— Я ничего подобного не имел в виду, — запротестовал Калеб прежде, чем налить себе и Дру еще по стакану. — Я очень хорошо помню, что просил привезти сюда Тори, и это было все, чего я хотел.

Дру метнул на своего бывшего партнера взгляд, подобный горящей стреле.

— Если ты против этого брака, то я аннулирую его завтра же.

— Я не сказал, что я против, — проворчал Калеб. — Все, что я хотел знать, это почему ты так поступил. Ради Бога, не будь таким чувствительным!

— Только не говори, будто ты не предвидел такой возможности, — раздраженно проворчал Дру. — Тебе должно было прийти в голову, что, приучая Тори к нашему образу жизни, я могу почувствовать романтическое влечение к ней, и не смей этого отрицать!

Лицо Калеба приобрело заметный пурпурный оттенок.

— Так вот, значит, что произошло? Ты нарушил целомудрие моей дочери и в результате почувствовал себя обязанным жениться на ней? Или ты решил отомстить Хуберту, женившись на его невесте? Мне показалось несколько странным, что ни ты, ни Тори не упоминали о своей свадьбе до сегодняшнего вечера. Это как-то нехарактерно для счастливых молодоженов.

— Не порть наших отношений, Калеб, — предостерег его Дру угрожающим тоном. Он осушил стакан до дна, желая остудить свой темперамент, но это не помогло.

— Ты тоже не слишком заботишься о моем к тебе отношении, — едко ответил Калеб. — Я хочу знать, что, черт возьми, происходит между тобой и моей дочерью, прежде чем приедет эта женщина и закатит свои истерические тирады.

Дру взъерошил свои густые черные волосы и беспомощно опустил руки.

— Откуда мне знать, что происходит! — он огорченно вздохнул. — Она меняется, как ветер. Сначала она сказала, что любит меня, а потом заявила, что нет.

— И ты, естественно, на ней женился, — ехидно заключил Калеб. — Ты хоть понимаешь, что это абсолютная бессмыслица? — Он встал и взмахнул руками. — Ты знаешь, я хотел, чтобы Тори осталась здесь, потому что главная моя мечта — наверстать упущенное время. Но если эта женитьба спланирована с самого начала и была лишь злым выпадом против Хуберта, я хочу об этом знать…

Он замолк и посмотрел на Дру, который только что допил третий стакан и наливал себе четвертый.

— Любишь ты ее или нет в конце концов?

— Как, черт возьми, я могу об этом знать! — взорвался Дру. — Я никогда до этого не любил. Как человек может распознать подобные вещи?

— Ну, не спрашивай совета у человека, которого жена послала искать золото, а сама тем временем с ним быстренько развелась! Я никогда не утверждал, что понимаю женщин, — проворчал Калеб.

Последовало долгое молчание. Тишина была настолько плотной, что, казалось, ее можно резать ножом.

— Если ты не увезешь Тори к себе домой сегодня, то твоим братьям это покажется чертовски странным. Но если ты не будешь относиться к ней со всей учтивостью и уважением, которого она заслуживает, ты мне за это ответишь! — Голос Калеба повысился почти до рева. — Вы сами лучше решите, собираетесь ли вы сохранить свой брак, но решайте поскорее. Когда “эта женщина” доберется сюда, не представляю, что я ей скажу.

Дру огорченно вздохнул. Он хотел, чтобы Тори была с ним, но сильно сомневался, что она придет в восторг от этой идеи. Но ему действительно было тоскливо без этой кокетки, несмотря на то, что неотложные дела просто захлестнули его. Как только Калеб начал давить на него, требуя принять какое-то окончательное решение, Дру заупрямился. Он привык делать все по-своему и тогда, когда ему этого хотелось. Возможно, это его и задевало. Он чувствовал, что обязан жениться на Тори ради того же Калеба, а теперь этот старый бездельник требует от него чего-то еще. Дру почувствовал себя в ловушке, и чем сильнее она затягивала его, тем сильнее он страдал. Если бы весь остальной мир отошел в сторону и предоставил ему и Тори решать, как им поступить, это было бы лучше всего. Но Калеб заглядывал Дру через плечо, а братья уже начали подкалывать его за тайную свадьбу.

О, Боже, чего бы только ни отдал Дру, чтобы оказаться на пустынном острове с этой хорошенькой блондинкой, пока их чувства друг к другу окончательно не оформятся, или пока они не решат окончательно расстаться. И что, если Гвен и впрямь примчится в город, чтобы вернуть свою дочь?..

Навязчивая мысль, терзавшая его с момента возвращения в Монтану, вновь вспыхнула в воспаленном сознании Дру, и он поморщился. Чертова “эта женщина”. Кажется, задушил бы ее собственными руками!

— Ну? — спросил нетерпеливо Калеб. — Забираешь ты Тори с собой или нет?

Дру опрокинул еще один стакан, но так и не смог успокоиться. Для этого ему понадобился бы целый бочонок.

— Собери ее вещи, — сказал он самым неприятным своим тоном. — И в следующий раз, когда тебе что-нибудь от меня понадобится, не утруждай себя просьбами. Ответ будет отрицательным.

— Если ты все мои просьбы будешь выполнять так же, — как выполнил эту, то я первый не стану тебя ни о чем просить, — ядовито ответил Калеб.

— Да пошел ты со всеми своими чудесными идеями, — пробурчал Дру, вставая со стула.

— Что ж, если бы ты действительно любил Тори, они имели бы для тебя кое-какое значение, — прокричал Калеб так, будто Дру был совершенно глухим.

— Не раздражай меня, Калеб. У меня и так не слишком хорошее настроение.

Густые брови Дру угрожающе нахмурились, но Калеб этого не заметил.

— Будто мало было нам забот с Тайроном Уэбстером и негодяями из его шайки, я уж не говорю об ожидаемом прибытии моей бывшей жены, теперь в довершение всего ты еще и на Тори женился по собственной прихоти, — он глянул на Дру. — Или я должен сказать, что ты женился на ней по…

— Нет, ты не должен этого говорить, — отрывисто бросил Дру, вынуждая Калеба замолчать, — а то в скором времени тебе придется купить комплект вставных зубов, чтобы заменить ими те, которых ты так легко можешь лишиться сейчас.

И в подтверждение своих слов он сжал огромный кулак.

— Ну что ж, тем не менее, я именно так думаю, — вызывающе усмехнулся Калеб. — И ты явно забыл, с чьей дочерью решил пошутить на обратном пути в Монтану. Огромное спасибо, приятель.

Это замечание заставило Дру заскрипеть зубами, но он сумел сдержаться. Дру был зол, но не хотел быть жестоким. Несмотря на то, что они с Калебом повздорили, Дру всегда ценил их дружбу.

— Приготовь вещи, Тори, — распорядился он. Ворча что-то себе под нос, Калеб ушел собирать вещи. Он сгреб одежду Тори в сумки и швырнул их к ногам Дру.

— Поздравляю с женитьбой на моей единственной дочери.

Калеб все еще был вне себя, и его голосу очень не хватало искренности.

Мрачно взглянув на Калеба, Дру подхватил сумки и выскочил за дверь.

— И не забудь прислать десять голов скота к четвергу, — крикнул ему вдогонку Калеб. — Даже если мы больше не разговариваем, бизнес остается бизнесом, и мне надо кормить старателей.

Дру в изнеможении возвел глаза к небу и пошел по коридору. Он не мог понять, почему они с Калебом вдруг так сцепились. Они ведь всегда прекрасно ладили, до тех пор, пока в Калебе не взыграл отцовский инстинкт.

Калеб, черт бы его побрал, добился того, чего хотел. У него появился предлог оставить Тори в Вирджиния-сити. И теперь он уже требует от Дру каких-то обязательств. Как Дру может обещать что-то Калебу, когда не может ничего обещать самому себе? Он сам не знал, чего ожидать от этого брака, за исключением тех вещей, которые нужны мужчинам от женщин. Он не привык делить свою жизнь с кем-то еще, кроме своих братьев. Его вполне устраивала собственная семья. А если это так, но зачем ему Тори? Ее страсть к нему уже перегорела. Она была слишком утонченной и изысканной, чтобы провести всю жизнь в доме на границе среди мычания скота и ржания лошадей. Он знал это с самого начала, но не придавал этому значения, потому что был слишком очарован фиалковыми глазами, чтобы рассуждать здраво.

"Так куда же мы отправимся отсюда? — горестно спросил себя Дру и сам же ответил:

— Домой”. А что потом? Он не имел об этом ни малейшего понятия. Надо дать Тори время присмотреться к его образу жизни. И если ей не понравится, может собирать вещи и катиться обратно к своему отцу. А когда приедет Гвен, Тори сможет вернуться с ней обратно в Чикаго.