Повернувшись к иир'ова, он рассказал им о результатах своей мысленной разведки.
«Мы пойдем в город,— добавил священник,— тот, что у большой воды. На него напали, и я думаю, дела у защитников идут неважно. Очень неважно, иначе они не решились бы вызвать на помощь патрули и охрану с дороги. Сейчас все их воины на побережье… может быть, оставлена застава у въезда в город, но немногочисленная. Убивайте, если понадобится, только тихо. Не самок и не детенышей… чтобы они молчали, достаточно их оглушить».
Покинув наблюдательную платформу, путники снова вышли к дороге. Теперь они двигались вперед намного быстрее; Иеро вел молодых охотников с одной стороны тракта, Б'ургх и М'рин скользили с другой.
Они мчались словно тени, огибая древесные стволы, мелькая в пятнах солнечного света, что пробивался сквозь зеленый полог листьев. Иеро постоянно прощупывал петлявшую рядом с ними дорогу; он не жаждал непредвиденных встреч и опасался наскочить на патруль Нечистого, скрытый от его мысленного взора ментальными щитами. С этими квадратными медальонами из голубоватого металла он познакомился в прошлом году, во время плавания на «Морской деве». Даже тогда, будучи во всеоружии своей телепатической мощи, способный убить врага одним волевым усилием, он не мог проникнуть сквозь защитные барьеры этих устройств; и он был уверен, что это и сейчас ему не под силу. В то же время в его подсознании шевельнулась неясная мысль, тоже имевшая отношение к прошлому. Что-то он забыл… нечто важное, такое, что могло пригодиться теперь… Дьявольщина, что же это было? Он мысленно пожал плечами. Придется потерпеть! Сейчас он не мог ждать, пока воспоминание всплывет на поверхность, пробившись сквозь толщу времени.
Быстрым шагом они прошли около мили. Вдруг Б'ургх поднял длинную, испещренную пятнами руку, подавая сигнал к остановке. Затем он быстро перебежал к Иеро на другую сторону тракта и, схватив его за плечо, приставил ладонь к уху. Отряд остановился; священник, напрягая слух, попробовал различить, что встревожило его более чутких спутников. Наконец он тоже услышал это — отдаленные гвалт и рев, на фоне которых иногда раздавались высокие пронзительные звуки. Несомненно, шум сражения! Иногда его гул перекрывался тяжким грохотом — казалось, целое здание или огромное дерево падает на землю. Лес притих, словно испуганный бушевавшим вдали взрывом человеческой ярости.
Иеро приказал увеличить скорость; теперь они почти бежали, стараясь, однако, скрываться за деревьями. Пожалуй, в этом не было особого риска; он чувствовал, как возрастает впереди ментальная активность — там, где грохотал и ярился бой. Теперь с каждым шагом он все лучше и лучше ощущал ауру отдельных людей. Он мог уже уловить мысли перепуганных ребятишек, женщин и тех мужчин, которые не принимали участия в битве, но пытались скрыться. Темные мастера Нианы по-прежнему затаились в своих убежищах, и их присутствие можно было обнаружить лишь по внезапному воодушевлению, которое охватывало сражавшихся воинов и лемутов; оно эхом отдавалось среди торговцев и прочего люда, не знавшего — или предпочитавшего не знать,— кто на самом деле правит в городе. Большинство из этих людей были сейчас в панике и думали лишь о том, как бы выбраться из опасного места.
Путники приближались к Ниане, и теперь Иеро мог уже слышать крики и стенания несчастных, чей мир рухнул в единое мгновение. Но мысли адептов Нечистого по-прежнему оставались ему недоступными — их, несомненно, прикрывали ментальные щиты, те механизмы, с которыми он встречался раньше. Он понимал, что бесполезно пытаться их обнаружить. Он снова попробовал коснуться разумов нападающих, но те, кем бы они ни являлись, тоже были недоступны за своим огромным предохранительным щитом. Священник ощущал их напор, смутное возбуждение большой толпы, но и только. Он не мог постоянно сканировать ментальный хаос над городом, дорога тоже требовала внимания. К тому же непрерывный мысленный поиск очень истощал силы.
Шум и грохот сражения уже бил в уши. Лес редел, они начали ощущать запах дыма, едкий и вонючий. Черные завитки становились все гуще, затмевая солнечный свет, извиваясь меж деревьев; иир'ова фыркали и судорожно чихали. Все пятеро теперь продирались сквозь заросли кустарника; Иеро мчался впереди с мечом в руке, щит и копье мотались на ремнях за плечами. Похоже, предстояла неприятная работа, но он все еще надеялся ее избежать. Крики и завывание впереди сменились ревом огня, регулярно повторявшийся грохот как будто стал реже. К гари и дыму теперь примешивался другой запах, острый и резкий; Иеро никогда не ощущал прежде чего-либо подобного.
Они очутились в городе, даже не успев понять, как это произошло. Минутой раньше они бежали сквозь редкий невысокий буш, а в следующее мгновение уже были на узкой улочке среди рядов жалких хижин, наполовину скрытых клубами дыма. Вонь отбросов, навоза и человеческих фекалий стала так сильна, что перебивала запах горящего дерева.
Б'ургх предостерегающе зашипел, когда какие-то смутные фигуры возникли из дымного облака впереди. Порыв ветра на минуту развеял темную пелену, и обе группы почти одновременно увидели друг друга.
Пара крупных людей-крыс, обвешанных оружием и тащивших мешки — либо с припасами, либо с награбленным,— стояли, недоуменно моргая, перед человеком с мечом и четырьмя детьми Ветра; и грозные лики иир'ова были последним, что лемуты увидели перед смертью. Прежде чем успели шевельнуться их огромные уши и когтистые лапы потянулись к оружию, оба рухнули с невнятным хрипом; их глотки были перерезаны, тела с голыми короткими хвостами подергивались в агонии. Иеро в изумлении раскрыл рот, в очередной раз потрясенный скоростью, с которой действовали его союзники. Молодые воины уже стояли рядом с ним — с обнаженными клинками, готовые к новой схватке,— а тела лемутов еще не успели опуститься на землю!
«Убивайте всех вооруженных,— велел священник.— Пойдем вперед, нам надо найти место, с которого видны гавань и город. Ищите! Здесь нет деревьев, но местные безволосые строят высокие хижины, выше нашего роста. И здесь слишком много людей… много разумов, очень возбужденных… мне трудно слушать всех сразу. Мы должны пользоваться своими ушами и глазами».
Он попытался припомнить, что рассказывали ему про Ниану брат Альдо и Гимп. Лучар тоже проходила здесь, вместе с караваном рабов.
Что же они говорили? Город был очень стар; возможно, в том или ином виде он существовал еще до Смерти. Нечистый владел этим местом, слуги его кишели повсюду, но главные адепты скрывались в тайных убежищах. Здесь сохранились древние церкви, заброшенные и полуразрушенные, в которых давно не велась служба. Здесь были каменные здания и башни. Возможно, в них засели гарнизоны Нечистого или их использовали для наблюдения… Стоило попытаться найти их; блуждать наугад в этом дымном тумане, среди одуряющих запахов и охваченных паникой жителей казалось большим риском.
Пока он взвешивал шансы за и против, впереди вновь раздался загадочный грохот, и земля под ногами содрогнулась. Где-то вдали раздавались такие же звуки, ослабленные расстоянием. Что это значило? О, если бы найти место, с которого он мог увидеть гавань!
Иеро бросил взгляд на людей-кошек. В молчании они стояли позади него, плотно прижав уши к голове; шерсть на их загривках поднялась дыбом. Должно быть, ужасно, подумал он, нырнуть в этот смрад и гарь после чистого лесного воздуха, слушать чудовищный грохот, пробираться по лабиринту узких улиц, грозящих неведомой опасностью… Но его бойцы явно не собирались отступать, они рвались в битву. Священник почувствовал облегчение, хотя уже не первый раз он сожалел о том грузе ответственности, который лег на плечи четырех иир'ова.
Медленно и осторожно они прокладывали путь сквозь клубы дыма, выглядывая из-за углов, прежде чем пересечь перекрестки, напрягая зрение и слух в попытке обнаружить врагов — раньше, чем те найдут их сами. Темная грязная пелена затопила город; Иеро, несмотря на риск, связанный с использованием телепатии, передал:
