— Так погоди, ты Князя то где держишь? — до Руслана только что дошла суть нашего путешествия в соседний регион.

— Пока нигде. — я пожал плечами: — Честно говоря, даже ума не могу приложить, как его из квартиры вытащить, но, в любом случае, мы займемся этим в выходные.

Оперуполномоченный Брагин бодро доложил, что уплаченный ему гонорар его вполне устраивает, поэтому все выходные он готов работать. Витьке Брагину денег я заплатил не скупясь, так как без участия третьего человека переместить плененного Князя я не видел никакой возможности, и это была моя безопасность, а вот робкий намек Руслана, что он по нулям, я проигнорировал — в решении вопроса с Кемеровской группировкой был его кровный интерес.

— Так что, как будем Князя из квартиры выколупывать?

— Свет выключим?

— Руслан, мы всегда свет выключаем, ты думаешь, Князь на это купится?

— Тогда не знаю.

— Ну, давайте пивка возьмем, может что в голову придёт.

Три часа ночи с пятницы на субботу.

Локация — подъезд Князева.

Клавдия Михайловна эту ночь не спала, сначала разболелись, хоть криком кричи, изуродованные артритом руки, а потом снизу, из подвала, до ее квартиры, расположенной на первом этаже панельной девятиэтажки донесся резкий визг какого-то механизма.

Муж, выпив вечером, положенную в конце недели, бутылочку «беленькой», густо храпел на всю квартиру и на попытки разбудить со стороны супруги не реагировал, и пенсионерка приняла решение спустится в подвал самостоятельно и выяснить причину навязчивого шума.

Амбарный замок на, оббитой тонким металлом, сбитой из досок, двери, ведущей в подвал, висел на дужке, из влажного помещения подвала доносились мужские голоса и звон ударов металла о металл.

— А ты что, бабуля здесь делаешь? — из полумрака подвала шагнул мужчина в оранжевом жилете и медицинской маске на лице, несущий в руках несколько ржавых труб, от которых пахло окалиной.

— Так я то пришла узнать, что вы тут среди ночи шумите?

— Мать… — мужчина, развернув трубы поперек узкого прохода в подвал, стал медленно наступать на пожилую женщину, вынуждая ее отступать вверх: — У вас трубы в подвале прорвало, хорошо, что вовремя успели вводный вентиль перекрыть, весь подвал не успело залить. А мы начали свищ заваривать, а у вас трубы дрянь, ржавые насквозь, невозможно латку натянуть или дыру заварить, вот руководство и приняло решение, по возможности, часть труб на новые заменить, чтобы у вас ржавая вода из кранов больше не текла.

— Ой, сынок, какое хорошее дело вы делаете. А когда вода то будет?

— Мы мамаша, стараемся, но не факт, что к утру закончим. Наверное, завтра, ближе к вечеру, сделаем.

— Вы уж, сынок постарайтесь, а то у меня дома воды только то, что в чайнике набрано. Я бы знала, то в кастрюльки бы набрала и в ванную напустила.

— Так мы, мамаша, тоже не знали, я же говорю, аварийное отключение. И вообще, вы бы здесь не ходили. Там вода на полу налита, а мы электросварку используем. Не дай бог вас через ваши тапки током долбанет, сердце может и не выдержать…

— Ох, не дай Бог. Пойду я от греха подальше.

Утро жильцы дома, а именно подъезда, в котором находилась квартира бывшего капитана милиции Олега Князева, встретили при сухих водопроводных кранах. Подвал был закрыт на замок, выше которого висело объявление, написанное печатными буквами на куске бесплатной газеты «Ремонт. Вода будет по окончанию ремонта».

До обеда граждане молчали, смирившись с сложившейся ситуацией, тем более, что на улице стояла прекрасная погода, возможно, один из последних теплых дней этого года и большинство граждан, взяв детей, отправились на прогулку. Но ближе к вечеру, когда после прогулки население дома стало возвращаться домой, краны в квартирах по-прежнему были сухие, как песок в пустыне, а на двери подвала висели замок и объявление.

Звонки от разгневанных жильцов последовали в различные инстанции, от ЖЭУ до дежурного по мэрии. Диспетчер жилконторы заявила, что ничего не знает об аварии с системой водоснабжения дома, но обещала принять меры. В темноте приехала аварийная бригада из районной авариной службы, которые, под матерки собравшихся у подвала жильцов, сломали замок, так как ключ домоуправления к замку, странным образом не подошел, после чего спустились в подвал. По сочному мату, донесшемуся из глубины подвала жильцы поняли, что воды в ближайшее время не будет и потянулись в сторону ближайшего гастронома, чтобы до закрытия успеть купить хотя-бы минералки.

— Все, мы поехали. — старший бригады ремонтников протянул главному инженеру сломанный накидной замок.

— Куда вы поехали? А водоснабжение кто восстанавливать будет?

— Вот ваших слесарей и поднимайте и восстанавливайте.

— Но вы же аварийная бригада!

— Мы аварийная бригада, а не восстановительная. У вас там все трубы срезаны и вентили сняты. Мы вам где все возьмем. Хотите, чтобы мы работали — заключайте договор с районной аварийной службой, вносите аванс, мы закупим материалы и начнем работы, не раньше вторника, если договор и аванс в понедельник будет.

— Мужики, вы издеваетесь? — инженер ЖЭКа опасливо посмотрел в сторону, недобро прислушивающихся к разговору, жильцов: — Да меня сегодня убьют, если я воду не дам…

— Мужик, давай трубы, вентили, ну и нам немного денег, наличкой, и мы начнем работать, а если нет, то извини.

Ремонтник обошел замершего человека в дешевом костюме, производства местной фабрики «Полярница», сел в кабину старого газовского грузовика с оранжевой будкой сзади и дал команду трогать, а инженер обреченно обернулся к медленно приближающимся гражданам:

— Товарищи! Господа! Ну хоть убейте меня, но сегодня воды не будет. Все трубы украли и вывезли. Теперь только завтра…

Через пятнадцать минут главный инженер подходил к полуподвалу, занимаемому местной жилищной конторой, чтобы позвонить начальнику и обрисовать сложившуюся ситуацию. Его не побили, хотя пару раз ситуация была, как говорится, на грани, но вот что будет завтра…

Перед самым спуском в контору мужчина больно запнулся об что-то массивное и жесткое, что казалось, что от боли в ноге вспыхнула сверхновая звезда. Когда мужчина перестал прыгать на второй ноге и поминать чьих-то матерей, он достал из кармана дешевую одноразовую зажигалку и чиркнул колесиком.

В неровном свете от маленького язычка пламени он разглядел черный предмет, о который он чуть не покалечился, и этот предмет удивительно был похож на чугунный вентиль, пропавший сегодня ночью из подвального помещения многострадального дома. А за вентилем лежал его собрат, а дальше, у самой стенки были навалены порезанные водопроводные трубы… Ночные преступники оказались не ворами, а вандалами.

— Михайловна! Михайловна, твою мать! — раненым изюбром взревел инженер, пальцы ног которого на ушибленной ноге еще мозжили болью.

— Что ты орешь, оглашенный⁈ И маму мою, покойницу, не трогай, а то я тебе устрою, не посмотрю, что ты инженер! — из полуоткрытой форточки высунулась семидесятилетняя диспетчер Анна Михайловна, работавшая в ЖЭУ еще и техничкой и по этой причине имела весьма суровый нрав, который испытывали на себе не только жильцы подведомственных домов, но и персонал жилконторы, особенно те, кто имел дерзкую смелость ходить по свежевымытому полу.

— Анна Михайловна, вы случайно не видели, кто это сюда привез?

— А что там? — Михайловна с любопытством попыталась высунуть голову наружу, но рассохшаяся деревянная форточка полностью не открывалась и наружу удалось высунуть только щеку и один глаз.

— Не знаю, я, что там у тебя валяется. Ты главный, вот и разбирайся. Мое дело на телефоне сидеть и журнал заявок вести, а что на улице творится, меня не касается. — уборщица с грохотом захлопнула форточку, слезла с подоконника и задернула штору.

Утром в подвал дома спустилась бригада местного ЖЭКа, мобилизованная за ночь стараниями начальника конторы и главным инженером, которым позвонил лично глава районной администрации, который пообещал, что если еще раз ему позвонят из мэрии по этому вопросу водоснабжения дома, то в понедельник на их рабочем месте их будут ждать сотрудники контрольно-ревизионного отдела администрации.