Так, отставить панику, Дрю! Давай соберись и возьми ситуацию под контроль!

Потревоженное плечо напомнило о себе острой болью, но я не разжимала рук. Ноги Грейвса — или лапы? — отчаянно засучили в воздухе. Он взвизгнул, как собака из детского мультфильма, которую в стремительном рывке внезапно тормозит слишком короткая цепь. Я застонала от боли, а пальцы от напряжения свело судорогой. Вставшие дыбом жесткие волнистые волосы Грейвса выскользнули из рук, и мой приятель плашмя шлепнулся на землю.

— И где только ты раздобыла эту собачку? — ворчливо поинтересовался Голубоглазый.

Его лицо на глазах превращалось в кровавую маску, правая половина которой уже отекла и почернела после моего первого удара. Кстати, парень опять оделся не по погоде. Сегодня на нем черный пуловер с V-образным вырезом — легкий, не толще листа бумаги, — джинсы и черные кроссовки, залепленные снегом. До меня снова донесся аромат печеных яблок с корицей. Может, кто-то из соседей печет пироги с ароматной начинкой?

Солнечные лучи играли золотистыми бликами на каштановых волосах недавнего противника. Казалось, он только что вышел из элитного парикмахерского салона. Идиллию портили оскаленные зубы — абсолютно человеческие и без вампирских клыков! — которые тот показал, отвечая на рычание Грейвса. Грозные, перекатывающиеся в глотке звуки наполнили воздух. Грейвс рычал, как огромная собака, а в голосе Голубоглазого слышался скрежет металла.

— Постойте минутку! — остановила я их.

Грейвс попытался усесться на задние лапы, продолжая грозно рычать низким утробным голосом, заставляя мои зубы стучать от страха. Желая себя обезопасить, я осторожно положила руку ему на голову. Пожалуй, остановить не остановлю, если он опять надумает рвануть в бой, но попытка не пытка.

— Грейвс? Пожалуйста, посиди тихонько секундочку.

— Он тебя не понимает, — объяснил Голубоглазый. — В нем сидит зверь.

— Да пошел ты! — членораздельно прорычал Грейвс.

Как я обрадовалась, услышав его речь! Дело в том, что оборотни не умеют говорить. В смысле, в зверином обличье не умеют. Вон даже меченому вервольфу удавалось лишь имитировать странные звуки, похожие на слова. Помните, я рассказывала? Как только оборотни меняют ипостась, их пасти сразу становятся непригодными для воспроизведения человеческой речи.

Способность говорить в обличии зверя — хороший знак! И это значит, что перед нами не оборотень! Но ведь именно оборотень укусил Грейвса, правда, укус не вызвал превращения в волка в течение двенадцати часов, да к тому же инфицированный по счастливой случайности оказался девственником, верно?

Следовательно, Грейвс должен был остаться человеком, но теперь выясняется, что у него проявились неординарные способности. Как не хватает полноценных знаний о природе превращения в оборотней! Вот и приходится довольствоваться крохами, которые мы с отцом старательно выуживали из старинных книг в кожаных переплетах, передаваемых от охотника к охотнику или спрятанных под прилавками настоящих оккультных лавок. Их ни за что не извлекут на свет божий, пока охотник не докажет чистоту своих намерений и помыслов.

Теперь-то ясно, что следовало проводить больше времени за чтением серьезных книг, а не валять дурака и предаваться хандре.

— Да погодите вы! Угомонитесь на секунду. — Я лихорадочно роюсь в памяти и показываю свободной рукой на Голубоглазого. — Ведь ты — Кристоф, верно?

Расставив руки в стороны, он отвешивает изящный поклон, и тут я чувствую, как подкашиваются колени. Да, клыков сейчас нет, а припорошенные снегом волосы стоят торчком, но Голубоглазый по-прежнему стоит на вершине обледенелого сугроба, невесомый, словно перышко. Мозг не желает мириться с тем, что видят глаза. Я снова и снова пытаюсь понять, что происходит, а Голубоглазый все стоит в потоке яркого солнечного света. Приходится признать, что он не вампир, а совсем иное существо.

Но ты же видела клыки, Дрю!

— Черт возьми, да кто ты такой?!

Жаль, что я выбросила пистолет, хотя, если подумать, эта мысль оказалась одной из самых удачных, что посетили меня в последние два дня. И что бы я стала делать, окажись в руках оружие? Открыла бы стрельбу среди бела дня? Отличный способ завести знакомство. Порыв ветра снова принес аромат яблок, и я почувствовала, как рот наполняется слюной.

— Я, крошка, мог бы задать тебе тот же вопрос. — Рот Голубоглазого растянулся в широкой улыбке, которая показалась мне идиотской ухмылкой умалишенного. — Почему не призналась, кто ты есть на самом деле?

— Тебе известно мое имя.

Я с трудом преодолевала желание погладить Грейвса по голове. Ради бога, посиди тихонечко, дай мне его расспросить.

— Имя не раскрывает твоей сути, — возразил Кристоф и откинул назад голову, словно обращаясь к небесам, таким же голубым и холодным, как его глаза.

Вот тебе на! Поди тут разберись!

Он снова перевел взгляд на меня и слегка пожал плечами:

— Может, продолжим разговор? Разумеется, если сможешь удержать от подвигов свою собачонку.

Грейвс напрягся всем телом, но сидел не шевелясь и только тихо рычал. Потом медленно поднялся во весь рост.

— Кто он такой, Дрю? От этого типа противно воняет. Слава богу, Грейвс не утратил самообладания и говорил относительно спокойно.

— Посмотрите-ка на него. Чья б корова мычала. — Кристоф скрестил на груди руки. Его облепленная снегом фигура должна была вызвать смех, но почему-то смеяться не хотелось. — Я дампир из рода Куросов и честно в этом признался в прошлый раз. Охочусь за ночными тварями. А вот вы, мисс Андерсон, выдаете себя не за ту, кем являетесь на самом деле. Почему сразу не сказала правду?

— Ты убил моего отца, — возмутилась я, но голос звучал как-то неуверенно. — И после этого хочешь, чтобы я раскрыла все карты?

— Я и не думал убивать твоего драгоценного папашу. Просто припугнул. Но его было не остановить. Такой упертый. У него зуб на Сергея. — По лицу Кристофа пробежала тень, и он болезненно поморщился. Я с удивлением за ним наблюдала. — Впрочем, как у всех нас.

— Сергей? — Это имя ледяной сосулькой пронзило мозг, и тут я поняла, что мы все стоим на снегу и страшно замерзли. — Кто такой Сергей?

Кристоф уставился на меня, будто в жизни не слышал более глупого вопроса, а потом согнулся вдвое и странно засопел. К своему удивлению, я поняла, что он смеется.

Знаете, мне казалось, я успела привыкнуть к любым странностям, но здесь приходится иметь дело с чем-то совсем непонятным. Я схватила Грейвса за свитер и оттащила назад. Он не стал сопротивляться и только уронил на грудь голову, как напроказивший мальчишка.

— Мне совсем не жарко, — тихо сказал он и закашлялся.

— Ничего удивительного, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Думаю, нам нужно кое-что почитать. — Поворачиваться спиной к веселящемуся Кристофу не хотелось, поэтому пришлось пятиться назад, высоко поднимая ноги, чтобы не увязнуть в снегу. Двор выглядел так, словно здесь пронесся ураган. Слава богу, в середине дня дома у соседей никого нет.

Я чуть не упала на ступеньках крыльца, а Грейвс ухватился за перила, и мы зашатались, будто пьяные. Шаг за шагом мы поднимались наверх. Грейвс повис на мне, и его тело становилось все тяжелее. Казалось, жизненные силы вытекают из него, как вода из разбитой чашки. Весельчак Кристоф перестал смеяться и с интересом наблюдал за нами.

— Полагаю, зайти в дом меня не пригласят, — широко осклабился он, обнажая крепкие белоснежные зубы.

Но не клыки же. Во всяком случае, в данный момент.

— Нет, — решительно заявляю я и пихаю Грейвса кулаком в бок на случай, если ему понравится предложение Кристофа и он надумает об этом сказать вслух.

— Знаешь, ведь я вовсе не вампир. — Кристоф бесшумно двигался вперед, не оставляя следов на снегу. И как это ему удается? — И могу переступить порог твоего дома без приглашения.

Именно так ты и сделал, проник в дом, не обращая внимания на защитную магию.

— Спорим, ты говоришь так всем девушкам, — помимо воли произнесли губы, хотя я не собиралась говорить ничего подобного.