Иеро поднял с земли свой арбалет, вложил стрелу с блестящим бронзовым наконечником и повернул рукоять. Тетива натянулась, сухо щелкнул затвор. Он целился прямо в грудь С'карну и знал, что не промахнется. Но нажать на спусковой крючок он не успел.
— Мир! — Прозвучавший позади него голос оказался таким сильным и звучным, что перекрыл поднявшийся на корабле шум. В изумлении опустив свое оружие, Иеро обернулся.
Огибая западную оконечность островка, по голубой воде лагуны скользило каноэ. В нем сидел старик с веслом на коленях; его длинные белоснежные волосы и борода падали на коричневого цвета плащ. Он казался невооруженным, только небольшой нож висел на ремне. Его кожа была очень темной — такой же темной, как у Лучар.
Адепт не меньше Иеро был поражен явлением темнокожего старца.
Его взгляд стал пристальным и тяжелым, как будто он увидел нового врага.
— Что ты делаешь здесь, эливенер? — спросил он презрительно,— Ты сошел с ума, раз встаешь между мной и моей добычей! Или ты не знаешь, что случается с теми, кто идет против нас?
«Эливенер! Конечно же! — мелькнуло у Иеро в голове.— Один из братства Одиннадцатой заповеди! Но в самом деле, что ему нужно? Или он настолько безумен, чтобы отдать себя во власть врага?»
Тысячи вопросов вертелись в его мозгу, но тут старец заговорил снова.
— Слушай меня, служитель Зла! Ты и твои помощники должны уйти. Ступайте прочь и оставьте в покое этих путников, как двуногих, так и покрытых шерстью. Я, брат Альдо, говорю вам это. Если вы не подчинитесь, наказанием будет смерть.
Это было слишком для С'карна. Иеро тоже считал, что старик, пожалуй, заходит слишком далеко в своих шутках. Угрожать предводителю врагов, в распоряжении которого корабль, набитый воинами, лемутами и дьявольским оружием, было по меньшей мере безрассудно.
— Ну что ж, нам повезло,— с холодной издевкой произнес С'карн.— Похоже, в наши сети попалась неожиданная добыча! Прекрати свою болтовню, слабоумный, и плыви сюда сам, пока у меня не кончилось терпение. Наша следующая беседа состоится в тюремной камере Мануна.
Брат Альдо поднялся, встав в каноэ во весь рост. Несмотря на свои годы, он выглядел очень гибким и сильным, его движения были легки и свободны.
— Мы убиваем без радости, отродье Нечистого, даже таких, как ты! — промолвил эливенер, повелительно вытянув руку к открытому морю.— Последний раз говорю тебе: уходи! Иначе я уничтожу вас. Оглянись вокруг, где твои союзники? Может, это убедит тебя?
Иеро в изумлении уставился на воду. И правда! Поглощенный спором старого эливенера со служителем Нечистого, он не заметил, как и когда исчезли люди-жабы. Вокруг корабля больше не было живого круга белесых тел; сейчас на голубой поверхности лагуны виднелись только черное судно и крошечное каноэ, разделенные сотней ярдов.
Даже С'карн, казалось, оторопел. Его приспешники начали встревоженно перешептываться, а один из ревунов пронзительно заскулил от страха. Но адепт все еще управлял своим отрядом.
— Замолчите, проклятые трусы! Кого вы испугались? Этого старого болтуна с его эливенерской тарабарщиной?! — Страх, на мгновение исказивший черты адепта, исчез, и его бледная физиономия снова стала жестокой и холодной.— Спускайте лодки, я сказал! Схватите их всех! Всех пятерых!
Брат Альдо вскинул руки, закрыв ладонями свое темное лицо.
— Пусть будет так! Единый и Милосердный знает, что я делаю это против воли.— С этими словами он присел в своем суденышке, наклонился, и в следующий миг лопасть весла плеснула о воду.
И черный корабль взлетел в воздух!
Он был стиснут чудовищными челюстями рыбы, размеры которой поражали воображение и вселяли ужас. В страхе и немом изумлении Иеро созерцал ее зубы, каждый величиной с его собственное тело, ее подобную пещере пасть, выпуклые семифутовые глаза и плавники, напоминавшие распущенные под ветром паруса. Ни звука, ни крика не донеслось от корабля Нечистого; все было кончено быстро.
На одну секунду корабль повис в двух ярдах над водой, затем челюсти левиафана сомкнулись и в лагуну полетели обломки. Чудовище исчезло в бурлящей воде, из которой спустя мгновение возник его хвост в сотню футов в поперечнике. С пушечным грохотом хвост ударил о воду, сокрушив останки корабля, людей и лемутов, боровшихся за свою жизнь.
«Хватайтесь за ноги Клоца!» — торопливо распорядился Иеро, представив, что сейчас произойдет.
Так и случилось: на берег острова обрушился водяной вал, захлестнувший людей почти по грудь.
Но Клоц выстоял, и они вместе с ним: медведь цеплялся сильными передними лапами за заднюю ногу лорса, Иеро держался одной рукой за переднюю, прижимая другой к себе Лучар.
Вода схлынула обратно, и глазам путников предстала спокойная поверхность лагуны. На ней расплывалось обширное маслянистое пятно и плавали какие-то деревянные обломки — все, что осталось от корабля Нечистого. Из его команды никто не сумел спастись; меньше чем за тридцать секунд они были уничтожены. Только маленькое каноэ, полное на треть воды, покачивалось на волнах в нескольких сотнях футов от островка. Затем в руках старого эли-венера мелькнуло весло, и лодочка двинулась к острову. Вскоре ее острый нос врезался в песок, и гребец, кивнув Иеро, выскочил на берег.
Мужчины пристально смотрели друг на друга. Священник увидел лицо настолько спокойное, уверенное и сильное, что его обладатель, казалось, был равен богам в своем мудром величии. Темно-коричневую, почти черную кожу их спасителя покрывали морщины, единственный знак возраста; широковатый нос, полные губы и вьющиеся волосы выдавали в нем соплеменника Лучар. Хотя эливенер был немолод, упругая сила чувствовалась в каждом его движении. Его глаза были живыми и острыми; черные как ночь, искрящиеся светом, они казались наполненными добротой и юмором. Это были глаза человека, любящего жизнь.
Иеро был покорен. Он протянул руку, и длинные гибкие пальцы встретили ее в крепком рукопожатии.
— Пер Дистин, я полагаю, священник кандианской Универсальной церкви,— произнес глубокий звучный голос,— Человек, которого жаждали разыскать многие как с дурными, так и с благими намерениями.
С удивлением Иеро понял, что брат Альдо говорит на метсианском, причем совершенно без акцента. До того, как он успел что-либо сказать, старик широко улыбнулся.
— Не удивляйся, пер Дистин. У меня хорошие способности к языкам, и я выучил все, какие слышал за свою долгую жизнь. Но кто же еще странствует с тобой? — Он повернулся к Лучар и одарил девушку такой же широкой улыбкой, как и ее возлюбленного.
Она смущенно опустила глаза, протягивая старцу руку:
— Вы уничтожили наших врагов, отец, и мы благодарим вас за спасение.
— Да, принцесса Д'Алви, я уничтожил их,— Старик вздохнул, взяв ее ладонь в свою левую руку, тогда как в правой он продолжал сжимать пальцы Иеро. Казалось, эливенер не заметил испуга и удивления, мелькнувших в глазах девушки, когда он назвал ее титул.
— Иногда убийство становится необходимостью,— продолжал брат Альдо на батви, внимательно разглядывая обоих молодых людей.
— Но оно не приносит радости. Люди не связаны необходимостью убивать каждый день ради пропитания, как дикие животные. Все эти погибшие существа, отягощенные пороками и злобными мыслями, лягут вечным бременем на мою совесть.— С этими словами он освободил их руки.
— Я должен многое рассказать вам троим — вернее, четверым…
Он повернулся к Горму и непринужденно перешел на ментальную речь:
«Приветствую тебя, мохнатый друг! Далеко ты забрался от северных лесов!»
«Долгих лет и счастливой охоты тебе, старейший,— откликнулся медведь.— Прими нашу благодарность. Теперь на нас долг, но он будет выплачен».
«Это мой долг — помочь попавшим в беду,— прозвучал учтивый ответ,— Теперь давайте поговорим о другом. Твои спутники уже слышали мое имя. Я — брат Альдо, старейшина братства Одиннадцатой заповеди. Я послан, чтобы найти вас и проводить в безопасное место».
«Но зачем?» — спросила Лучар; ее лицо выражало охватившее девушку беспокойство.
