Блондин зевнул, деликатно прикрыв рот рукой, и бросил на меня небрежный взгляд.

— Сойдет, — вынес он свой вердикт.

И мне моментально захотелось сделать ему какую-то гадость. Сойдет? Да я же еще красивее, чем на свадьбе была! Сойдет! Вот поэтому он до сих пор не женился! Какая женщина согласится стать женой человека, который говорит «сойдет», глядя на результат трехчасовой работы мастеров салона красоты? Да никакая, будь он трижды граф.

— Правила поведения. — Блондин взял меня за руку и повел на улицу. — У моих родителей скромно молчать и скромно улыбаться. Скромно! Тебе известно значение этого слова?

— Известно, — буркнула я. Интересно, как будет смотреться моя куртка на платье такой красоты? Однако Блондин меня удивил — швейцар у дверей салона накинул мне на плечи меховое манто и подал элегантную сумочку. Вот это да!

— Все твое барахло я приказал отправить в Дом Исцеления, — сообщил Блондин.

— Ты такой заботливый! — искренне сказала я. — Я этого не ожидала.

— Пф-ф! Я тебя хорошо знаю, и скандал по поводу твоей драгоценной куртки или того мешка, который ты называешь сумкой, мне не нужен. А манто постарайся не испортить, потом вернешь.

— Пригодится для следующей версии невесты?

— В магазин верну. Итак, повторяю правила! Скромно молчать и скромно улыбаться. Говорить как можно меньше. И помни: ты в меня безумно влюблена.

— Так влюблена, что поехала на конкурс королевских невест? Твоя тетя легенду не разрушит?

— У меня все продумано. Ты ушла от мужа из-за любви ко мне. Потом мы с тобой поругались, и ты решила таким образом доказать мне, что я неправ. А я помчался за тобой, чтобы вернуть. Результаты конкурса нам только на руку, это покажет моей матери, что ты все же не такая бездарная тупица, какой выглядишь.

Я засопела, пытаясь сообразить, как выглядеть влюбленной в человека, которого терпеть не можешь. А версия «ушла от Ирги из-за любви к другому» мне понравилась. Теперь так и буду отвечать всем сочувствующим. Только в роли рокового разлучника пусть Живко выступает, это ему идеально подойдет.

— Слушай, Лим, а какую ты вообще себе жену хочешь? — спросила я, усаживаясь в карету.

— Никакую! — отрезал Блондин.

— Почему?

— Зачем она мне? Я и так хорошо живу, сам для себя.

— А как же родственная душа рядом, любовь, нежность?

Я вспомнила, как мы валялись с Иргой на кровати, поедая плюшки прямо в постели, а муж рассказывал про стажера, который упал в могилу и подвернул себе ногу. Покричал-покричал, чтобы достали, и заснул, ожидая прихода Ирги. И как назло, к той же могиле явились студенты-некроманты, которые тайком решили попрактиковаться на кладбище. И как отреагировал стажер, когда его разбудил зомби-недоделка. И как потом Ирге пришлось разбираться и со стажером, который выскочил из могилы, и со студентами, которые решили, что их зомби взбесился, и ударились в панику, и с самим зомби. Это было очень смешно, но не только. Особая близость, особое настроение, когда ты делишься с любимым человеком событиями своей жизни, а ему действительно интересно и он действительно тебе сопереживает.

— Мне это все не нужно, — отмахнулся Блондин. — Любовь бедные придумали, чтобы денег не платить.

Я пожала плечами, не желая вступать в спор.

— Хорошо, а какой должна быть твоя жена, по мнению графа и графини ня Монтер?

— Ты не подходишь ни по одному параметру, так что не забивай себе голову и просто веди себя скромно.

Весь оставшийся путь до особняка ня Монтер мы ехали молча. Блондин думал о чем-то своем, а я рассматривала столичные улицы, фонари, прохожих, вывески и дома.

Когда карета остановилась, Лим несколько раз вздохнул, а потом повернул ко мне приветливое лицо.

— Дорогая, — нежно произнес он, — мы приехали. Позволь помочь тебе выйти из кареты.

Мне захотелось протереть глаза, но я вовремя вспомнила, что они накрашены. Поэтому просто подала ему руку. Кажется, молчать будет легко, достаточно взглянуть на преобразившегося Блондина, чтобы язык отнялся.

Дом заместителя головы столицы поражал своим великолепием и причудливой архитектурой. Я узнала на фасаде элементы, присущие стилю прошлого столетия. Обернувшись, увидела мощеный двор с широкой подъездной дорожкой, кованую ограду — выше и массивнее, чем в летнем королевском дворце, стражников в форме с гербами. Бедной нищенке из сказки, которая внезапно стала невестой, было положено вести себя с достоинством, челюсть от удивления не отвешивать и пальцем в диковинки не тыкать. Если ей удалось, то у меня, почти королевской невесты, это тоже должно получиться.

Родители ожидали единственного сына в светлой утренней гостиной. Увидев нас, они встали. Блондин кивнул, а я присела в реверансе.

— Мама, отец, позвольте представить вам мою невесту, Ольгерду Ляху.

На лицах у родителей не читалось особой радости, однако и неодобрение они тщательно скрывали. Лим был поразительно похож на свою мать, стройную блондинку, благодаря усилиям косметологов и магов застывшей в неопределенном возрасте между тридцатью и сорока. Отец, грузный мужчина, был уже немолод.

Мы с Блондином сели на диванчик, и он нежно погладил мои пальцы. Я же кляла себя, что так и не догадалась прочитать главу про чаепитие в книге по этикету. Может быть, я должна предложить будущей свекрови чаю? Или это должна делать только она как хозяйка дома?

— Мы рады познакомиться с вами, Ольгерда, — пробасил граф ня Монтер.

— Я тоже, — пискнула я.

— Лим достаточно долго скрывал вас. — Граф сверлил меня взглядом.

— Мы живем очень далеко от столицы, — начала было я. Блондин сжал мои пальцы, и я замолчала.

— Даже когда мы приезжали в Чистяково, — добавил ня Монтер недовольно.

— Отец, я уже сказал, что у меня на это были свои причины.

— Я тебя уже слышал, — рявкнул граф. — Теперь я хочу послушать твою невесту. Ну, молодая особа, почему вы не спешили с нами знакомиться?

И что мне на это отвечать? Я покосилась на Блондина. Он был напряжен, как натянутая струна. Взглядом он мне ничего не подсказал, пришлось импровизировать, мысленно проклиная Лима. Он ведь должен знать своих родителей, почему заранее мне не озвучил все возможные сценарии развития разговора и не выдал правильных ответов?

— Это моя вина, — прочирикала я. — Вы, наверное, знаете, что я из простого рода. Поэтому я… чувствовала себя неуверенной и недостойной вас.

— И как же вы собираетесь быть графиней? — с презрением спросил ня Монтер. — С таким настроением?

— А я не собираюсь становиться графиней! — ответила я. Блондин сжал мои пальцы, но я уже поймала вдохновение, и такими простыми методами меня было не остановить. — Я хочу стать отличной женой для Лима. У нас в городе он не граф. У нас он — просто адвокат.

— А вы уверены, что годитесь в жены адвокату?

— Я? Если учесть, что я совладелица мастерской, чьи изделия даже в столице покупают, то да, я гожусь в жены адвокату.

— Может быть, чаю? — ожила мать Блондина, которая до этого момента изображала картинку из женского журнала.

Я поняла, что первую проверку прошла.

— Итак, когда же свадьба? — осведомился граф.

— Отец, я не могу сейчас завести семью. Пока я не получил лицензию частного адвоката, я не смогу обеспечить свою любимую.

Блондин посмотрел на меня влюбленным взглядом. Я ему нежно улыбнулась. Для получения лицензии надо работать, работать и работать, а еще учить законы. Блондин же от случая к случаю работал государственным адвокатом в городском отделении стражи, а свободное время проводил шумно и праздно. Такими темпами лицензия ему еще лет десять не грозит.

Я пригубила чаю. Вкусно!

— Расскажите о вашей семье, — приказал граф. — Лим упоминал, что она весьма многочисленна.

— У меня самая обычная семья, — сказала я. — Родные живут в маленьком городке. Мама, папа, сестры…

— Они знают, с кем вы встречаетесь?

Они даже не знают, что я развелась, — подумалось мне.