Первая же пара очков, которую Карколам нацепил на нос, сразу преобразила его. Но совсем не так, как колдун задумал. Вместо человека в очках из зеркала смотрел клыкастый тигр в очках. Колдун со злостью швырнул эти очки в угол и взял следующую пару. Теперь на него смотрела противная морда гиены. Раздосадованный, Карколам схватил третью пару. Теперь из мужского костюма выглядывало, извиваясь, длинное туловище змеи с маленькой головкой в очках.

Колдун вывалил очки из сундука на пол и начал топтать их ногами. Очки хрустели, словно свежевыпавший снежок. Что случилось? Почему не удалось колдовство? Неужели кто-то вмешался?

Карколам поднял голову и насторожился. Он почувствовал чьё-то незримое присутствие. Кто-то пытался нарушить его планы.

Где?

Кто?

Колдун на цыпочках подошёл к оконным шторам и тихонько выглянул наружу. И сразу всё понял.

Карета!

А Матильда поманила к себе пальцем Триста Тридцать Третьего. Король с готовностью склонил перед ней голову.

— Вы не должны уходить от меня далеко, — предупредила она его. — Колдовство тут снова действует. Как бы вы не стали совой.

Напуганный король ещё крепче вцепился в карету.

И тут, изобразив на лице самую радушную улыбку, Карколам прямо сквозь стену вылетел на улицу, даже не потрудившись открыть дверь.

Толпа замерла от изумления. В напряжённой тишине Карколам приблизился к карете.

— Что же вы не поможете мне выйти, любезный Карколам? — раздался мелодичный женский голос.

Карколам почтительно поклонился и протянул руку. Подобрав платье, Матильда Озёрная спустилась на мостовую. По толпе королей пронёсся возглас восхищения. Матильда ответила им галантной улыбкой.

Когда руки Карколама и Матильды соприкоснулись, между ними заискрились молнии: так велика была скрытая улыбками взаимная ненависть.

Короли в испуге отпрянули. Только Триста Тридцать Третий жался сзади к Матильде Озёрной.

— Чему обязан? — спросил Карколам.

— Да вот прогуливалась и заехала, — игриво ответила Матильда. — А вы тут как? Что поделываете?

— Решил заняться просвещением людишек. Открыл в себе призвание учителя. Вот и школу для них основал.

Короли с удивлением смотрели на магазин, где уже красовалась новая вывеска:

СРЕДНЯЯ КОРОЛЕВСКАЯ ШКОЛА № 32

— Вот как? — наклонила головку Матильда.

— А как же? — захохотал колдун, гордо поглядывая по сторонам.

— Не верьте ему! — пискнул из-за Матильдиной спины король Триста Тридцать Третий.

— Ага! — посмотрел на него Карколати, нахмурив брови. — Ты хочешь сказать, что не видишь "школы"?

— Не верьте! У него там целый сундук, набитый розовыми расписками. Я вам сейчас сам покажу, — крикнул Триста Тридцать Третий и ринулся вперёд к школе-магазину. Но едва он отошёл, как тотчас превратился в сову, которая изо всех сил забила крыльями.

— Эти люди такие нервные! — с усмешкой произнёс Карколам. — Вот ни с того ни с сего — фырр — и улетел!

Матильда неопределённо покачала головой, но глаза её заискрились гневом.

Заметив это, Карколам побагровел и заскрипел зубами. И внезапно превратился в льва. Короли бросились врассыпную. Но пока лев разевал пасть, чтобы проглотить Матильду Озёрную, она успела стать огромным слоном, который протянул хобот, чтобы схватить льва. Тогда Карколам обернулся коршуном и выскользнул из хобота. Матильда орлицей набросилась на коршуна, разя его клювом и когтями.

И вот они снова идут по мостовой, мило улыбаясь друг другу.

— Я так рад нашей новой встрече, — процедил сквозь зубы Карколам, склоняясь к собеседнице. Матильда в ответ сделала реверанс, зорко следя за противником.

Они зашли в магазин, и дверь, которая их пропустила, сама же и закрылась.

Короли настороженно смотрели им вслед. И вдруг присели от испуга, прикрыв головы руками. В домике загрохотали пушки, засвистели снаряды: там разгоралось настоящее сражение.

Короли дрожали в ужасе, хотя ни один осколок не вылетел из домика.

Через минуту наступило затишье: это Карколам с Матильдой пили кофе, потому что снова никому из них не досталась победа.

— Нет, вы не рыцарь, — говорила, смеясь, Матильда Озёрная.

— Почему же, моя дорогая?

— Вы должны были бы мне уступить. Карколам затряс головой:

— Ну нет. Это всё моё! Своё я никому ни за что не отдам.

— Ах, так! — воскликнула Матильда Озёрная, и чашка в её руках превратилась в острый блестящий меч, который с размаху обрушился на голову Карколама. Но Карколам успел накинуть на голову свою чашку, ставшую шлемом. Меч со звоном скользнул по шлему.

Чёрный кофе кашицей расплескался по лицу Карколама.

Матильда Озёрная от души расхохоталась, глядя на его испачканную физиономию.

На секунду Карколам смутился, но потом его лицо снова приняло величественный вид, а потёки кофе исчезли.

Но Матильда всё равно хохотала так же звонко, и Карколам стал озабоченно осматривать себя со всех сторон. На его лице появилось недоумение.

— Да прекрати ты! — наконец закричал Карколам, теряя всю свою галантность.

И тут же виновато заулыбался.

Матильда перестала смеяться и обиженно надула губки. Теперь бой вспыхнул с новой силой.

Весь дом качался и взлетал, кружась над городом. Крыша сорвалась. Из дома сыпались кирпичи и стёкла, но через некоторое время возвращались обратно в стены и оконные рамы. Дом разваливался на части, но через минуту снова становился целым. Лишь только крыша, сорванная в самом начале, никак не могла догнать стены и водрузиться на место.

Короли, запрокинув головы, с безопасного расстояния следили за поединком. Ничего, кроме кувыркающегося в небе домика, они не видели, но никто не мог оторвать от него взгляд.

Загрохотали громы, снова засверкали молнии, и вдруг в воздухе над городом зависли две гигантские руки: мужская, заросшая волосами, и женская, с колечком на безымянном пальце. Они силились побороть одна другую.

Мужская рука оказалась сильнее, и дрожащая женская явно проигрывала битву.

И тут случилось чудо. В небе, рядом с гигантскими руками, появились птицы, ведомые совой. Они набросились на волосатую руку, стали клевать её, царапать когтями. Во все стороны полетели перья.

Мужская рука задёргалась, отбиваясь от птиц, и белоснежная женская этим воспользовалась. Победа стала склоняться к ней.

Нечеловеческий вопль разразился в небесах. На секунду небо потемнело, словно на землю опустилась ночь. Короли закричали от ужаса.

Но темнота рассеялась так же внезапно, как и опустилась. В небе домика уже не было. Испуганные короли увидели его снова на прежнем месте. Он был совершенно целый.

И вдруг дверь домика со скрипом отворилась.

Из нее вышла Матильда Озёрная, сияющая, как ни в чём не бывало. Только если приехала она в голубом платье, то теперь, после победы, была в розовом. С лучезарной улыбкой она смотрела на королей.

Замелькали в воздухе крылья птиц. Матильда Озёрная взмахнула рукой, и они плавно стали опускаться к земле. И едва птицы касались мостовой, как тотчас превращались в людей. Сова стала Триста Тридцать Третьим королём.

Матильда Озёрная ещё раз взмахнула рукой, и лужа превратилась в Дормидонта с овечками. Ожил король-памятник. И куда-то исчезли все клоуны, как будто их никогда и не было.

Короли окружили Матильду Озёрную.

— Я прощаюсь с вами, милые короли, — сказала она, усаживаясь в карету. — Но в дальнейшем ведите себя разумней. Нельзя же так унижаться!

Она пожала плечиками, и из домика вылетели сотни розовых бумажек с подписями королей. Они покружились и растворились в воздухе.

— Не оставляй нас, Матильда! Ну, пожалуйста! — умоляли короли.

А король, долгое время простоявший памятником, подошёл к ней на негнущихся ногах и поцеловал руку.

— Назначь кого-нибудь из нас главным, — попросил он. — А то опять жадность и лень завладеют городом.