Июль 1901, 1922
Мути
Поле убогое:
Плесени пней:
В них рогорогое
Тменье теней.
Вымутнен куревом
Плесенный пруд:
В небе лазуревом
Вытянут прут.
Полнится мутями
Всё бытие:
Полнится жутями
Сердце мое.
– «Лапою темной
Тебя обойму…»
Лапою темною
Брошен во тьму.
1901, 1929
Страх
Жду – твой глагол из пламени приять.
Жду – знамений… Но ужас, —
– Дух гнетущий, —
Как вор,
Как тать, —
В горах
Ползущий.
Косматый прах бормочет в облаках, —
Метет горе всклокоченные —
– Суши…
Как раб
В норе, —
Спасаю
Душу…
Из тучи злой летучая змея
Иглой огня меня пронзит —
– Бесцельно…
Душа
Моя
Скорбит
Смертельно.
1901, 1931
Волны зари
В весенние волны зари
Прордели кресты колоколен.
Гори, мое сердце, тори:
Опять я свободен и волен.
Опять посылает мне даль
Вздыхающий, тающий отдых:
Свою голубую эмаль,
Свой кроткий, пурпуровый воздух.
И – первую, легкую тень,
И – ласточек легкие визги;
Опять отрясает сирень
Лучистые, чистые брызги.
И веет вздыхающий лес
Мне запахом пряного нарда…
У склона воздушных небес
Протянута шкура гепарда.
1902, 1918
Дорога
И тот же шатается
Колос,
И той же прохладой
Пахнёт;
И ветер – серебряный
Голос —
Серебряный волос
Взовьет.
И та же певучая
Стая,
Визжа, вылетает
Из дней, —
Над нивой воздушно
Шатая
Летучие пятна
Теней.
Туда ж, – к голубому
Чертогу, —
Означит всевидящий
Бог —
Взметаемой пылью
Дорогу;
И – плачет пастушечий
Рог.
Как пыль световая,
Взвиваясь,
Как облачко, тая
В слезах, —
Как жаворонок
Заливаясь, —
Я жизнь окрылю
В небесах.
Март 1902. 1931
Овес
Даль, – как стекло:
Над золотистой нивой —
– Шумит овес…
Всё, всё – прошло!
С души нетерпеливой —
– Слетел вопрос.
Кипят колосья
Над межою тою —
– Как злая шерсть;
Слетает солнце
Краснозолотое —
– В седую персть.
Завеют тени
Призрачного мира —
– Сквозной волной,
Дыша в поля,
Как золотой порфирой —
– Замглеет зной.
Нет – ничего!
И – ничего не будет —
– И ты – умрешь…
И рухнет мир…
И Бог его забудет… —
– Чего ж ты ждешь?
Ось мировую
Время расшатает —
– Потухнет свет.
Во мгле пустой,
Как дым седой, растает, —
– Полет планет.
Росеет луг…
Слетает, холодея, —
– В перловый жар,
Оранжевою
Ржавчиною рдея, —
– Багровый шар.
Пространства гаснут,
Прахом распадаясь; —
– И – я; и – ты…
Там – жизни нет:
Грозят, туда бросаясь, —
– Мои персты.
Июль 1902, 1931
Н. В. Бугаеву
1
Запламенел за дальним перелеском
Янтарно-красным золотом закат.
Кузнечики назойливые треском
Кидали в нас. Вился дымок из хат.
Садились мы, и – что-то, полный смысла,
Ты вычислял, склонившись над пеньком.
И – нить плелась. И – складывались числа.
И – сумерки дышали холодком.
Ты говорил: «Летящие монады
В зонных волнах плещущих времен, —
Не существуем мы; и мы – громады,
Где в мире мир трепещущий зажжен.
В нас – рой миров. Вокруг – миры роятся.
Мы станем – мир. Над миром встанем мы.
Безмерные вселенные глядятся
В незрячих чувств бунтующие тьмы.
Незрячих чувств поверженные боги, —
Мы восстаем в чертоге мировом».
И я молчал. И кто-то при дороге
Из сумерок качался огоньком.
Твои глаза и радостно, и нежно
Из-под очков глядели на меня.
И там, и там – над нивою безбережной —
Лазурилась пучина бытия.
И чуть светил за дальним перелеском
Зеленоватым золотом закат:
Кузнечики назойливые треском
Кидали в нас. Стелился дым от хат.
