— Страшно? Пожалуй, да, есть немного. Не по себе как-то! Что ни говори, а к чудесам мы не привыкли, однако.

Тот же пульт с двенадцатью сферическими экранами перед ним.

Те же пятеро серебристых операторов, в одинаковых креслах, на равном расстоянии друг от друга, по всей длине пульта.

Кажется, все, как было, ничто не изменилось после первого кратковременного появления на экране Норит сто одиннадцать в облике аборигена неизвестной ещё планеты.

Более чем странный, непонятный, трудно воспринимаемый сознанием облик! Только усилием воли можно заставить разум примириться с виденным, признать подобное «произведение природы» разумным существом, а следовательно, и равным, а главное, почувствовать в нем «брата по разуму». Трудно, очень трудно, несмотря на практику почти сотни предыдущих встреч.

Потому и сочли необходимым девяносто восемь предшественников Норит сто одиннадцать, а теперь и он сам, прежде всего поступить именно так — показать, как выглядит «хозяин» того мира, с которым, быть может, придётся вступить в контакт, подготовить сознание своих соотечественников к восприятию чуждого облика, как бы ни был этот облик чудовищен с привычной для них точки зрения.

Пятьдесят семь раз был показан сам подлинный «хозяин», а сорок один раз его облик вынуждены были по тем или иным причинам принимать посланцы планеты. В двенадцати случаях разумная жизнь не была обнаружена.

И вот в сорок второй раз посланец планеты предстал на экранах своей родины в облике аборигенов того мира, куда был послан. Это означало одно из двух: либо Норит сто одиннадцать не может находиться там в своём естественном виде (это могло грозить ему какой-нибудь опасностью, так уже бывало не раз), либо он решил строго придерживаться инструкции по поведению на чужих планетах, требующей не рисковать и открываться аборигенам только после проверки их отношения к чуждому и непонятному. Такая проверка будет осуществлена по сигналу самого Норит сто одиннадцать, когда он сам найдёт это нужным.

Руководители эксперимента ждут…

Но впечатление, что в помещении пульта ничто не изменилось, ошибочно. И конечно, пятеро серебристых находились здесь не все время. Сеансы связи с Норит сто одиннадцать подчинены согласованному с ним самим расписанию, и в промежутках между сеансами на пульте достаточно одного дежурного.

Сейчас здесь находятся все пятеро просто потому, что подошло время.

Связь через пространство без протяжённости, через исполинские расстояния, равные нулю в этом пространстве, без малейшей потери времени (потому что там, где нет пространства, нет и времени) исключительно трудна. Дистанционное управление установками огромной сложности и мощности требует столь большой точности, что справиться с этой задачей под силу только объединённой мысли и вниманию пяти операторов высочайшей квалификации. Число пять установлено давно, определено опытным путём ещё предками нынешних руководителей экспериментов, после нескольких ошибок, обошедшихся очень дорого.

В огромном помещении пятеро сейчас не одни. Позади них, между пультом и бассейном, плотно, один к одному, стоят в ожидании ещё несколько десятков, среди которых нет серебристых. Большинство — темно-синие или желтовато-зеленые. Изредка попадаются и темно-вишнёвые.

Ничего, что хотя бы отдалённо походило на часы или иной указатель времени, на пульте и вообще в помещении не видно. И неизвестно, чем руководствуется Вензот, когда внезапно произносит:

— Внимание!

Быть может, снова шевельнулась стрелка на грани реального мира? Но ни Вензот, ни его коллеги не смотрели в этот момент на маленький кружок прибора, врезанного в панель пульта перед каждым из них.

— Внимание!

Секади… секади… секади…

— Старт!

Та же команда, тот же возглас, что и при отправке Норит сто одиннадцать. Но сейчас никто никуда не отправляется, предстоит только сеанс связи. Слово «старт» относится к посылке энергетического луча, который должен стать как бы проводником связи между двумя планетами через… ничто!

На мгновение чуть тускнеет свет в помещении и вне его, что хорошо заметно сквозь прозрачные стены…

И на экране… Норит сто одиннадцать!

На этот раз ни у кого не возникает сомнения в том, что это именно он. Навсегда запомнился всем облик разумного существа иного мира, хотя первое, памятное, свидание с ним было очень кратковременным.

Теперь Норит сто одиннадцать никуда не исчезнет с экрана более продолжительное время. Корректировка луча произведена по его указанию, и посланца планеты можно рассматривать сколько угодно.

Не менее двухсот секади все молчат, вторично поражённые зрелищем. «Фантазия природы бесконечно разнообразна!» — думает каждый.

И, понимая причину их молчания, не произносит ни слова и Норит сто одиннадцать, хотя это даётся ему труднее, чем им.

Пусть только на одном экране из всех, имеющихся на планете, виден сейчас Норит сто одиннадцать, все же его видят на родине, тогда как он сам не видит никого! Перед его глазами картины чуждого ему мира, быть может, его окружают сейчас обитатели этого мира, быть может, в этот самый момент происходит с ним что-нибудь, требующее от него всего внимания, на какое он только способен, может быть, ему очень трудно сейчас. Но идёт сеанс связи, заранее запланированный, и посланец планеты выполняет свою задачу, что бы ни происходило с ним!

Удивительное существо необходимо рассмотреть самым тщательным образом, зафиксировать его навсегда в видеозаписи. И Норит сто одиннадцать должен для этого оставаться неподвижным там, где он находится, иначе его изображение будет колебаться, исчезать и вновь появляться, несмотря на то, что зримая связь осуществляется им мысленно!

Но вот внешний осмотр окончен.

— Во имя жизни!

Это произносит Норит сто одиннадцать, очевидно почувствовавший этот момент. И голос его звучит с экрана так ясно, будто здесь находится он сам, а не его облик, порождённый силой его же воображения.

— Во имя жизни!

Отвечает один Вензот. Аппаратура связи рассчитана и настроена на биотоки его мозга. У Норит сто одиннадцать вообще нет никакой аппаратуры. Иначе нельзя. И то, что «говорит» Вензот, слышит один только Норит сто одиннадцать «там». А здесь произносимое ими обоими «слышит» и навсегда запоминает скрытый в недрах пульта специальный прибор.

Все, кто находятся сейчас в помещении пульта, принимали участие в составлении перечня вопросов к Норит сто одиннадцать, но выбор принадлежит Вензот. Разговор через икс-пространство не может быть слишком продолжителен. Не хватит энергии, не хватит силы воображения у Норит сто одиннадцать «там» и у Вензот «здесь», не хватит фиксирующей устойчивости самого луча, ведь та планета, с которой осуществляется связь, вращается вокруг оси!

Никто в зале не слышит мысленных вопросов Вензот, но по ответам Норит сто одиннадцать все могут следить за первой беседой с посланцем науки, ушедшим в чужой мир.

Во имя жизни!