- Устами младенца глаголет истина, - хмыкнул за моей спиной Валентин Сергеевич. - Илюх, я даже не буду спрашивать, какого хрена вы в это полезли. Но, будь любезен, объясни, на фига ты опять взял мою машину.

Плечи у моего Хомяка напряглись, но вот голос прозвучал как-то совершенно и даже подозрительно спокойно:

- А что я, на своей спортивной ласточке должен был в промзону сунуться?

Вместо ответа дядя Ильи тоже применил самый эффективный способ передачи ума от старшего поколения младшему - дал нахалу подзатыльник. И поинтересовался:

- Ну что, так и будем развлекать товарищей полицейских или все-таки пойдем отсюда? Илья, я так понимаю, вас к тебе домой отвезти?

Хованский кивнул:

- Да, нам с Ариной еще одно важное дело надо обсудить, - и так пристально на меня посмотрел, что я поняла: в этот раз придется колоться.

Но если он рассчитывает, что я сдамся так просто - народная индейская изба ему, фиг вам называется!

Надо признать, в этот раз интуиция меня не подвела. Опять. И стоило такси высадить нас у обычной, панельной девятиэтажки в одном из спальных районов города, как я снова ощутила ЭТО. И называлось оно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Даже. Не. Думай, - раздельно, по слогам отчеканил Хованский, успев схватить меня за локоть до того, как я дала деру. Сжав пальцы сильнее, эта зараза наклонилась вперед и ласково так протянула. - Ты мне обещала, Чайка. И ты мне должна. Так что… Даже. Не. Думай…

- О белой обезьяне? - я нервно хихикнула, пытаясь найти в себе хоть какие-то отголоски былой храбрости.

Храбрость на контакт идти отказывалась. Ее, этой храбрости, вообще оказалось подозрительно мало, как только до меня дошло, что этот вечер я проведу наедине со своим Хомяком. Один на один. Не то, чтобы мы и раньше не оставались в таком составе где-нибудь в университете, или у меня дома, нет. Но, блин!

Я. Хомяк. Квартира. Вечер…

Ай, Белоярцева, ты о чем сейчас думаешь, а?!

Я даже ущипнула себя за запястье, пытаясь вернуть влюбленные мозги на место. Ну или хотя бы отвлечься от совершенно неуместных размышлений. И искренне понадеялась, что все эти ужимки прошли мимо внимательного взгляда Ильи.

- Теперь мне даже любопытно, - протянул этот гад, тут же убедив меня в том, что да. Он заметил! - О какой именно обезьяне ты думаешь? И как зовут этого потенциального смертника?

Вот вроде бы и голос звучал шутливо, с явными нотками ехидства. И улыбался Хованский привычно насмешливо и легко. А у меня снова табун чертовых мурашек и стойкое ощущение, что в этот раз надо промолчать.

Промолчать, я сказала!

- А что, по мне так заметно, что у меня хвост из кавалеров растет? - удержаться и не дразнить лучшего старосту университета было выше моих сил. Я еще и по сторонам показательно огляделась, приложив ладонь ко лбу.

- Мне кажется или ты меня провоцируешь? - Илья склонил голову набок, хитро сощурившись. А пока я соображала, как ответить на это, воспользовался моментом и затащил меня в подъезд.

Ну серьезно! Я глазом моргнуть не успела, когда осознала, что сижу на чужой кухне, обнимаю ладонями смешную, пузатую чашку с енотом и ежусь под внимательным взглядом собственного парня. Который ждет. Терпеливо ждет. Очень терпеливо…

Может, памятник ему поставить? За терпение?

Блин, Арина, о чем ты опять думаешь, а?

О чем угодно, только не о том, как буду врать и изворачиваться и надо ли мне это вообще. Ведь вроде бы обещала быть честной. С ним. Обещала же?

- Ты меня тогда на гонку впервые привел, - пока мозг думал, язык развязался самостоятельно. Уткнувшись носом в кружку, я зажмурилась на пару секунд. И, глубоко вздохнув, продолжила. - Ну помнишь? Тогда еще парень в аварию попал, как раз перед тобой должен был финишировать.

Хованский кивнул, продолжая разглядывать меня странным, непонятным взглядом. И перехватывать нить разговора явно не собирался, подпирая плечом дверной косяк и засунув руки в карманы джинсов.

- Ну вот… - я вздохнула, нервно заправив прядь волос за ухо. - А я тогда со странным типом столкнулась. Угрюмый какой-то, дерганый весь. Он на меня в толпе налетел, вот.

Снова вздохнула, сжимая кружку крепче. И совсем уж тихо выдала:

- А потом я увидела, как он под капотом машины копался. Той самой, что разбилась. Я еще тогда его на телефон сняла, подумала мало ли, вдруг пригодится. Я тебе показать хотела, может ты его знаешь. Или знал. Или можешь узнать, но…

Хомяк терпеливо ждал. Серьезно, он даже с места не сдвинулся, продолжая разглядывать меня все тем же странным взглядом. У меня аж нервная почесуха началась, от этого непонятного разглядывания.

- Да знаю я, что дура! - наконец, обиженно фыркнула, отвернувшись от хозяина квартиры и уставившись в окно. - Сразу надо было показать. А этот придурок как-то меня нашел, представляешь? И… И угрожал! Что если я кому-то проболтаюсь, тебе не сдобровать! Да блин, чего ты ржешь, Хованский?! Я за себя так не боялась, как за тебя, придурка!

И стукнула ладонью по столу, громко, зло крикнув:

- Ну чего? Вот чего ты ржешь, а?! Чертов упрямый, непробиваемый, невозможный иди...М-м-м!

Кажется, Елизаров плохо влиял на моего старосту. Он его плохому учить начал! Явно ж, зараза, поделился, как отвлечь девушку от скандала. Да так, что она напрочь забывала все, что хотела высказать и почему!

Впрочем, мне было грех жаловаться. Поцелуй был нежный, мягкий, трогательный и заставляющий звенеть где-то в глубине души самые потаенные, самые трепетные струны. И закончился совсем не вовремя, я только-только вошла во вкус!

Но вредный Хомяк отстранился, уткнувшись лбом в мой лоб и с тихим смешком протянул:

- Мы с тобой два сапога пара, Чайка. Определенно. У тебя хоть фото этого злодея осталось, чудо ты мое?

- А… Ага, - я несмело кивнула и невольно облизнула губы. - А зачем?

- Будем выяснять, кто такой глупый, - потершись носом о мой нос, Хованский выпрямился и направился к холодильнику. - Есть будешь, чудо?

- Буду. А почему глупый-то?

- Потому что никто кроме меня не имеет право действовать тебе на нервы, Чайка, - деланно пожал плечами этот зас… Этот гад и улыбнулся так, что мне расхотелось продолжать что-то выяснить.

Зато захотелось обнимашек. Вот прям сейчас. Интересно, это у всех влюбленных такая тяга к постоянному тисканью или я и тут отличиться успела?

___________

*О том, как Илья и Костя вляпались в неприятности, читаем в истории “Хрустальное сердце для балагура”.

Илья Хованский

“Раз, два, три, четыре, пять… Я иду искать!”

Эта глупая считалка вертелась у Ильи в голове все то время, что понадобилось компьютеру для загрузки. Он нетерпеливо постукивал пальцами по кухонному столу и мысленно уже успел покарать несчастный ноутбук всеми подручными средствами. Но вредная техника как чувствовала настрой владельца и сначала долго что-то обновляла, потом подгружала, а потом…

- Блин, да ты издеваешься, - растерянно протянул Хованский, обнаружив, что провайдер ограничил доступ в сеть по причине “Отрицательного баланса на личном счете пользователя”. А самое обидное, что парню даже наорать не на кого.

Ну не на себя ж орать в зеркало за то, что забыл заплатить? Хотя…

- Э нет, дружок. Так дело не пойдет, - мотнув головой, отгоняя крамольные мыслишки, Илья схватил телефон, куртку и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью. И принялся набирать знакомый до последней цифры номер телефона, сбегая по ступеням вниз.

Трубку взяли далеко не с первого раза. И даже не со второго. Только когда он нажал на кнопку вызова в пятый раз и выслушал еще десяток длинных, заунывных гудков, его удостоили внимания, сердито буркнув:

- Я надеюсь ты находишься за пределами нашего города… - сонный и совершенно недовольный внезапным звонком Хомяков душераздирающе зевнул и уточнил. - Это я  к тому, брать мне транспорт или нет.