— Мы? — удивились оба короля. — Мы даже не знаем, что такое пасти, и знать не хотим. Вы забываете о нашей королевской чести!

Они думали, что все короли их поддержат и выгонят нахального старика взашей.

Но короли, к их удивлению, нахмурили брови. И отправили их пасти козу.

Едва оба короля скрылись за поворотом, как толпа с криками: "Мне первому!" — набросилась на старика.

Короли чуть не затоптали его. Но старик быстро навёл порядок.

— А ну-ка в очередь! — крикнул он повелительно. Для королей это было так неожиданно, что они сразу притихли и образумились. И понуро выстроились один за другим.

Отогнав любопытных, чтобы не заслоняли свет, старик принялся за работу.

Тишина воцарилась на площади. Старик работал. Он ловко пришивал, прибивал, клеил. И вещи из его рук выходили хоть с заплатами, но чистенькие и аккуратные.

В число первых счастливцев попал и король-музыкант, и теперь над площадью раздавался радостный звук его губной гармошки.

Но старик успел помочь далеко не всем. Ведь королей было много, а он один.

На следующий день с рассвета все уже были начеку.

— Идёт! Идёт! — прокатилось по городу.

Показался старик, за ним плелась неразлучная коза. На этот раз старик тащил ещё и полную корзину.

Накануне вечером короли устроили общее собрание. Ведь появление в городе старика нарушало законы, установленные королями: он был особой некоронованной. Проспорив целый вечер, короли, казалось, нашли решение.

Когда старик приблизился, навстречу ему вышел король Сорок Девятый.

— По закону, старик, тебе нельзя находиться в нашем городе. Потому мы решили дать тебе звание короля.

Старик обиженно засопел носом.

— Если ты сомневаешься насчёт короны, то мы её приготовили, — вытащил король из-за спины немножко потрёпанную, но всё же настоящую походную корону.

Но старик обвёл королей насмешливым взглядом и сказал:

— Раз нельзя, тогда до свидания.

И заковылял прочь с козой на верёвке.

Короли закричали, загалдели все разом. Кто в пылу спора бросал наземь корону, кто лез драться. Но все поняли, что так дело не пойдёт. Они догнали старика и привели обратно.

— Ладно, — сказали короли. — Мы отменяем наши старые законы, только приведи ты нас в порядок.

Отправив новую пару королей пасти козу, старик сел у раскрытой корзины.

— Я тут инструмент всякий принёс.

Короли, сгорая от любопытства, столпились за его спиной.

Старик достал из корзины иголки, нитки, ножницы, дратву, сапожный нож, молоток и гвозди.

— Ты! Ты и ты! — ткнул он пальцем в самых глазастых королей, которые от счастья засияли ярче собственных корон, — будете моими помощниками.

Гордые от такой чести, короли до поздней ночи учились мастерству.

Нашлась работа и остальным. И когда к вечеру двое королей-пастухов в походных коронах привели козу, они не узнали родного города.

Улицы были аккуратно подметены, прочищенный фонтан бил высокими струями. Весь мусор, сложенный в кучи, потихоньку догорал. Короли-умельцы гордо демонстрировали побитые и поколотые пальцы.

На их одежде красовались вкривь и вкось притороченные заплаты. Но зато эти заплаты были пришиты королевскими руками.

Самое удивительное, что над площадью плыл умопомрачительный запах ухи. Пятеро королей во главе со стариком сплели из гардин рыбацкие сети, и теперь жители города ждали ужина.

Далеко разнёсшийся запах заставил выглянуть из лесной хижины и Триста Тридцать Третьего короля. Исхудавший, хромой, он опасливо вышел на городскую площадь. Как ни велик был страх, но голод сильнее.

Но то, что король увидел, ужаснуло его ещё больше. На лавочках возле гостиницы сидели короли и споро работали, чтобы успеть в последних лучах заходящего солнца пришить пуговицу или прибить каблук. В городском фонтане вовсю шла стирка. Короли, радостно гигикая, выкручивали майки. Короны падали с их голов в воду! Кто-то брился прямо на улице перед роскошным зеркалом в золотой оправе с вензелями.

— Вы позорите свои короны! — хриплым голосом крикнул Триста Тридцать Третий. — Посмотрите, на кого вы похожи!

Короли подняли головы от работы. Перед ними стоял грязный, оборванный человек с короной на голове. В короне запутались куски мха и соломинки.

— Посмотри лучше, на кого похож ты, — бросил кто-то ему, и дружный смех прокатился над площадью.

Триста Тридцать Третий тряхнул бородой и ушёл куда глаза глядят. А короли, почистившись и умывшись, затянули народную королевскую песню о том, как погибла целая армия и король в придачу из-за одной плохо прибитой подковы. Ибо дело мастера боится, а не короля.

10. Триста Тридцать Третий

Бездомный король бродил по дорогам страны Городов. Питался, чем придётся, спал, где попало, и молчал, потому что одному говорить не с кем. А собеседника королевского ранга найти не так просто.

Первые дни предметом его гордости всё ещё оставалась корона. Чем больше дыр появлялось на его одежде, тем ярче казалась ему его прошлая жизнь, олицетворённая в короне.

Он часто протирал корону, вечерами тщательно счищал листом лопуха дорожную пыль.

Он ставил корону рядом с собой на пенёк, и заходящее солнце играло в её изумрудах, и каждый отразившийся лучик будил воспоминания. Но когда солнце садилось, король печально сопел носом. Корона уже не блестела, и жизнь представала перед королём во всей своей обнажённой правде. Надо было где-то спать, но не в роскошной кровати с балдахином, а зарываться в солому, как лесное животное. Король засыпал, и во сне его руки и ноги дёргались. Это он ходил по дворцу и отвечал на приветствия своих гвардейцев.

А утром он прятал корону в котомку и шёл куда глаза глядят.

Однажды в солнечный день, когда Триста Тридцать Третий брёл по дороге, проклиная свою судьбу, неожиданно послышался свист. Триста Тридцать Третий остановился и прислушался. Сомнений не было: так свистят разбойники. А разбойники не бывают добрыми.

Король испуганно посмотрел по сторонам. Куда бежать? Но далеко уйти ему не удалось.

— Стой! — на дорогу сзади и впереди вышли люди. Вооружённые до зубов и до того грозные, что даже улыбка у них была кусающей.

— Вы кто такие? — завопил от неожиданности король. — И как вы смеете меня останавливать? Да я… Да я… — Он хотел сказать, что они имеют дело с королём, но вовремя спохватился. Он понял, что будет лучше, если они об этом не догадаются.

— Золото давай! — гаркнул предводитель разбойников и больно толкнул короля пистолетом в живот.

Разбойники ходили вокруг короля, высматривая, чем бы поживиться.

— Какое у него золото? — сказал один из них. — Пускай хоть еду из котомки отдаст.

Король, понимая, что в котомке его погибель, прижал её к груди. Но разбойники на то и разбойники: делают, что хотят. Раскрыв котомку, они ахнули.

— Постой-ка, да ты король!

Триста Тридцать Третий выпятил грудь.

— Попался! — загалдели, запрыгали разбойники.

Король вертелся во все стороны, не зная, где укрыться.

Только теперь Триста Тридцать Третий понял, в чьи руки он попал.

Его привели и бросили к ногам атамана разбойников.

— Корону конфисковать, — изрёк атаман. — А этого…

— Убить! — закричала хором вся ватага.

— Бесполезный он какой-то, — пожал плечами атаман. Но тут прекрасная мысль пришла ему в голову. — Возьму-ка я его себе в слуги. А корону пускай пока поносит, — засмеялся атаман. — А то что за король-слуга без короны?

И началась у короля новая жизнь.

Разбойники жили в шалашах, пещерах и дуплах, которые имели свои названия: пещера "Пятеро вверх тормашками", дупло "Вырви глаз", шалаш "Кривая сабля"… На самом высоком дереве, под которым стоял шалаш атамана, реял на ветру чёрный флаг. Если присмотреться к нему, то видно было, что это чья-то чёрная от грязи майка. Но так как на ветру и под дождём она то и дело светлела, то королю вменили в обязанность лазить на дерево, снимать флаг и вываливать его в грязи.