— Дэниел, — говорю я впервые после такого долгого перерыва.

Он слегка отодвигается назад, его глаза полны удивления, когда он смотрит на меня.

— Мне нужна твоя помощь, — продолжаю я, мой голос хриплый и едва громче шепота.

— Конечно. Все, что угодно.

Он отводит меня к своему темно-коричневому кожаному дивану, где мы оба присаживаемся, и оборачивает свою руку вокруг меня.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на него.

— Я в беде. Есть люди, которые хотят найти меня и... они, вероятно, так же хотят и убить меня.

— Они не смогут найти тебя здесь, — он успокаивающе потирает мое плечо. — Ты в безопасности здесь.

— Думаю, что нет, — я пытаюсь проглотить комок у себя в горле. — У меня был этот сон... этот ужасный сон, довольно часто с тех пор, как я появилась здесь. Этот мужчина пытается заставить меня рассказать ему, что я знаю по поводу той ночи. Только прошлой ночью я проснулась, и это не было сном. Дэниел, это не было сном. Я знаю.

Его ладонь теперь лежит на моей спине, делая успокаивающие поглаживания вверх-вниз.

— Ладно. Давай обсудим это.

Я упираюсь локтями в колени и зарываюсь лицом в свои руки.

— Ты не веришь мне. И не могу сказать, что виню тебя за это, раз уж это больница для душевнобольных, а я в ней пациентка.

Мой тихий смех какой угодно, но только не счастливый. Дэниел вручает мне салфетку, взятую с бокового столика, и я вытираю нос.

— Эй. Я верю тебе, ясно? Верю.

Я смотрю на него, мотая головой.

— Но как ты можешь? Я даже не знаю, верю ли я сама. Я просто знаю, что прошлой ночью... это ощущалось настолько реальным, и там был мужчина с тряпкой у моего рта и в руке кольнуло.

Дэниел поворачивается ко мне всем телом.

— Что за покалывание? Где?

Я кладу пальцы на больное место, и он встает и подходит к своему столу.

— Можешь подойти сюда? — говорит он.

Когда я двигаюсь, чтобы встать рядом с его столом и с ним, он поднимает жалюзи полностью вверх и надевает свои очки для чтения. Он наклоняется и изучает то место на моей руке, его лоб морщится от неодобрения.

— Я кое-что вижу. Похоже на след от иглы.

Я отдергиваю руку назад, не веря.

— След от иглы?

Он кивает, выглядя хмурым.

— Можешь закрыть жалюзи? — спрашиваю я, мои глаза снова наполняются слезами.

Дэниел и я стоим за его столом, лицом друг к другу. Маленькая часть меня надеялась, что все это плод моего воображения, возможно вызванная посттравматическим стрессом. Однако, это реально. Болезненно реально.

Он кладет свои руки на мои предплечья и потирает их.

— Ты должна рассказать мне все, Элисон. Мне не хотелось бы подталкивать тебя, но, если ты в опасности, мне нужно знать все, чтобы я мог помочь тебе.

Я киваю, тяжело сглатывая.

— Люди, которые ищут меня, из Чикаго. Это они убили мою сестру.

— Но они ведь не убили тебя той ночью, так почему же они хотят этого теперь?

— Я сопротивлялась. Они пытались убить меня. Мой сосед крикнул через дверь, что вызывает полицию, и они ушли.

— Ты знаешь, кто они?

— Да, я знаю, кто они, — шепчу я, смотря вниз на свои ноги.

— И поэтому они хотят твоей смерти? Потому что ты можешь идентифицировать их как людей, убивших Аву?

— Либо это, либо они выяснили правду, — мой голос дрожит, поскольку я наконец-то признаюсь в этом. — Правда в том, что я — Ава.

16 марта 2016

В моей квартире из динамиков стереосистемы играет душевная песня Адель. Я включила ее альбом, потому что у меня, своего рода, настроение для ее песен.

Блюдо с макаронной запеканкой, которую я заказала в своем любимом итальянском ресторане, разогревается в духовке. Я так же в настроении для пасты, но жду прихода своей сестры, чтобы мы могли поесть вместе. Раздается стук в дверь, и я встаю с дивана, чтобы ответить, беря с собой бокал моего белого вина.

— Привет, — говорит Элисон с другой стороны двери.

— Привет.

Она улыбается, и я отступаю в сторону, чтобы она могла войти. И прямо в этот момент мое настроение поднимается. Она всегда производит подобный эффект на меня.

Я закрываю дверь, а она ставит вниз сумку, которую принесла.

Когда я поворачиваюсь лицом к ней, она дотягивается до меня и крепко обнимает.

— Мне жаль, — произносит она мягко. — На самом деле жаль.

В горле все сжимается, когда я обнимаю ее в ответ одной рукой, продолжая держать свой бокал в другой.

— Спасибо.

Сестра отодвигается назад и нежно сжимает мои предплечья, убирая локон волос с моего лица.

— Лучше уж узнать правду сейчас, чем после того, как ты вышла бы за него замуж, верно?

Я киваю, потому что она права. Я должна была прислушаться к ее подозрениям о моем женихе. Из нас двоих Элисон всегда была более практичной. Та, что смотрит, прежде чем прыгать. Я же импульсивная, а временами беспечная. Именно из-за этого я оказалась в этой дерьмовой ситуации, которая требует Адель, сырную пасту, множество вина и примирения с моей сестрой близняшкой, на которую я никогда не должна была злиться с самого начала.

Мы были зеркальными отражениями друг друга с того дня, как родились. Тот же вес, те же длинные темные волосы, те же большие карие глаза. И хотя у нас разные характеры, у нас много и общего. Мы обе любим банальные комедии и маленькие пирожные от Дебби. Мы согласны в том, что дорогое вино часто переоценивается. И мы отчаянно преданы друг другу.

Элисон подцепляет сумку, которую принесла, и достает из нее бутылку белого вина.

— На кухне уже есть открытая бутылка, — говорю я ей.

— Закину тогда эту в холодильник.

Она заходит на кухню и глубоко вдыхает.

— Запеканка из «Джордано»?

— Она самая. И хлебные палочки с сыром. И хлеб с корицей. Этот случай для всех углеводов.

Моя сестра сочувственно смотрит на меня.

— Мне так жаль, Ава.

— Мне просто жаль, что я не послушала тебя с самого начала. Но Дэкс...

— Он очень очарователен, — кивает она. — И привлекательный. Состоятельный. Любая была бы польщена его вниманием.

Я наполовину фыркаю, наполовину смеюсь и делаю глоток моего вина.

— Да, он при деньгах, потому что убивает своих конкурентов, чтобы владеть нарко-рынком.

Элисон резко вдыхает.

— Я не понимала, что он настолько ужасен.

Я сажусь напротив нее за маленький кухонный столик в своей квартире в центре города.

— Ты говорила мне с самого начала, как вы только познакомились, что у тебя плохие предчувствия на счет него. Я думала, что это была просто... ну не знаю…

— Ревность? — она улыбается и берет бокал, отпивая вино.

— Не столько ревность, сколько собственнические чувства. Все закрутилось слишком быстро у меня с Дэксом. Мы объявили о помолвке после всего семи месяцев, которые встречались.

Сестра смотрит вниз на круглый, ярко-голубой бриллиант в кольце на моей левой руке.

— Так ты высказала ему свое отношение к тому, чем он зарабатывает на жизнь?

Я тяжело вздыхаю.

— Нет, но мне придется. У него есть такая черная, кожаная записная книжка, которую он повсюду таскает с собой. Он становится фанатичным, когда дело доходит до нее. Говорит, что не доверяет компьютерам, потому что их можно взломать, поэтому в этой книжке вся важная бизнес информация.

Лицо Элисон становится бледным.

— О нет. Скажи, что не брала ее.

— Что еще я могла сделать? Мне нужно было знать, поэтому я забрала ее из его квартиры сегодня утром, пока он спал. У меня было это... чувство, что ты была права. Я скучала по тебе. Мы не общались уже более месяца. Я просто хотела узнать, раз и навсегда, так, чтобы я могла сказать тебе либо, что ты не права, либо...

Она потянулась за моей рукой.

— Ты ведь на самом деле не думала об этом, да?

Я с несчастным видом мотаю головой.

— Дэкс такой позитивный человек, но я бы никогда не подумала, что он... плохой. Он был таким внимательным и заботливым со мной.