В течение долгого полуденного времени с ними случился лишь один казус — к счастью, завершившийся без печальных последствий. Путники огибали по мелководью крутую скалу, что выдавалась на десяток ярдов в море и закрывала следующий участок побережья. Там, на открытом песке, они неожиданно наткнулись на большого дикого кота, пожиравшего тушу какого-то животного.

Обнажив окровавленные клыки, хищник грозно рыкнул; его желтая с черными пятнами шкура подергивалась от возбуждения. Иеро вдруг решил испытать новое оружие, появившееся в его арсенале: он сосредоточился и нанес телепатический удар.

«Прочь! — приказал он.— Уйди с дороги или будешь уничтожен!»

Зверь скорчился, будто его огрели палкой. Затем, испустив пронзительное мурлыканье, словно кошка, которую шлепнули ладонью, хищник одним прыжком исчез за ближайшей дюной. Собственный успех как громом поразил священника; но через минуту он довольно усмехнулся и пробормотал короткую молитву, испрашивая у Господа сил, чтобы не впасть в грех гордыни.

Снова спешившись, И'еро осмотрел тушу небольшой антилопы. Дикий кот разорвал ей горло и только приступил к трапезе. Это мясо — вполне подходящая пища и для него с Гормом, решил путешественник.

Когда он бросил тушу на спину лорса перед седлом, Клоц даже ухом не повел. Кровь не пугала его; большому лорсу случалось перевозить и более неприятную ношу.

Несколько позже священник, в очередной раз окидывая взглядом море, резко осадил скакуна. Вдали, на фоне сверкающей под солнечными лучами голубой воды, появились два черных треугольника. Иеро наблюдал за судном несколько минут; казалось, оно тоже движется на восток вдоль берега, но затем паруса начали медленно опускаться за горизонт, и он догадался, что корабль следует курсом на юго-восток.

Двинувшись дальше, он принял решение внимательнее наблюдать за морем. В подзорную трубу с корабельной палубы вполне можно было разглядеть и Клоца, и его всадника на большом расстоянии. Иеро отнюдь не улыбалось закончить жизнь на галерах язычников, прикованным цепью к веслу, как он читал об этом в древних книгах. Кроме того, у слуг Нечистого тоже имелись корабли, и эти удивительные суда появлялись подобно призракам в самых неожиданных частях огромного моря.

Они достигли мыса, на котором торчала темная скала, вдававшаяся в воду, когда до них долетел шум. Прошло уже довольно много времени после полудня, и путники не замечали ничего тревожного. Иеро, обозревая утес, выбирал наиболее безопасную дорогу для обхода скалы; ему казалось, что дно у подножия скального массива лежит на большой глубине. В этот момент в его ушах раздался яростный клекот — чудовищный, десятикратно усиленный эхом птичий крик. Вопль прозвучал снова и снова, а затем Иеро увидел птицу.

Она парила над гребнем остроконечной скалы, и ее крылья, подобные парусам, простирались на добрых тридцать футов. Опускаясь вниз, птица раскрыла свой длинный клюв, загнутый на конце крючком, и снова издала поразивший священника вопль. В ответ откуда-то из-за скалы раздался такой же крик, и Иеро понял, что огромная птица была не одна.

Затем, смешавшись с птичьими воплями, раздался рокот барабана, долгий громоподобный раскат. Когда он оборвался, священник уловил шум множества пронзительных человеческих голосов; крики людей и вопли птиц создавали дикую какофонию. Снова загремел большой барабан, на мгновение заглушив все остальные звуки. Иеро вздрогнул. Кажется, этот рокот он уже слышал сегодня на рассвете!

В это время Клоц, подгоняемый своим хозяином, огибал утес; вода доходила ему до брюха. Медведь, загребая лапами воду, плыл перед ними.

Не только любопытство заставило Иеро двинуться вперед. Он подумал, что, очевидно, гигантские птицы гнездятся где-то у подножия скалы. Вид их крыльев и огромного изогнутого клюва казался достаточно впечатляющим, и священник не имел ни малейшего желания вступать в схватку со стаей птиц подобного размера.

Продвигаясь на расстоянии протянутой руки от гранитного монолита, человек и лорс обогнули скалу и осторожно выглянули за край, пытаясь выяснить, что является причиной странного шума. Медведь тем временем переместился в арьергард маленького отряда, предоставив своим спутникам храбро встретить любую опасность.

Первое, что заметил Иеро,— столб с привязанной к нему девушкой, затем — стаю гигантских птиц и, наконец, последнее — зрителей. Он не сразу обратил внимание на шамана или колдуна, стоявшего у барабанов и окруженного целой шайкой помощников.

Небольшой, изогнутый в форме полукруга пляж спускался к воде. Его участок, противоположный морю, был отгорожен высокой наклонной насыпью из камней и земли, не позволявшей разглядеть лежавшее за ней пространство. Скала, которую обогнул Иеро, и крутой холм, что высился на расстоянии нескольких сотен ярдов, обозначали две другие стены этой арены или своеобразного амфитеатра. С четвертой стороны плескалось море, волны которого лениво лизали белый песок. Маленький пляж был безупречно чистым, и высокий деревянный столб в его центре резко контрастировал с ровной поверхностью песка.

К столбу на длинном кожаном ремне, достигавшем пятидесяти футов, была привязана темнокожая, почти нагая девушка. Клочок ткани, обернутый вокруг талии, являлся ее единственной одеждой; шапка пышных черных волос обрамляла лицо. Один конец ремня был прицеплен к столбу, другой плотно охватывал оба запястья девушки.

Она могла бегать, прыгать, увертываться, падать и вставать, но только в радиусе пятидесяти футов от столба. Она и делала все это; ее тело, уже покрытое испариной и блестевшее, как лакированная древесина, извивалось от безнадежных усилий отсрочить надвигавшуюся гибель.

Чудовищные птицы! Их было не меньше восьми, как показалось Иеро. Похожие на гигантских чаек, но коричневые, а не белые, с хищно загнутыми клювами, они кружили над пленницей, почти задевая ее крыльями. Их лапы имели плавательную перепонку, и, видимо, их главным оружием являлись лишь смертоносные клювы. Но этого хватало, чтобы разделаться с беззащитным человеком. Несмотря на все старания девушки, не приходилось сомневаться, что продержится она недолго. Иеро видел, как пленница зачерпнула песок своими стянутыми ремнем ладонями, швырнув его в глаза налетевшему хищнику, и птица отпрянула в сторону с яростным криком.

Но длинная кровоточащая царапина на спине показывала, что не с каждой атакой девушка справлялась столь же успешно.

Когда огромная чайка метнулась в сторону, люди завопили — громко, пронзительно, насмешливо. Они сидели рядами на насыпи, и каждый ярус прикрывала сверху плетенная из ивовых прутьев крыша. Очевидно, это архитектурное сооружение было создано их усилиями. Что касается крыши, то она предназначалась не для защиты от палящего солнца, а, вероятно, для того, чтобы птицы не смогли облюбовать себе жертву среди самих любителей развлечений.

Они были светлокожими, подобно людям древней расы, которых Иеро видел на картинках в старинных книгах, и многие из них имели волосы каштанового и желтого оттенка. Все, мужчины, женщины и дети, были полуголыми, и все были вооружены — без сомнения, для защиты в случае атаки птиц. Они размахивали мечами, копьями, топорами и хрипло вопили, подбадривая летающих убийц, подобно публике, наблюдающей увлекательное соревнование на одном из стадионов древних времен.

Отдельно на насыпи располагалась группа мужчин в устрашающих масках, увенчанных плюмажами из перьев; рядом с ними стояли огромные барабаны. Эти люди не имели защиты от птиц и, по-видимому, совершенно их не боялись. Пока Иеро наблюдал за ряжеными, они, повинуясь приказу человека с самым высоким плюмажем — очевидно, главного жреца,— согнулись над барабанами, и рокочущий грохот вновь раскатился над побережьем. Прочие зрители снова завопили, и их крики были подхвачены птицами, которые начали снижаться, сужая круги вокруг своей жертвы. Внезапно шум прекратился, и толпа замерла в нетерпеливом ожидании дальнейших событий.

Почти без размышлений Иеро послал Клоца вперед и выхватил метатель. В зубах он зажал две крохотные ракетки, чтобы иметь возможность быстро перезарядить оружие. Когда лорс стремительно выскочил на пляж, священник заметил еще одну группу людей, занимавших места на ближайшей к нему стороне насыпи, которую прежде закрывала от него скала. Это были смуглые мужчины, добротно одетые, с кожаными шляпами на головах и совершенно непохожие на остальную публику. Как и все прочие, они тоже изумленно раскрыли рты при внезапном появлении Иеро.