— И это все? — осторожно спросил Игорь. Товарищ — медведь бросил настороженный взгляд на сидящего на капоте гада, после чего показал два пальца, но не успел Игорь обрадоваться, присовокупил к двум пальцем колечко, что можно было, в другой ситуации, принять за знак «О Кей», но Игорь понял, что речь идет о двадцати тысячах сверху, очевидно, на сгущенку для маленьких медвежат.

— Я сейчас принесу! — затряс головой Игорь, надеясь, что речь идет именно о рублях, а не иных валютах, типа марок или швейцарских франков: — Если я принесу всю сумму, то машину можно будет оставить у себя.

«Медведь» посмотрел на гадюку, что грелась на капоте, тот, еле-еле, кивнул головой, и медведь утвердительно мотнул башкой.

— Я сейчас. — Игорь затанцевал на месте, как боксер на ринге, пытаясь сообразить, где он сможет взять сейчас двести тысяч рублей.

Ничего не придумав, Игорь спросил: — А долларами возьмете?

— По курсу ММВБ на сегодня, плюс пять процентов за конвертацию. — тут же откликнулся сволочь, который своим задом, наверное, всю краску на капоте стер. А гад тем временем раскрыл свою папку, в которой оказался встроенный калькулятор и быстренько нащелкал на экране счетной машинки сумму задолженности.

Я сейчас, быстро. — с долларами расставаться было жалко, но машина была дороже, и Игорь быстро поднялся на крыльцо конторы.

Когда он, через десять минут, протянул «медведю» пачку выстраданных, упорным трудом… Игорь сбился с патетики и закрыл своей спиной пачку передаваемых долларов в руках «медведя». Тот пролистнул пачку с ловкостью опытного картежника, судя по взгляду, понял, что Игорь присовокупил сюда и двадцать тысяч по курсу, солидно прорычал — «Пересчитывать не буду, верю вам» и сунул всю пачку в карман.

— Ну и чудненько. — тварь прыжком покинула капот, сделала шаг к 'Ниссану, но вдруг, резко обернулась к Игорю: — Но вопрос с мошенничеством с повестки дня не снимается. Моя фамилия Громов, я старший дознаватель отдела дознания Дорожного РОВД. Завтра, к десяти часам утра жду вас в моем кабинете, в подвале РОВД, со всеми документами по продаже организации. И, если у вас есть желание, чтобы ваше дело разрешилось также, как и дело с товарищем судебным исполнителем, настоятельно советую вам найти замечательного адвоката — Софью Игоревну Прохорову, только она сможет со мной справится. У меня, случайно, ее визитка завалялась, возьмите, обязательно пригодится.

Уже подъезжая к своему дому, по дороге нацеловав и нагладив рулевое колесо, казалось бы, утерянной, но чудом обретенной машины, Игорь вдруг вспомнил, где он видел лица обоих понятых — это были бывшие работники проданной организации, которых Игорь не взял с собой в новую, открытую им контору, и не выплатил долги по заработной плате, уступив это право неизвестному БОМЖу Кукушкину, на паспорт которого была переоформлена старая организация.

p.s.

— Доллары давай. — я протянул раскрытую ладонь Руслану: — Завтра рублями отдам, твоей начальниц, все равно, рубли в кассу оприходовать.

— Ага, сейчас. — Руслан изогнулся в пассажирском кресле, сунул руку в карман джинсов и, сосредоточенно наморщив лоб, запыхтел, наверное, пытался, не вынимая пачку американских денег, отделить свою долю.

— Ты мне все доллары давай, ты их, все равно, на пиво, да на Тамарку спустишь…

— Я и на тебя взял. — пропыхтел Руслан, протягивая мне помятую стопку зеленоватых купюр: — Стоп, а ты откуда про Тамару…

— Я пока в РОВД ездил, номера джипа пробивать, ты же в ломбард ходил, типа, живот у тебя скрутило, а обратно с засосом на шее вернулся. — я улыбнулся бывшему приятелю: — Да еще, по утрам, у тебя рожа довольная и сытая, и одежда, после ночевок в подвале, не смердит конем, а напротив, стиральным порошком, слегка, отдает. Значит ты не «Дошираком» травишься, а чем-то вкусным питаешься, и кто-то тебя обстирывает. А Тамара — девушка одинокая, хозяйственная и ласковая, я это вижу. В общем, рад за вас, что у вас все сладилось, давай, иди в свое укрытие, а то там директор финансовой корпорации уже заждалась.

Глава двенадцатая.

Октябрь 1993 года.

Сколько не бегать, конец один.

Ну вот, за мной и пришли — по лестнице загрохотали уверенные шаги нескольких человек, и я досадливо отставил в сторону кружку с сладкой бурдой, почему-то называемой «Кофе три в одном». Все утро ударно проработал на государство, утомился так, что челюсти чуть не разорвало неудержимым желанием широко зевнуть, решил взбодрится… чувствую, сейчас меня взбодрят.

Этот эпизод начался три дня назад.

Я встал около шести часов утра, выгулял Демона, разогнал тараканов — после применения китайских мелков и водной блокады их действительно стало меньше, но еще забредали к нам на кухню через электрические розетки от соседей, напоил Наташу кофе с бутербродами, добросил любимую до работы и… успел прихватить на выходе из квартиры гражданина Неплюева Глеба, оболтуса восемнадцати лет, подозреваемого в неумышленном уничтожении надворных построек у соседей его бабки в Нахаловке. Вообще, эти материалы ко мне попасть были не должны, потому как в них не было, так называемого «лица» — человека, признавшегося в совершении этого противоправного преступления. Каким образом начальник участковых перекинул эти бумаги в отдел дознания, я не знал точно, но вчера вечером моя любимая начальница Ольга Борисовна Супрунец, виновато глядя в сторону, попросила меня лично заняться этим делом, ну ты сам понимаешь.

Среди десятка, небрежно исписанных листов бумаги, лишь одна справка, небрежно набросанная участковым, проливала свет на возможного виновника — восьмидесятилетняя бабка видела оболтуса Глебку, которого она знала всю жизнь, убегавшего по улице непосредственно перед началом пожара.

На мою удачу я не успел постучать в нужную мне дверь на третьем этаже ободранной панельной «хрущевки», когда за дверью раздался юношеский басок:

— Ну все, мам! Я пошел…

Очень удачно вышло, не придется вырывать восемнадцатилетнего «малыша» из цепких рук любящей мамочки.

Я спустился двумя пролетами ниже, и, облокотившись о перила, стал ждать, пока Глеб покинет квартиру.

Сверху загрохотал перебой быстрых шагов и появился ожидаемый мною юноша… Сука, какой же он высокий, как минимум рост у парняги был под два метра, неудивительно что старушка узнала парня, вряд ли на прилегающих улицах жил кто-то еще, сравнимого роста.

От столкновения с, несущемся, не разбирая дороги, переростком меня не снесло с лестницы, только потому, что в момент удара я держался двумя руками за прутья перил. Ударив меня корпусом и крикнув что-то вроде «Урод!», этот родственник тупого страуса пронесся мимо меня на улицу, громко хлопнув дверью подъезд.

— Да чтоб тебя! — я подобрал свалившуюся с головы на ступени фуражку, кое как отряхнул ее и бросился вдогонку за беглецом.

Во дворе парня уже не было, пришлось садиться в машину и ехать по прилегающим улицам. Глеба я увидел уже на Володинской магистрали, быстро спешащим по тротуару на противоположной стороне дороги. Я быстро обогнал его, припарковался, вскочил из машины и… ничего — увидев меня, придурок бросился через дорогу, наперерез несущемуся от, засветившегося зеленым сигналом, светофора, не обращая внимания на тревожные сигналы автомобилей. Бля, мне только не хватало, чтобы его сейчас сбили — обязательно найдется кто-то, кто скажет, что «ребенок» убегал от милиционера, поэтому погиб. А самое главное, что скажут, что я вообще не имел права его задерживать. Ну подумаешь, баня сгорела и сарай, а два дома, кое как отстояли от огня — никто же не погиб, вина не доказана, а преступление малозначительное… А я даже повестку человеку не отправил… м-да, недоработочка.

Повестку для Глеба я скинул в почтовый ящик, а сам поспешил в РОВД, где меня ждал вчерашний директор Игорь и, рекомендованный мной адвокат Софья Игоревна Прохорова.