Расспросить меня Ланс не успел.

«Капитан, у корабля посетитель. Редрак, известный под именем…»

– Впусти.

В стене протаяло отверстие, и перед нами появился Редрак. Уже не в костюме, а в боевом комбинезоне старой модели, вроде тех, что мы использовали на «Терре». Я усмехнулся, Ланс приветливо кивнул – он был не в курсе моей беседы с бывшим пилотом.

Редрак молчал, разглядывая нас.

– Как дела? – спросил я. – Удалось выиграть еще одну планету – вместо этого жалкого мирка? Ар-На-Тьин долго не протянет.

– Ты был прав, – тихо сказал Редрак.

– Картинки видал? – продолжал допытываться я. – Хейорз… ну да Бог с ним, с мясокомбинатом. Риом куда интереснее – большой город, полтора миллиона жителей… Запись!

В воздухе перед нами возник экран – словно открылось окно в потусторонний мир. Пылающая равнина, стеклянно отблескивающая в лучах солнца. Море огня, закованное в ледяные берега. Серый пепел, застилающий желтое небо.

– Море стекла и огня, Редрак, – зло сказал я. – Репетиция будущих Апокалипсисов. Нравится?

– В Риоме жила моя… – Редрак запнулся, – женщина. Я наказан, Сергей. Я не поверил – и наказан.

– Зачем ты здесь?

– Повиноваться.

Я покачал головой. Подошел к Редраку – светящийся экран погас при моем приближении. Спросил:

– Слушай, ты специально так поступаешь? Усложняешь ситуацию, потом сам же расхлебываешь.

– Я хотел оказаться… – Редрак на мгновение прикрыл глаза, через силу выдохнул, – …сильнее тебя. Выше тебя, лорд. Хотел доказать – мы не ниже Сеятелей. Мы хроноколонисты – так нас называют земляне. Гомункулусы, марионетки. Но – люди.

Он говорил по-русски – я даже не заметил, когда Редрак перешел на него со стандарта.

– Разве я когда-нибудь говорил, что Сеятели выше своих потомков? – делая ударение на последнем слове, спросил я.

Редрак молчал.

– Отвечай своему императору! – выкрикнул Ланс.

Редрак вздрогнул и бесцветно повторил:

– Я виноват. Ты был прав. Я наказан.

Повинуясь моему желанию, в воздухе материализовались кресла. Свет померк, стеклянные перегородки утратили прозрачность.

– Редрак, не знаю, что теперь делать, – устало сказал я. – Если бы ты выставил своих клиентов, фангам досталась бы пустышка вместо планеты. Ар-На-Тьин без собравшихся на нем заложников ничего не стоит. Теперь же… Ты проверял гипертуннель?

– Наводка неустойчива, – еле слышно ответил Редрак. – Гипертуннель перехватывается… на всех векторах…

– Наведи канал на Рантори-Ра, – приказал я. – И отправь по гипертуннелю мезонную бомбу… с секундным замедлением взрыва.

Редрак поднял глаза. Слабо улыбнулся:

– Больше одного раза эта шутка не пройдет, фанги станут определять характер пересылаемого груза. Но одним перехватчиком у них будет меньше.

Редрак кивнул.

– Что еще следует сделать? – спросил я. – Ты же пират… бандит с большой космической дороги. Говори! Раздача оружия населению?

– Проводится.

– Психологическая подготовка: умрем за родину, идет священная битва, фанги жрут новорожденных младенцев…

– Газеты, радио, ти-ви заполнены всем этим. – Редрак пожал плечами. – Жрут младенцев? Хорошо. Пока мои ребята сообщали, что они вампиры, насилуют человеческих женщин…

– Кастрируют мужчин, – продолжил я. – Пусть твои проповедники поработают – как в те дни, когда расхваливали игорный бизнес… и производство синей пыли.

Редрак снова опустил голову.

– Армия, – вслух размышлял я. – Раздача наград, денежные премии, сто грамм…

Ланс скептически улыбнулся:

– Сто утром и сто вечером… спирта.

– Уже, – сообщил Ланс.

– Подготовка подполья – нам не удержать планету…

– Ведется, – торопливо, словно стараясь реабилитироваться, сказал Редрак.

– Что еще, Редрак?

– Внешняя помощь. Я связался с руководством… моих планет. Они отправляют корабли.

– Отлично. Будут еще клэнийские… Дома Алер.

– Если мы успеем собрать все силы, планету будет очень непросто взять. – В голосе Редрака появилась легкая надежда.

Я кивнул. И спросил:

– А как по-твоему – успеем?

– Первые корабли начнут прибывать через десять-двенадцать часов… только Сеятели успели бы раньше. – Редрак помолчал. – Сомневаюсь, капитан. Фанги атакуют нас через два-три часа – и постараются захватить Ар-На-Тьин до захода солнца. Это еще пять-шесть часов. Когда они захватят планету – их не выкурить.

– Объясни своим клиентам ситуацию. Раздай оружие. Если среди них есть военные – пусть прибудут в штаб. Иди.

Редрак побрел к стене, в которой уже возникло отверстие.

– Постой! Редрак… если я увижу, что планету не удержать, что твои высокопоставленные гости становятся заложниками – я отдам Храму приказ активировать кварковую бомбу.

Он окаменел. Тихо сказал, качая головой:

– Ты не сможешь отдать этот приказ, Сергей.

– Смогу – потому что сам буду на планете. Редрак, нам придется драться насмерть.

Редрак исчез. Я посмотрел на Ланса и сказал:

– У меня нет права отдавать такие приказы. Иначе я бы не сомневался. Если фанги смогут диктовать свою волю правителям самых развитых после Земли миров… Ланс, оставь меня на полчаса. Я хочу отдохнуть.

Ланс кивнул. Но уходить не спешил.

– Сергей, а помощь Сеятелей?

– Какая помощь? Ты же сам работал в этой конторе, Ланс. Сеятелям нужно, чтобы фанги и хроноколонии завязали битву в этом секторе. Земля не поможет.

– Ты говоришь о руководстве, – тихо сказал Ланс. – О Маккорде и тех, кто за ним стоит. А я знаю боевые формирования Сеятелей изнутри. Десантные группы, корабли поддержки…

– Чушь! Военная дисциплина… – начал я. И осекся.

Ведь это было совсем недавно. Меньше десяти лет назад – плевать на абсолютное время, я меряю жизнь лишь своими часами. Горы – красивые до нереальности, до желания скинуть пудовый бронежилет и растянуться под ласковым солнцем… Скинь, попробуй, если надоело жить.

Мы стоим вокруг человека в военной форме, он еще жив. К сожалению, жив. Не дай Бог, врачи спасут ему жизнь – изуродованному, замученному, бесполому отныне парню, которого призвали в армию – мирить два озверелых народа.

Пилот нашего вертолета молча смотрит на лейтенанта. Тот отводит глаза. Нам запрещено воевать. Нас погнали на смерть, на бойню – президенты и премьеры в накрахмаленных рубашках, так любящие демонстрировать свое миролюбие под дулами телекамер.

– Это провокация… – говорит лейтенант. А пилот, словно не слыша, отвечает:

– В трех километрах село.

– Чье? – не выдерживает лейтенант.

– Их или их, – равнодушно отвечает пилот. – Я зайду и дам залп…

– У тебя номер на борту. Увидят…

– Значит, доделаете работу.

Бронежилет больше не давит, и автомат лишь продолжение рук. А приказы… когда их слушали те, кто ходит рядом со смертью?

– Ланс, – обрывая нахлынувшие воспоминания, сказал я. – Свяжись с кем можешь, объясни. Пусть они будут рядом, когда все начнется. Я, наверное, слишком многое забыл.

Ланс кивнул и вышел. Мгновенно, не дожидаясь приказа, свет померк, а из пола выступила низкая широкая кровать.

– Спасибо, – сказал я стенам и лег. – Мне надо отдохнуть… час, не больше, потом все уберешь.

Я шел сквозь метель. По гладкому как стекло льду нескончаемой равнины. Вдали, на горизонте, плясало багровое пламя. Снежинки в его свете казались черными. А может, такими и были.

– Ты знаешь, где находишься?

Голос шел сзади – тихий, странно знакомый голос.

– Знаю, – прошептал я. – Хейорз. Эпицентр теплового взрыва.

– Не оборачивайся.

– И не собирался. Я знаю, кто ты. Отрешенный.

Тишина, лишь слабый шелест снега. Куда я иду? Зачем? И как оказался на братской могиле Хейорза?

– Почему мне нельзя оборачиваться?

– Ответ за ответ.

– Хорошо. Почему нельзя обернуться?

– Чтобы ты не увидел моего лица.

– Вряд ли оно меня удивит. Ты способен принять любой облик.