— Подожди минуту, — сказал я, отстраняясь. — Дай немного отдышаться. — Я облокотил на неё свой лоб, и мы оба начали смеяться.

— Думаю, что каждый раз, когда я тебя целую, это лучше, чем в последний. Не знаю, как это возможно, ведь наш первый поцелуй был близок к идеалу. — Она снова легонько поцеловала меня. — Это так ярко.

— Согласен, это так невероятно, но думаю, будет мудрым больше не оставаться с тобой в одиночестве в темных местах. — Я поднял руку, чтобы провести большим пальцем по её красивой щеке.

— Почему? — Она выглядела такой разочарованной моим замечанием.

— Потому что кое-какая часть моего тела не довольна тем, что не получает все веселье.

Она покрылась румянцем, и я подумал, что это великолепно.

— Так ли это плохо? — спросила она застенчиво.

Семнадцатилетняя — предупреждал чертов голос в моей голове.

— На самом деле да, если учитывать то, что я официально взрослый, а ты еще нет. — Я запечатлел нежный поцелуй на её губах, чтобы смягчить свои слова. — Не то чтобы я думал, что ты ребенок хоть в какой-то мере.

Она слегка подняла свой подбородок.

— Мне скоро будет восемнадцать.

Знаю, подумал я. Я обвел этот день в календарике красным кружочком и считал дни.

— Правда, — сказал я громко. — Но если ты не хочешь навещать меня в тюрьме, после того как твой отец швырнет меня туда, нам лучше поработать над тем, чтобы немного охлаждать пыл.

Она притянула губы к моему лицу и затем зашептала:

— То, о чем мой отец не знает, ему не навредит.

Боже Всевышний, будь милосерден к моей душе. Я собираюсь спуститься в Ад.

Я улыбнулся, продолжая большим пальцем чертить круги на её коже.

— Мне бы хотелось, но знать буду я, и я никогда не прощу себе этого.

Она выглядела задетой и разочарованной, и это убивало меня.

— Вел ли ты себя так же благородно с другими девчонками, которые у тебя были?

Я вздохнул, ненавидя то, что Кэми считала, будто я отвергаю её. Я нежно поцеловал её в лоб.

— Нет. Но ни одна из них не была тобой, Кэми. Ты особенная.

Она выглядела так, будто сомневалась в моих словах. Я взял её лицо в свои руки.

— Слушай меня внимательно. Вот что я хочу сказать. Когда и если наступит наше время, я хочу, чтобы это было прекрасно для тебя. Ты заслуживаешь всего этого — горящих свечей, роз и романтики. Нет нужды спешить. Правильный парень всегда подождет до тех пор, пока ты не будешь по-настоящему готова. Он должен уважать тебя, поклоняться тебе и сделать этот момент таким, чтобы ты запомнила его навсегда.

Она положила голову мне на грудь и тяжело вздохнула.

— Стоп. Ты говоришь об этом парне так, как будто он не такой, как ты. Но я хочу, чтобы это был ты.

Должно быть, я счастливчик. Я прижался губами к ее макушке и крепче сжал в своих объятиях.

— Я тоже этого хочу. Больше, чем ты думаешь. — В миллионный раз я прокручивал в голове все, что происходило в моей жизни. Мне бы хотелось, чтобы была возможность убежать с ней, как она этого хотела. Я знал, что мне по-прежнему нужно было сказать ей правду и что если я этого не сделаю, то потеряю её. Если после Кэми захочет, чтобы я ушел, я так и сделаю. Я всегда буду ставить её желания выше своих. Всегда.

Она сильная, я знаю. Если так и случится, уверен, она оправится и снова найдет свою любовь. Мысль о ней, тесно сжатой в объятиях другого, заставила напрячься каждый нерв на моем теле. Мне захотелось молотить по чему-нибудь, снова и снова, до тех пор, пока оно не перестанет существовать.

У меня не было права умолять её, но я хотел её больше, чем что-либо в своей жизни. Я никогда не был в таком отчаянье из-за другого человека. Я лишь надеялся, что она простит меня, когда тайное станет явным.

— Пожалуйста, никогда не оставляй меня, — шепнул я мягко в её волосы.

Кэми посмотрела вверх, ее глаза невинно раскрыты.

— Я не сделаю этого. — Она замолчала, выглядя нерешительной. — Я люблю тебя.

Ее слова как вспышка цветными огоньками врезались в мою голову, и я был уверен, что где-то взрывался фейерверк. Она любит меня. Да! Нет! Черт возьми!

Она в ожидании смотрела на меня. Мне не нужно было капаться в сердце, чтобы найти ответ. Я невероятно рано понял, какими были мои чувства.

— Я тоже люблю тебя. Очень сильно. — Мне хотелось запомнить этот момент, чтобы я позже смог насладиться им снова. — На самом деле, я понял это уже какое-то время назад.

Она удивленно улыбнулась мне.

— Да? Почему же не сказал мне?

Я пожал плечами и ухмыльнулся.

— Не знаю. Думаю, было бы странно подойти к тебе и сказать: привет, я Хантер, и я люблю тебя.

Она игриво пихнула меня.

— Ой, прекрати. Ты такой дразнилка. Будь серьезным!

— Я серьезен. Ты вошла в дверь в тот день и я… я не знаю… потерялся. Я никогда прежде не верил в любовь с первого взгляда, но так и случилось. Что-то в тебе звало меня. Я не знал, что с этим делать, и пытался игнорировать. Сейчас ты можешь видеть, насколько это было успешно.

— Должно быть, девчонки всю жизнь падали к твоим ногам от таких сладких речей. — Она закатила глаза и скрестила руки, отклоняясь к стене.

— За всю свою жизнь я никогда не говорил такого девушке. Я никогда не влюблялся прежде. — Было честным открыть ей истину. Случившееся ошеломило меня, и осознание заняло какое-то время.

— Нет? — Она казалась скептичной.

— Нет. Почему... А ты? — Тотчас ревность во мне подняла свою уродливую голову, и я снова был готов начать колотить людей.

— Ну… был один парень. — Она позволила фразе повиснуть.

Держите меня, если она произнесет имя Клэя, казалось, что моя голова может действительно взорваться.

— Правда? — Я пытался говорить небрежным тоном, хотя это было трудно, потому что я цедил сквозь зубы. Я заставил тело расслабиться, мысленно командуя каждому мускулу разжаться. — И кто он?

Мне хотелось залить бетон в уши. Я не хотел слышать её ответ.

— Его имя было Доверчивый — или Наивный? Я не помню, — смеялась она.

Моё напряжение растаяло как масло, я затряс головой, ступая вперед, чтобы прижать её к стене.

— Ты очень, очень плохая девочка. Ты знаешь это, верно?

Она кивнула.

— Да, очень плохая, — согласилась она. — Я думаю, тебе нужно наказать меня… сильно.

Я застонал, когда мой рот опустился на её. Я сам загоняю себя в тюрьму.

Хантер 

— Ты здесь, Хантер? Оу, гм, хм, прости, что прервал! Я могу подойти к тебе позже, когда, эм, будешь свободен.

Голос Русса медленно доходил до моего сознания, затопленного гормонами, и мы с Кэми отстранились друг от друга. Я посмотрел на него, а затем на неё. Если мои волосы выглядели так же, как и её, то всем сразу станет понятно, чем мы занимались. Я мельком прикинул, сколько работников теряют свою работу в первый же день за фамильярность.

— Эй, чувак. Остановись! — крикнул я до того, как дверь за ним закрылась.

Я схватил его за руку.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросил он.

Я похихикал над Кэми, которая неистово пыталась пригладить руками одежду и волосы. Я не мог остановить широко расплывающуюся улыбку, когда и сам прошелся пальцами по себе, пытаясь все поправить. Меня нужно подстреливать, когда я набрасываюсь на неё в треклятых темных местах.

— Да, все хорошо, бро. Что случилось?

— О, ничего важного. — Он постепенно выглядывал наружу, чтобы прикинуть, достаточно ли безопасно выставить себя на обозрение полностью. — Я просто заглянул из-за ерунды по работе, Клэй сказал мне, что ты и Кэми на перерыве. Он уточнил, что вы были снаружи.

Старый добрый Клэй. Я чувствовал, как мое счастье начинает исчезать.

— Как мило с его стороны следить за нами, — ответил я. — Что бы мы без него делали? — Я взглянул на Кэми. Я чувствовал раздражение.

Она отпихнула меня.

— У нас по-прежнему есть семь минут перерыва. Пойдем и выпьем. Русс, один за наш счет.