Глеб Максимилианович был человеком довольно резким, но все же в процессе ругани с Верой он держал себя в рамках. Вот со Сталиным — не держал, поэтому и его отношения со Сталиным были весьма натянутыми. А с Верой… Ему Станислав Густавович, с которым у Глеба Максимилиановича отношения были вполне приятельскими, как-то сказал, что «со Старухой надо работать не мощью голоса, а силой убеждения: она, если в чем не разбирается, просто перекладывает такую работу на тех, кто разбирается. И тебе нужно просто ей показать, что ты в этом деле разбираешься лучше всех прочих» — и Кржижановский старался это именно показать. С переменным успехом, так как у Веры были и «советники» другие, и некоторые решения она принимала, исходя из совершенно непонятных другим соображений.
Но чаще все же «создателю плана ГОЭЛРО» удавалось придти к взаимоприемлемому решению, правда, которое не удовлетворяло полностью ни одну из сторон. Как ни старался Глеб Максимилианович убедить Веру в том, что строительство «малых электростанций» будет менее выгодным с экономической точки зрения, чем постройка больших, ему пришлось согласиться с тем, что запуск в Белоруссии почти сотни именно небольших, по двадцать-тридцать мегаватт, электростанций в текущей ситуации будет лучшим выбором. Хотя бы потому, что генераторы к этим электростанциям может очень недорого поставить венгерская и австрийская промышленность, а вот более мощные агрегаты они физически изготовить не в состоянии — а ждать, пока мощные генераторы сделают на советских заводах, было не то что нецелесообразно, но и бессмысленно. К тому же Вера, пользуясь наличием «бесконечной бесплатной рабочей силы», сделала и расходы на постройку единицы мощности таких станций пренебрежимыми в масштабах бюджета даже одной Белоруссии…
Пожалуй, больше всего такому положению дел радовались как раз венгры и австрийцы: их продукция успешно продавалась (хотя и по довольно низким ценам, зато заказы к ним поступили буквально на многие годы вперед), ведь Вера на стройках широко использовала рабочую силу из Кореи и Китая, попутно проводя обучение «иностранцев». А в разговоре с Валентином Ильичом Вера подробно изложила причины такого своего решения:
— Мне на важно, что венгры или австрийцы какую-то там прибыль получат. Мне важно то, что они сейчас практически всю внешнюю торговлю ведут с СССР и другими нашими союзниками — и из-за этого они вообще не участвуют в международной торговле, использующей фунты и доллары. А это уже серьезно сокращает кормовую базу англосаксов, подрывает их банковскую систему, которая основной доход получает за счет эмиссии своих бумажек. Пока это, конечно, крохи в мировом масштабе, но они создают важнейший прецедент — а если мы за это и платим немного, то и вовсе хорошо.
— Ничего себе немного! Там же счет идет на сотни миллионов, причем в золоте!
— В каком таком золоте? Чтобы вы поменьше нервничали, напомню: мы просто считаем все сделки в золотом эквиваленте, физического золота в этой торговле практически нет.
— А Швеция…
— Марта торгует за золото с американцами и британцами, причем с последними большей частью в колониях и островитяне даже не подозревают, сколько оттуда золота поступает шведам. Но это золото — за исключением моей доли — Марта просто продает… нам в основном продает, и продает физическое золото, которое можно в руках подержать, за циферки на своих валютных счетах в ВТБ. А мы, точнее все участники этой расчетной системы, эти циферки обеспечиваем опять-таки не золотом, а продукцией своих стран.
— И в результате самые большие суммы на счетах в ВТБ лежать у Конго…
— Пока да, пока получается, что Конго больше всех кредитует развитие других стран-участников. Но это просто потому, что пока руководство Конго не в состоянии переварить то, что они в состоянии купить у остальных стран, у них просто не хватает образованных людей. Однако мы там людей потихоньку обучаем, немцы те же…
— Особенно немцы!
— А вы зря к ним так скептически относитесь. У Германии очень интересная история и практика колонизации Африки — в отличие, например, от тех же англичан и французов, а уж о Бельгии и говорить не приходится — колонии свои не столько грабили, сколько развивали. В своем, конечно, понимании развития — но ведь во всей Африке только в германских колониях для местных детей были организованы школы, куда детишек негры были обязаны отдавать. И взрослых они на свои тамошние плантации нанимали, за копейки, конечно, но именно нанимали… а что за копейки, так тогда и рыночная конъюнктура на рынке труда была соответствующая. Да и копейки это было лишь с точки зрения немцев, местные зарплаты считали весьма высокими. И вот сейчас немцы…
— Которых на работу нанимал уже Лаврентий Павлович…
— Ну… да. Мы же с французами воевать не хотим, нафиг нам эти французы сдались. А вот немцы — очевидно же, что беглые фашисты — используя свой исторический опыт, французское Конго сумеют быстро повернуть на путь к истине. Товарищ Ульбрихт, оказывается, тоже к французам несколько… неравнодушен.
Товарищ Ульбрихт официально в правительстве Германии вообще никакой должности не занимал, он был всего лишь председателем Социалистической Единой партии Германии, образованной весной после объединения ранее возглавляемой им социал-демократической партии и коммунистической партии, которой руководил товарищ Пик. Последний был верным ленинцем — и его назначили президентом Германии, но в Германии он был примерно тем же, кем в СССР был товарищ Калинин — то есть исполнял некоторые представительские функции. А товарищ Ульбрихт был «отъявленным сталинистом», настолько сталинистом, что именно по его настоянию в названии партии слово «коммунистическая» было убрано: как и Сталин, он прекрасно понимал, что коммунизм — это утопия, а вот социализм (причем именно в сталинской трактовке этого слова) — это не просто идеология, а принцип построения процветающего государства. И под руководством именно социалистической партии Германия начала потихоньку процветать.
Очень пока потихоньку, но имелись веские основания считать, что довольно скоро в стране наступит настоящее процветание. По крайней мере потому, что вся промышленная мощь Германии осталась практически неразрушенной, а вот работать немцы все же умели довольно неплохо. Правда, у товарища Вальтера действенной программы именно по развитию страны пока еще не было, но «советские товарищи» сильно помогали ему в подготовке такой программы. И очень заметную роль в этой помощи играла Вера Андреевна Синицкая…
На самом деле Вера выдвинула одну очень простую, но по нынешним временам весьма «свежую» идею, внешне вроде бы совпадающую с идеей, выдвинутой еще Гитлером, но Вера сумела вложить в нее принципиально новое содержание. А смысл идеи был прост: если промышленность в состоянии дать трудящемуся личный автомобиль, то пусть она этот автомобиль народу и дает. Причем дает в полном соответствии с тем, сколько человек может заработать денег, а если копнуть чуть глубже — то в соответствии с тем, сколько пользы человек приносит всему государству. Ведь принцип «кто не работает, тот не ест» в государстве именно социалистическом плавно превращается в принцип «каждый получает по результату собственного труда». Хотя бы потому, что довольно много людей работать просто физически не могли, а морить голодом стариков, инвалидов и младенцев в задачу государства точно не входило.
Да и прокормить свое население для Германии особо сложной задачей не было: в стране ведь имелись богатейшие запасы калийных солей, производство аммиака (и азотных удобрений из него) вообще в Германии развернулось раньше, чем где либо еще в мире. Да и с удобрениями фосфорными было в целом не особо плохо: хотя Германия и не располагала серьезными запасами фосфоритов, однако фосфора сельскому хозяйству прилично так подкидывала черная металлургия: весь томас-шлак перемалывался и оправлялся в поля. Ну а в очень обозримом будущем товарищ Ульбрихт рассчитывал обеспечить фосфором немецкие поля фосфорными удобрениями, поставляемыми из Конго — и потому он с огромным энтузиазмом откликнулся на предложения Лаврентия Павловича поучаствовать в освоении ресурсов этой страны. Главным образом в переработке замечательной желто-зеленой слюды, в которой на один атом урана приходилось по два атома фосфора. Причем переработкой такой слюды, уже в отечественных, хотя и не особо богатых месторождениях добытой, немецкие химики уже занимались с невиданным ранее энтузиазмом, поскольку за уран Советский Союз предоставлял Германии довольно много всякого крайне полезного, но в той же Катанге этой слюды было ну очень много, а получаемый из нее фосфор советских товарищей практически не интересовал. Вот медь — да, интересовала, но Вальтеру Ульбрихту удалось договориться с товарищем Синицкой, что полученную там медь участники будут делить поровну.
