Сия пагубная болезнь уничтожает единодушие и единонравие, открывает дверь лжеучениям и ересям, вносит в сердца верующих мятежи и сомнения, сеет ненависть и вражду. Если мир свидетельствует об изобилии в Церкви Божией благодати, то разделение, напротив, указывает на ее оскудение. Оскорбленная человеческой неблагодарностью и нашей греховностью, благодать отступает, оставляя людей наедине с вражьими искушениями и страстными соблазнами. Тогда-то исчезает целительный церковный мир, уступая место гибельным разделениям, расколам и мятежам, разрушающим соборное единство верующих и существенно затрудняющим спасение души,

Тогда сбываются пророческие слова Господни: “Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город, или дом, разделившийся сам в себе, не устоит” (Мф. 12:25). Сбываются и предостережения апостола Павла: “Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом” (Гал. 5:15). Среди верующих исчезает единодушие, иссякает любовь, ослабевает вера, утрачивается страх Божий. Люди оставляют подвиг смирения, послушания и молитвы, небрегут об очищении сердца от страстей и похотей, вступая в распри и забывая о душеспасительных деланиях.

Поддаваясь соблазну разномыслия о евангельском учении, о соблюдении церковных канонов и уставов, об исполнении правил Святых Отцов, многие христиане оставляли путь спасения. Одни возвращались в итоге к безблагодатной греховной жизни, другие вставали на пагубный путь создания самочинных псевдоцерковных организаций, которые, дробясь на все более и более мелкие секты, уводили своих приверженцев от Бога “на страну далече”. Вся история церковных расколов и ересей есть печальная история погубленных душ...

Мы видели, сколь тяжелы оказались для Русской Церкви расколы и разделения, постигшие ее в результате торжества богоборчества на Руси, сколь горька оказалась чаша страданий и скорбей, которую суждено было испить православному русскому люду, оказавшемуся между молотом большевиков-христоненавистников и наковальней церковных смут. Тем более необходимо нам сегодня учесть трагический опыт прошлого, доставшийся нам столь дорогой ценой, и сделать из него соответствующие практические выводы.

Подводя итоги нашего исследования, можно сказать, что появлению церковных расколов “советского периода” способствовали, главным образом, два события церковной жизни. Первое из них — нетрадиционная передача полномочий высшего церковного управления, что дало повод оппонентам митрополита Сергия отказывать ему в законности и канонической безупречности его прав на управление Церковью (или, по крайней мере, считать их ограниченными). Вторым поводом к раздорам стала знаменитая “Декларация” 1927 года и связанная с ней церковная политика, направленная на легализацию Церкви в условиях советской власти и установление мирных церковно-государственных отношений.

Соответственно, противники “сергианства” до сего дня сосредотачивают огонь своей критики на двух главных областях: церковно-канонической (законность полномочий) и нравственно-религиозной (“подчинение богоборцам”). Что касается вопроса о канонической безупречности властных прав митр. Сергия, то он достаточно подробно рассмотрен в книге. Исследуя, в свою очередь, нравственно-религиозную проблематику тех смутных лет, любому благонамеренному историку необходимо иметь в виду следующее:

1. В области церковно-государственных отношений Заместитель Патриаршего Местоблюстителя ничего нового не изобрел. Он лишь довел до своего логического завершения ту политику “легализации Церкви” и “мирного сосуществования”, которую последовательно осуществлял в последние годы своего служения Патриарх Тихон.

Общеизвестно, что одной из главных христианских добродетелей является смирение. Смиряясь с волей Божией, которая открывается людям и целым народам в изменении обстоятельств жизни, в скорбях и тяготах, закаляющих дух и укрепляющих веру, мы свидетельствуем перед Господом о признании собственной немощи, о жажде благодатной помощи свыше. Такая вера, такая надежда, основанные на словах Самого Христа: “Яко без Мене не можете творити ничесоже” (Иоанн. 15:5), — никогда не остаются без ответа. Попытки же несмотря ни на что, собственными силами достичь желаемого — даже если цель сама по себе полезна, благочестива и похвальна — свидетельствуют о пагубной гордыне, полонившей сердце такого самонадеянного делателя.

В России богоборцы и христоненавистники, захватившие власть после революции, явились не чем иным, как бичом Божиим, орудием гнева Господня, опалившего Русь за ее отступление от истин веры и православного образа жизни. Об этом задолго до кровавой смуты пророчествовали святые подвижники Земли Русской. “Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению, — еще в 1907 году предупреждал святой праведный отец Иоанн Кронштадский. — Если в России так пойдут дела и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвергнуты праведной каре закона, если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и свои беззакония”. “Россию куют беды и напасти. Не напрасно Тот, Кто правит всеми народами, искусно, метко кладет на свою наковальню всех, подвергаемых Его сильному молоту. Крепись, Россия! Но и кайся, молись, плачь горькими слезами пред твоим Небесным Отцом, Которого ты безмерно прогневала!..”

Когда стало ясно, что торжество зла на Руси попущено Богом за наши грехи, что вооруженная борьба с большевиками проиграна, что русскому народу предстоит длительное и тяжкое богоборческое иго, продолжение политической линии на открытую конфронтацию с властью потеряло всякое нравственно-религиозное оправдание. Важнейшей задачей стало — сохранить в сложившихся условиях полноту веры, чистоту святоотеческого православия и каноническя безупречные структуры церковного управления. Иными словами — сохранить возможность спасения души для того “малого стада”, которое, несмотря на разгул святотатства и угрозу расправы, все же осталось в ограде церковной.

Людям духовным стало ясно: время обличений прошло, настало время исповедничества и покаяния, время “пленения вавилонского”, из которого извлечь Святую Русь не может никто, кроме Всемогущего Бога. Один из афонских подвижников, схииеромонах Аристоклий сказал еще в 1918 году: “Сейчас мы переживаем пред-антихристово время. А Россия будет спасена. Много страдания, много мучения. Вся страна сделается тюрьмой, и надо усердно умолять Господа о прощении. Каяться в грехах и бояться творить и малейший грех, а стараться творить добро, хотя бы самое малое. Ведь и крыло мухи имеет вес, а у Бога весы точные. И когда малейшее на чаше добра перевесит, тогда явит Бог милость Свою над Россией”.

Примечателен пример, приводимый И. К. Сурским в первом томе его книги “Отец Иоанн Кронштадский” (Свято-Ильинское издание, 1979 г.). “В начале 1918 г. в усыпальнице о. Иоанна раннюю обедню отслужил прозорливый старец протоиерей о. Михаил Прудников. Один из двух ожидавших его почитателей сказал ему: “Отец Михаил, Россия гибнет, а мы, дворяне, ничего не делаем, надо что-нибудь делать!” На это о. Михаил ответил резко: “Никто ничего поделать не может до тех пор, пока не окончится мера наказания, назначенного от Бога русскому народу за грехи; когда же окончится наказание, назначенное от Бога русскому народу за грехи, тогда Царица Небесная сама помилует, а что помилует — я знаю!”

Из церкви все трое прошли к о. Михаилу чай пить.

Пользуясь старой дружбой, то же лицо стало спорить с протоиереем Прудниковым, говоря: “Позвольте, ведь вот Деникин уже подходит к Москве, Колчак, Юденич, Миллер, — все успешно действуют”. На это о. Михаил опять резко, как бы даже с гневом сказал: “Все это ни к чему, зря только кровь проливают, ровно ничего не выйдет!”

Исходя из такого понимания обстановки действовал в последние годы жизни Патриарх Тихон. Это же понимание положил в основу своей политики и митрополит Сергий. Можно спорить о том, насколько удачно, последовательно и всесторонне удалось ему реализовать на практике свое понимание, но принципиальная правильность курса на “легализацию Церкви” не подлежит сомнению.