– Ничего страшного, – прошептала Зоя и, зная, что она уже достаточно влажная для любых безумств, сомкнула пальцы вокруг горячего и твердого. – Прелюдии совсем не обязательны ну, не каждый раз, на скорую руку иногда даже лучше.

– Для мужчины, но не для женщины Я хочу, чтобы мы были на равных.

– Говорю тебе, все в порядке. – Она придвинулась ближе и потерлась, чтобы подтвердить свои слова, чтобы искусить его сверх всякой меры.

– Ты не обязан контролировать любую ситуацию, даже постельную.

У Итана вырвался стон, каждый мускул его казался каменным от напряжения.

– О, Зоя! – Он сжал ей бедра и сделал такой толчок, что погрузился до предела, до сладкой боли. Она скрестила ноги на талии, а руки – на спине и держала Итана в тесном объятии, пока он летел навстречу разрядке и короткому облегчению, которое та с собой несла.

Аркадия Эймс проснулась от такого всплеска адреналина, что нервы натянулись, как струны. Сразу после пробуждения он отхлынул, оставив ее дрожащей и обессиленной. Сердце колотилось чуть не вдвое чаще, рот тщетно шевелился в попытке сделать вдох.

Немного оправившись, Аркадия напрягла слух и зрение в спальне царила тишина, и света в окна проникало достаточно, чтобы осветить самые дальние углы. Никто не нависал над постелью, никто не маячил в дверях, ни даже самого слабого шороха не доносилось из гостиной или ванной. Иными словами, органы чувств дружно подтверждали, что все в полном порядке и никто не покусился на сложную систему сигнализации.

Однако ощущение взгляда было таким настойчивым, что от него никак не получалось отмахнуться. Страх и беспомощность смешались в душе Аркадии.

Что с ней такое в последнее время? То и дело накатывает зловещее, ничем не обоснованное предчувствие. Днем с ним еще можно бороться, но ночью. Очень может быть, что несколько месяцев, проведенных в частной клинике Кендл-Лейк-Мэнор, обошлись ей дороже, чем казалось.

Если вспомнить, это был великолепный план – быть засунутой в психушку в виде первого шага на пути к свободе. Тогда казалось, что все, что угодно, лучше смерти, а Грант как раз и хотел, чтобы она была мертва. Но ему бы в голову не пришло искать ее среди сумасшедших.

Однако великолепный план обернулся катастрофой. Клиника высшего класса, как же! Отвратительное заведение во главе с законченным подлецом, на ночь отдававшим своих подопечных на откуп персоналу с гнусными повадками.

По большей части изнанка жизни Кендл-Лейк-Мэнор была довольно безобидной часть персонала приторговывала наркотиками со склада, часть предпочитала «торчать» от них сама, кое-кто просто спал на посту. Однако были и такие, что с наслаждением насиловали одурманенных лекарствами пациенток.

Единственным стоящим результатом тех месяцев была дружба с Зоей. Они разрабатывали тщательный план побега, но вынуждены были прибегнуть к самому простейшему, когда двое санитаров решили поближе познакомиться с Аркадией. Она и теперь содрогалась при одной мысли о том, как бы все обернулось, если бы Зоя не услышала, что ее тащат по коридору в дальний кабинет… Нет! Не вспоминать!

Нет никаких оснований бояться, что к ней тянутся цепкие пальцы Кендл-Лейк-Мэнор, – Итан, можно сказать, стер лечебницу с лица земли. Бояться нужно Гранта.

Это слишком скользкий ублюдок, чтобы взять и погибнуть, тем более так вовремя и так элегантно, как под лавиной во время лыжного сезона в Швейцарии. Разумеется, тело не было найдено, но если полиция верит, что оно погребено где-то под тоннами снега, она не так наивна. Здравый смысл подсказывает, что Грант сфабриковал собственную смерть и сейчас живет и здравствует под вымышленным именем. В точности, как и она.

Очень медленно и бесшумно Аркадия запустила руку под соседнюю подушку, где всегда держала пистолет во время отсутствия Гарри. Ощущение холодной стали в руке придавало уверенности. После бегства из Кендл-Лейк-Мэнор они решили ничего не оставлять на долю случайности и по настоянию Зои записались на уроки самозащиты.

Аркадия пошла даже дальше этого. Зная, что рано или поздно Грант вернется с того света, она запаслась огнестрельным оружием и научилась им пользоваться.

Теперь, с пистолетом в руке, стараясь сохранять полную тишину, она села в постели. Немного послушав, опустила ноги на пол. Как была, босиком, прокралась к двери и выглянула в холл. Лампа, которую она всегда оставляла на ночь включенной, бросала приятный персиковый отсвет на белый ковер и светлую мебель Ничто из знакомых контуров и теней не изменилось.

Дальше – медленно, шаг за шагом. Серебристо-серый шелк ночной сорочки щекотно вился вокруг лодыжек. У щитка с выключателями Аркадия чуть поколебалась и нажала главный, тот, что освещал сразу все помещения плюс встроенные шкафы. В потоке света она обошла дом, заглядывая в углы, проверяя электрические замки на каждом окне и двери. Покончив с этим, встала у окна Квартира находилась на втором этаже кондоминиума, и не случайно во-первых, забраться сюда через окно было сложнее, во-вторых, с высоты лучше просматривался задний двор с розарием и голубой чашей бассейна За всем этим далеко в пустыню простиралась ночь.

Небольшие населенные пункты Аризоны отличались почти полным отсутствием уличных фонарей, и Уисперинг-Спрингз не был исключением. Если верить официальной версии, сама идея ночного освещения встречала горячий отпор как самих горожан, так и туристов – это совершенно убило бы роскошную россыпь звезд на небосводе. На деле все было проще – муниципалитет пользовался этой отговоркой, чтобы сэкономить фонды. Коренное население Аризоны было прижимистым.

Сообщество домовладельцев, в котором состояла и Аркадия, в виде полумеры унизало бордюры тротуаров и края бассейнов низкими фонарями, больше похожими на фигурно оформленные свечи. Во всяком случае, света они давали не многим больше При взгляде со второго этажа задний двор был полон теней. Слава Богу, тени эти пребывали в неподвижности. Одна ворохнулась, и у Аркадии упало сердце, но это был всего лишь бродячий кот.

Телефон громко зачирикал. Еще не вполне опомнившись от недавнего испуга, Аркадия буквально подпрыгнула и схватилась за сердце. Это раздосадовало. Подойдя к аппарату, она заколебалась, было, но приказала себе поднять трубку. Не хватало только, чтобы сдали нервы!

– Алло!

– С тобой все в порядке? – без предисловий спросил Гарри.

Звук его голоса принес такое облегчение, какого при всем своем добром к нему отношении Аркадия не ожидала, чему немного удивилась. Затаенное дыхание вырвалось вздохом.

Где-то на заднем плане в трубке раздавалось биение тяжелого рока. Это почти заставило улыбнуться – как и она, фанат джаза, Гарри едва выносил этот тип музыки.

– В полном и полнейшем, – заверила Аркадия и, наконец, позволила себе расслабиться.

Она уселась у журнального столика в одно из кресел, обтянутых белой кожей, и откинула голову на спинку.

– Что-то не похоже, – усомнился Гарри. – Голос не тот. Я бы сказал, ты звенишь, как струна. Я что, разбудил? Никак не думал, что ты уже спишь.

Они делили привязанность не только к джазу, но и к ночному образу жизни, и еще ко многим вещам. Не хотелось вдаваться в объяснения насчет того, что в отсутствие Гарри она плохо спит и потому в виде компенсации старается ложиться пораньше.

– Не разбудил, не волнуйся. Сна у меня ни в одном глазу. – Осторожно, чтобы не звякнуть, Аркадия положила пистолет на столик и взяла телефон на колени. – Как продвигается работа?

Гарри Стэгг не был похож ни на кого из тех, с кем ей приходилось иметь дело. Ни малейшего сходства с лощеными, состоятельными, влиятельными финансистами и инвесторами, которыми так и кишел мир, куда она однажды вошла. Но главное – он был полной противоположностью Гранту.

Примерно месяц назад их познакомил Итан. Специально привез из Калифорнии в качестве телохранителя, пока сам вел борьбу с ужасной родней Зои. Гарри поразил Аркадию с первого взгляда – не в лучшем смысле слова. Это был ходячий скелет, а улыбкой напоминал тыкву с Хэллоуина. Тем не менее, уже через пару недель знакомства она свято верила, что нашла родственную душу.