мне становится сложнее оставаться незамеченным.

Навык увеличился! Скрытность: 7

Великолепно! Еще одно повышение — и плюс к Ловкости мне гарантирован. Забавного чара я взрастил: Ловкость как минимум в два раза превышает остальные параметры. Наверное, уже пора задуматься, какие навыки целенаправленно качать, а какие — по случаю. И посмотреть статы топовых игроков, если это возможно… Что-то я отвлекся. Мнимый покойник скрывается в доме с серыми ставнями. На сладкое потянуло, контра?

Подождав минут десять, подкрадываюсь к двери. Дергаю, а затем толкаю ее. Заперто. Ладно, у меня подходящие зелья есть, надеюсь, что поможет. Выливаю на замок — и через мгновение раздается тихий щелчок. Хи, вот так и становятся преступниками.

Крадучись, захожу в дом. Прихожая, вешалка из развесистых оленьих рогов и одинокая свеча в настенном подсвечнике. Лестница, ведущая наверх, и неосвещенный коридор. Раз тайком пробрался в чужой дом, то нужно экспроприировать побольше ценных и полезных вещей. Логично? Разумно.

Столовая. Свечи погашены. Посуду брать не буду, а вон тот серебряный кинжал реквизирую. Фрукты из вазы — тоже, и вон те бутылки с вином. Дальше. Кухня. Окорок, хлеб и сыр забираю. Специи и связки трав, висящие над печью, также отправляются в сумку. Дверь черного хода и люк на полу: скорей всего, в подвал. Проверить или идти наверх? Хм, думаю, минут десять у меня есть — не сразу же они к делу приступили. Осторожно приподнимаю крышку. Напрягаю слух и вглядываюсь в темноту. Вроде все спокойно. Натягиваю лук и начинаю спускаться. Похоже на склад всякого старья: сломанные стулья, шкафы, груды тряпья. О, а вон крыса что-то увлеченно грызет. Выстрел, критический удар — пятикратный урон, и ее уже нет на этом свете. Собираю в пустой пузырек желчь. Быстро осматриваю помещение и становлюсь обладателем двух досок ругийского дуба, а также подбираю ножку стула — в качестве дубинки сгодится. Теперь — наверх.