Ответ митр. Кирилла не мог утешить митр. Сергия. Он был глубоко огорчен противлением иерарха, чьему личному примеру могли последовать другие. Однако он и на этот раз счел возможным отодвинуть на время церковное прощение и в третий раз обратился с увещеванием к оппозиционному владыке.

В письме от 2 января 1930 года первоиерарх доказывал митр. Кириллу:

1) что права Заместителя сохраняют в полном объеме права и обязанности Патриарха, согласно прямому смыслу акта передачи этих прав Патриаршим Местоблюстителем;

2) что митр. Кирилл неверно считает, будто бы Синод ограничивает права Заместителя и превращает его в простого уполномоченного;

3) что митр. Сергий, по аналогии с действиями Патриарха Тихона, имел полное право учредить при себе Временный Патриарший Синод, и угрожать за это отделением — значит приносить вред Церкви;

4) что главным мотивом отделения является не Синод, а декларация, в которой противники усмотрели подчинение царства Божия царству мира, и что митр. Кирилл несет равную ответственность с самочинным обществом, водрузившим “иной алтарь”, независимо от того, разделяет ли он все заблуждения раскольников или только некоторые;

5) что разговор между ними есть не частное дело, а дело общецерковное, поскольку действия митр. Кирилла производят соблазн;

6) что митр. Кирилл может обличать первоиерарха только частным образом, но не общенародно;

7) что лучше потерпеть в ожидании Собора некоторые недостатки в организации церковного управления, нежели учинять из-за них раскол.

Свое письмо митр. Сергий закончил условным постановлением:

“1. Преосвященного митрополита Казанского и Свияжского Кирилла (Смирнова) предать суду Собора архиереев по обвинению во вступлении в общение с обществом, отделившимся от законного церковного священноначалия и образовавшим раскол, и в поддержке названного раскола своим примером, словом и писаниями (нарушение правил Апост. 10, 16 и 31 и аналог,), в демонстративном отказе от принятия Св. Тайн в православных храмах (прав. Апост. 8; Антиох, 2) и в отказе повиноваться законному Заместителю Патриаршего Местоблюстителя и иметь с ним общение (Двукр. 15 и аналог.).

2. В целях освобождения Преосвященных викариев, клира и мирян Казанской епархии от канонической зависимости от митр. Кирилла, а равно и в целях ограничения дальнейшей, нарушающей церковный чин деятельности названного митрополита — уволить его от управления Казанской епархией на покой, с правом священнодействия с разрешения местных епархиальных архиереев.

3. Священнодействие в сослужении с митрополитом Кириллом разрешается для православных священнослужителей лишь под условием поминовения митр. Кириллом местного православного архиерея.

4. Назначить Преосвященному митр. Кириллу крайним сроком 15 февраля 1930 года для выражения им канонического послушания и отказа от общения с раскольниками. Если до означенного числа заявлений указанного содержания от митр. Кирилла не последует, считать настоящее постановление вступившим в силу с нижеписанного числа.

Эта новая отсрочка, данная при отсутствии твердой надежды на благоприятный исход, да будет Вам свидетельством, насколько всем нам тяжело Вас потерять и насколько сильно наше желание остаться с Вами в братском общении и единомыслии.

Вашего Высокопреосвященства молитвенник и брат о Христе Сергий, Митрополит Нижегородский.” ^[183].

Вынося, хотя и условно, это постановление, митр. Сергий надеялся, что указанные меры прощения остановят митр. Кирилла. Кроме того, он оказал владыке братское снисхождение, не запретив ему священнослужение, как в отношении прочих раскольников. Однако и это послание не достигло цели, так что 15 февраля постановление вступило в силу.

Следует добавить, что принятие столь жестких мер не означало последней точки в действиях первоиерарха в отношении митр. Кирилла. Искренне жалея об его отходе, митр. Сергий через три года вновь повторил попытку примирить митр. Кирилла с собой и Синодом. Дважды (20 января и 27 февраля 1934 года) посылал он к нему с миссией мира еп. Ржевского Палладия (Шерстенникова), но все оказалось напрасным. Лишь незадолго до своей кончины, последовавшей от укуса змеи в августе 1941 года, владыка осознал свою ошибку и примирился с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, так долго ожидавшим его обращения.

Вопреки всем опасениям, оппозиция митр. Кирилла не оказала заметного воздействия на российский епископат. Нам известен лишь один архиерей, который под влиянием митр. Кирилла вступил на путь оппозиции. Это был епископ Амфилохий (Скворцов) б. Енисейский и Красноярский.

О жизни этого иерарха известно следующее: родился в 1885 году в семье сельского псаломщика Казанской губернии. С юных лет юноша (в миру его звали Александром) чувствовал в себе призвание к иноческой жизни. Он имел намерение пойти в один из отдаленных монастырей сразу по окончании семинарии, но, следуя совету духовного отца, поступил в 1906 году в Казанскую духовную академию, где 22 марта 1907 года принял постриг с именем Амфилохия. В следующем году его посвятили в иеродиакона, а еще через два года — в иеромонаха. В том же 1910 году он блестяще закончил курс академии со степенью кандидата богословия и стал изучать монгольский язык на восточном факультете Санкт-Петербургского университета. Через год его назначили преподавателем Казанской духовной академии по кафедре монгольскою языка, истории и обличия ламаизма. Два года иеромонах Амфилохий путешествовал (правильнее сказать, был в командировке) по Монголии и Забайкалью, изучая тибетский язык и богословскую литературу ламаизма, после чего вернулся в стены академии.[184]

В 1922 году состоялась его хиротония во еп. Мелекесского, викария Симбирской епархии, но уже в сентябре он ушел на покой. В апреле 1928 года был назначен епископом Донским и Новочеркасским, а в конце года — Енисейским и Красноярским. Тогда-то, вероятно, он и сблизился с митр. Кириллом, сосланным в те годы в Енисейск.

Оппозиция еп. Амфилохия выразилась главным образом в том, что он не пожелал пребывать на епархии и вообще принимать какое-либо назначение унизительным, как ему казалось, способом. В конце 1929 или начале 1930 года он самовольно оставил кафедру и удалился в глубь таежных лесов, где основал скит. Более к епархиальной жизни еп. Амфилохий не возвращался. Скончался в 1946 году.

Других случаев поддержки оппозиции митр. Кирилла мы не знаем. Но если последователи и имели место, то это были малоизвестные люди, которые в одиночку появлялись на арене церковных событий и в одиночку же исчезали, не оказав какого-либо заметного влияния на жизнь Русской Церкви.

МИР — ОСНОВА ОСНОВ человеческого бытия и жизни церковной, непременное условие деятельного благочестия и духовного возрастания каждого христианина. Наличие внутреннего мира в Церкви свидетельствует о пребывании в ее недрах всеосвящающей и оживотворяющей благодати Божией — той любви, которую принес на землю Господь наш Иисус Христос. “Мир оставляю вам, мир Мой даю вам” (Ин. 14:27), — таково прямое обетование Спасителя Своим ученикам, а через них и всем нам.

Именно этот мир из века в век созидал и укреплял Церковь Христову, соблюдая ее незыблемым хранилищем Истин Божиих, лечебницей для истерзанного грехом человеческого естества, орудием нашего спасения. Мир — дитя любви, любовь же сокрушает все ухищрения вражий, возвращает человеку утерянное богоподобие, вводит в рай.

В тихой, мирной и немятежной жизни по вере заключено для нас всякое благо: и временное, и вечное. Мир очищает церковный организм от греховной примеси, укрепляет верующих, свидетельствует о жизни во Христе и обращает к Богу заблудших — неверующих и иноверных. Соборное единство Церкви само по себе свидетельствует о животворящей благодати Духа Святаго. Посреди мирного единодушия монастырей достигают подвижники высот духовного совершенства. По мере того, как мы ценим и храним этот благодатный мир, хранит и нас Господь Своим Божественным Промыслом в добронравии и благочестии, соблюдает от греховных преткновений и страстных мятежей, исполняет во благих желания наши и подает все благопотребное для жизни. Иные, горькие плоды приносит разделение.