Дозорный «тигр» проехал на территорию и остановился возле комендатуры. Все стояли на своих местах, даже встрепанных девушек вытащили на прохладный весенний ветер в сарафанах и с просроченными тортами в руках. Бойцы навытяжку стояли перед ковровой дорожкой. Гости были несколько в недоумении от увиденной картины, а проще говоря, в полном опупении. В эфире шел интенсивный шифрованный радиообмен.
Из машин никто не выходил. Минуты через три оставшиеся четыре машины вползли на территорию центра. Откровенно говоря, другого пути у них не было. С крыш ангаров и из бронированной техники их давно уже взяли на прицел, и если бы они повернули обратно, вопрос решили бы скоро и однозначно, никто из гостей даже «мама» не успел бы сказать, как их сразу разобрали бы на мелкие составляющие.
Один из «тигров» остановился перед бордовой дорожкой. Сначала из других машин вышли вооруженные люди и опоясали машину редким кольцом. Дверь остановившегося «тигра» открылась, и на почетную ковролиновую дорожку вышел невысокий человек в обычном деловом костюме, поверх которого был надет бронежилет.
Иваницкий громко выкрикнул условную фразу:
– Равняйсь, смирно! На караул!
Фраза значила, что спектакль продолжается: главное действующее лицо еще не прибыло. Все встречающие вытянулись по стойке «смирно». Иваницкий стоял в первых рядах встречающих. Рядом с ним застыл неподвижно как столб Павел Олегович.
Начальник оперативного управления кризисного штаба подошел к гостю в деловом костюме. Следом за ним подошли Солодов и Иваницкий. Оба были одеты в обычные военные бушлаты.
Солодов представился:
– Генерал Солодов. Начальник локальной группировки объединенных войсковых частей. С кем имею честь?
Солодова выбрали за наиболее представительный вид и прирожденную нахрапистость.
– Шашкин Павел Игнатьевич. Уполномоченный заместитель начальника кризисного штаба Российской Федерации.
– Я ждал непосредственно вашего начальника штаба. У меня уже было общение с уполномоченным представителем. Не вижу смысла в дальнейшем разговоре. Можете возвращаться обратно. Честь имею.
Солодов картинно козырнул и почти по-строевому развернулся на месте.
Шашкин выпучил глаза, и весь его важный вид исчез как сигаретный дым. После ковровой дорожки, девушек в сарафанах и почетного караула он этого не ожидал и растерялся. Он бросил панический взгляд на начальника оперативного управления, который смотрел на него, состроив устрашающую рожу, и тут же бросился вслед за Солодовым.
– Товарищ Солодов! Андрей Юрьевич на важном совещании сейчас. Но он подъедет, обязательно подъедет.
Солодов резко развернулся.
– К нам тут третий день посланцы всякие приезжают. И все требуют непонятно чего. Я боевой генерал и буду разговаривать только с первым лицом, а остальные меня не интересуют.
Шашкин было начал что-то говорить, но потом внезапно замер, задрав очи к небу. Похоже, ему в компактный наушник давали новые указания.
– Товарищ Солодов. Сейчас Андрей Юрьевич прибудет. Вы поймите, пожалуйста, – это все меры безопасности.
– Вы тут со мной в игры играть будете? Тут со мной банда одна в игры тоже позавчера играла, так я их залпами «градов» накрыл. Еще вопросы будут?
Рация в руках Солодова зашипела, и наблюдающий доложил:
– Вижу две машины на дороге к накопителю. Джип-«шевроле» и бэтр с неизвестной символикой.
– Это Андрей Юрьевич едет, – радостной улыбкой расцвел представитель.
Начальник оперативного управления штаба также кивнул. Получалось все именно так, как предполагал Иваницкий. Было похоже, что он будущее видел.
В раскрытые ворота заехал новенький БТР-80. От первого бэтра гостей эту машину отличала тридцатимиллиметровая автоматическая пушка вместо привычного КПВТ. Потом появился джип Chevrolet Tahoe. Дымчатый контур по периметрам стекол говорил о том, что это бронированный автомобиль.
Джип скромно остановился в хвосте колонны, и из него вышел полноватый человек с бородой и темно-карими бегающими глазками. Он широко улыбнулся и открыто пошел навстречу ожидавшим его людям.
– Ну что же вы, генерал? Моим людям не доверяете… Мы тут страну спасти пытаемся, а вы какие-то проверки устраиваете.
Вместо Солодова навстречу новому государю вышел Иваницкий, он остановил того, уперев ему прямо в лоб ствол пистолета. Следователь, не обращая внимания на побледневшего царька, поднял ко рту рацию.
Громкоговорители, на которые шел сигнал с радиостанции Володи, выдали в пространство голос Иваницкого:
– Господин Рыжов, вы обвиняетесь в попытке государственного переворота с целью захвата власти. Я требую всех сложить оружие и сдаться. Сопротивление бесполезно. Меня интересует только господин Рыжов и его подельники. Остальным обещаю полную свободу. Кто захочет, предлагаю присоединиться к нам и помогать строить новую жизнь без этих педерастов.
Колокола-громкоговорители специально заранее развернули в другую сторону, чтобы не фонила рация, пока будет говорить Иваницкий.
В лоб прибывшей колонне выехали БМП, БТР и БРДМ накопителя. Из-за укрепленного здания комендатуры выехали два БТР Сидельникова, а из ворот показались еще два БТР майора Крючкова. Остальные машины тем временем колесили по периметру и окрестностям накопителя. Но ничего подозрительного за стенами накопительного пункта не происходило. Похоже, новые хозяева уже в полном составе находились в его стенах.
Боевая операция была закончена очень быстро. Сначала из обоих бэтээров, подняв руки над головой, через люки понялись их экипажи. Из головного «тигра» выкатился от могучего удара в голову еще один человек в костюме. Затем стали выходить остальные прибывшие.
Гостей быстро рассортировали. Когда Иваницкий уводил к себе в подвал Рыжова и высокого пузатого дядьку, разоруженные бойцы гостей уже вполне мирно курили вместе с бойцами гарнизона накопителя и людьми Сидельникова. Сразу из карманов появились небольшие металлические фляжки. Началось братание.
Иваницкому не терпелось поработать с несостоявшимися узурпаторами. Что они смогут ему поведать? В подвале комендатуры Кирильцев и Дима Попов уже работали с Пистоном, вытаскивая наружу всю его подноготную. Сейчас работы у них прибавится. Хоть и нелегкий это путь – служить правде и исполнять свой Долг, искореняя зло, – но с каждой минутой Иваницкий все больше убеждался в правильности его пути. Все они поняли, что наконец выбрана верная дорога служения Долгу. Еще до приезда узурпаторов трое собровцев из команды Солодова присягнули служить Долгу, их примеру последовали несколько отставных военных, которых привел Бочкин, и около десятка бойцов Морохина. А сам Морохин изъявил желание побеседовать сегодня вечером с Иваницким. Воодушевление, которое чувствовал Иваницкий, было выше тех прежних приземленных эмоций, какие он испытывал в прошлой жизни, и пугало своей чистотой.
Тен Михаил Шинович ехал во второй машине в голове колонны. В ста метрах впереди шли два дозорных автомобиля. День клонился к вечеру. Кровавое солнце опускалось за темный мрачный горизонт, окрасив в зловещие багровые тона далекого пожара вечернее небо. Он откинул спинку заднего сиденья и блаженствовал, проминаемый роликами встроенного в сиденье массажера. Ощущение действительно было до одури приятным. По левую руку от него дремал Бао. До этого он сосредоточенно разбирал и собирал два иностранных пистолета, цокая языком и слегка кивая в такт своим мыслям, а сейчас едва слышно сопел, сомкнув опухшие веки. Миша знал, куда едет. Они ехали в сторону Урала, где должны были найти большую группу соотечественников Бао, трудившихся на строительстве еще одного завода.
И все-таки Миша был любимцем судьбы. Он смог победить в этой борьбе за будущее. Он будет великим завоевателем, ведущим за собой легионы верных ему людей. Одно упоминание его имени будет приводить врагов в трепет. С этими приятными мыслями Миша плавно погрузился в глубокий сон. У него ничего не болело, он не ощущал усталости или боли от ушибов и глубоких царапин. Он никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо. Его путеводная звезда сияла ярко как никогда.
