— Ты же понимаешь, правда? — неуверенно спросила у меня Ника, когда я сел в кресло и вытянул уставшие от долгой прогулки по незнакомому городу ноги. — Ты же не можешь не понимать… Правда же? Ты же должен понимать, что чужая симка, тем более, полученная от недавнего противника — самый простой и самый вероятный способ нас отследить… Правда же?

Я все понимал намного лучше, чем Ника думала. Мало того, я сам думал о том же самом с того момента, как прочитал сообщение от Юли. Именно поэтому, прочитав его, я сразу же вынул сим-карту из телефона и так до сих пор и не вставил. Возможно, за несколько часов, что я бродил по городу в поисках банкомата, чтобы снять деньги, а потом возвращался в наше убежище, я уже успел пропустить от нее сообщение-другое. Возможно даже, именно то, что я их пропустил, сработало против нас, доказывая, что дела с нами иметь не стоит, что бы я там Юле не наговорил. Но мне все равно. Безопасность моей команды для меня стояла на первом месте.

Именно поэтому, вернувшись в клан-холл я сначала жестом оборвал все направленные на меня удивленные и заинтересованные взгляды, и подошел к Мартен, которая, как мне помнится, была единственным представителем Линии Волн среди нас. Недолго переговорив с ней, я к своему удовлетворению узнал, что она способна оперировать и волнами сотовой связи тоже, что автоматически делало ее фактически детектором отслеживания. Поняв, чего я от нее хочу, она попросила у меня телефон со вставленной в него сим-картой, чтобы настроиться на нужные волны, и так и сидела с ним до сих пор, прикрыв глаза.

Персефоне я рассказал все как есть. А уж в каком виде она донесет это своим бывшим ученикам — это сугубо ее проблемы. В конце концов, я не могу делать все и сразу… То есть, могу, конечно, но в таком случае упадет продуктивность всего и сразу. Достаточно и того, что я являюсь связующим звеном между двумя силами, каждая из которых не сказать чтобы доверяет другой, но при этом друг без друга обе они обречены.

Поэтому сейчас я сидел в кресле, давая отдых натруженным ногам, и всем своим видом давая Нике понять, что у меня все под контролем. И даже лучше, чем под контролем.

Ведь я смог притащить в клан-холл деньги. Из нескольких карт, которые реадизайнеры наскребли по карманам, не заблокированной оказалась только одна, а банкомат, на который я наткнулся, смог выдать мне только сто пятьдесят тысяч, после чего наличка в нем закончилась. Конечно, я тут же попытался найти еще один банкомат и убил на это почти час, причем безрезультатно — когда я его нашел, оказалось, что карта уже заблокирована и с нее не то что ничего не снять, аппарат даже отказался мне ее отдавать обратно.

Тем не менее, деньги у нас теперь были, а, значит, голод нам не грозит. Мы даже можем организовать себе в клан-холле Тесслеров какой-никакой комфорт до тех пор, пока не придумаем какое-нибудь убежище получше.

Поэтому следующие три дня прошли в какой-то вялотекущей суете. С одной стороны, все отдыхали душой и телом, наконец-то предоставленные самим себе, без необходимости куда-то бежать, кого-то спасать и с кем-то драться. С другой стороны, в заброшенном клан-холле всегда было что делать и чем заняться.

Конечно же, никто не планировал здесь делать ремонт — мало того, что это никому было не нужно, мало того, что это было попросту невозможно, так еще и могло привлечь лишнее внимание к давно заброшенному зданию. Мы и так старались лишний раз не использовать электрические приборы, чтобы резкие скачки напряжения не вызвали подозрения у местного правительства, и даже воду лили чуть ли не по расписанию, хотя с ней все было попроще — наличие в наших рядах гидромантов позволяло вытаскивать воду для наших нужд практически в обход всяких счетчиков и других систем контроля, прямо из-под земли.

В общем и целом, мы устроились очень даже неплохо. У нас была еда и крыша над головой, и мне, до сих пор помнящему свою прошлую жизнь, а, вернее, самое ее начало, прошедшее в дырявых сараях и мокрых канавах, достаточно было и этого.

Мне — но не другим.

Холеные и лощеные аристократы, выросшие в атмосфере, по сути, вседозволенности и элитарности, оказавшись в сложных условиях вынужденного аскетизма, начали терять душевное равновесие. Поначалу они еще крепились и держались, шутя шутки на тему того, что давненько, а, вернее, никогда раньше им не приходилось ходить в походы и спать на голом полу, мало чем отличающемся по сути от земли в лесу (по их мнению). С едой тоже все было не сказать, чтобы гладко — оказалось, что из всей нашей группы почти никто не умеет готовить, что неудивительно, учитывая все вышеперечисленное. Реадизайнеры привыкли питаться уже готовым, в ресторанах и кафе, на худой конец — всякими службами доставки. Пожарить яичницу для многих из них было верхом кулинарного мастерства, да и то они были способны на это лишь при условии продвинутого оборудования и дорогой посуды. Когда же речь заходила о крошечной газовой горелке и общем котелке, их вовсе одолевало что-то среднее между истерикой и безграничным презрением. Из тридцати с лишним человек готовить в подобных условиях могли лишь пятеро — я, Уайт, чему я не удивился, двое незнакомых мне реадизайнеров из числа тех, что постарше, и почему-то Чел. Последней, помимо прочего, процесс готовки даже доставлял удовольствие. Впрочем, я давно заметил, что ей доставляет удовольствие все, что связано с помощью другим. Даже если готовил кто-то другой, Чел обязательно вертелась рядом и помогала, даже если ее не просили, поэтому в итоге, после разговора с ней, было решено, что она будет кашеваром на постоянной основе, и ради этого в один из очередных походов в магазин я даже купил ей набор недорогих, но неплохих ножей — смотреть, как она кромсает продукты огромным толстенным свиноколом управления, который кто-то из реадизайнеров откуда-то притащил в клан-холл как трофей, было выше моих сил. Конечно, всегда можно было использовать прану для нарезки продуктов, но подобные траты праны вряд ли одобрил бы хоть кто-то.

Если по-первости реадизайнеры воротили носы от простых походных блюд навроде макарон с тушеным мясом и овощами, то уже буквально через день уже наворачивали их же за обе щеки из дешевых жестяных мисок дешевыми жестяными ложками. Мы не могли позволить себе шиковать — и не по причине недостатка денег, его-то как раз не было, — а по причине того, что у нас банально негде было хранить скоропортящиеся продукты. Нас спасали консервы и всяческие крупы, из которых Чел умудрялась готовить потрясающе вкусные и сытные блюда, употребляемые под аккомпанемент одного из телефонов, которые мы посменно использовали как телевизор. Потому что Юля это хорошо, информация от Юли — еще лучше, но за два дня этой информации пока что не поступало.

А вот из телефона порой говорили интересные вещи. Судя по всему, управление рассекретило подробности своих действий и их причины, потому что в новостях начали появляться сюжеты, напрямую связанные с происходящим в мире.

— Продолжается общемировая спецоперация под названием «Травля». — как один, начинали свои доклады дикторы новостей. — В этот раз к ней присоединились муниципалитеты таких городов, как…

И дальше, после списка городов, дикторы рассказывали, что именно произошло в этих городах и как это повлияло на общую ситуацию.

Получалось, что после первой стадии, основной, в процессе которой управление взяло под стражу всех реадизайнеров, которых только смогло, которые не сбежали и не дали отпор прямо на месте, конфликт перерос в стадию холодной войны. Не обладая достаточными силами для того, чтобы взять под свой контроль все города, управление заняло лишь основные, самые крупные, в которых отсутствие реадизайнеров на своих рабочих местах могло ударить по уровню жизни особенно сильно. Многих реадизайнеров из числа сенсов, которые до этого были освобождены от работ в составе оперативных групп, и вместо это занимались бытовыми вещами, освободили и вернули к работе, но под неусыпным надзором Иллюзионистов. Другого выхода у управления просто не было — инфраструктура любого крупного города в основе своей опиралась именно на реадизайнеров. Гидромантов для обеспечения бесперебойной подачи воды, аэромантов для поддержания хороших метеоусловий и обеспечения полетов самолетов, геомантов для быстрого проведения земляных работ и помощи при строительстве, и прочих — мантов для всего остального.