— Я нормально. — невпопад ответил я, расшевеливая тоже задремавшую у меня на коленях Нику. — Ник, просыпайся.

— М-м-м… — недовольно заворочалась Кровавая. — В чем дело?

— Я добился переброски сюда почти всех Висла, которые имеются в расположении управления! — не скрывая гордости, сообщил майор.

Ника распахнула глаза, будто и не спала вовсе:

— Что?! Вы это серьезно?!

— Серьезнее некуда. — улыбнулся Суджук. — Через две минуты они будут здесь. Тресса Висла, собственно, будьте готовы, что они будут использовать вас для открытия портала.

Ника засуетилась, неловко пытаясь подобрать под себя успевшие затечь ноги:

— Ой, я… Да, я сейчас… Я готова! Я готова, пусть прилетают!

Я усмехнулся и помог Нике подняться, после чего стоящий рядом навытяжку рядом с майором солдат почтительно предложил ей следовать за ним и повел к зданию администрации завода. Видимо, предполагалось, что Висла сразу по прилету приступят к лечению больных.

Не торопясь подниматься, я глянул на майора снизу вверх:

— А что остальные?

— С ними все немного сложнее. — вздохнул майор. — Висла отпустили почти всех, но это не значит, что так будет и с остальными. Во-первых, Висла нам тут нужны прямо сейчас, а во-вторых, представителей Линии Крови практически не было в рядах заговорщиков, так что они изначально имели высочайший кредит доверия среди прочих реадизайнеров.

— Беловы тоже. — возразил я. — Лично я вообще не видел ни одного аэроманта среди заговорщиков.

— Тем не менее, они там были. — вздохнул майор. — Может быть, не сегодня, а, может и сегодня, я пока не запрашивал этой информации, но они точно есть в рядах заговорщиков. Управление уже сталкивалось с ними во время террактов в городах. В любом случае, я озвучил два фактора, а не один, и эти факторы важны именно в сумме. Если нет хотя бы одного — ни о какой кредите доверия и речи идти не может.

— То есть, Беловых выпустят только если нам понадобится армию воздухом перебрасывать? — я развел руками. — А Тесслеров — только если на заводе пропадет электричество?

— Тесслеров не выпустят. — майор покачал головой. — Почти никто из Тесслеров так и не попал к управлению, что означает, что почти все они поддерживают заговор и заговорщиков. А значит, и к оставшимся доверия нет никакого.

— Справедливо. — вздохнул я. — Кто еще остался без доверия?

— Много кто. Ратко, Дон Йены, Чемберс, Никс, Вагнер, много кто…

Вагнер… Что-то знакомое. Такая звучная фамилия…

Ах, мать его, это же фамилия директора академии! Неужели его клан тоже примкнул к заговорщикам? Неужели он сам — тоже? Или наоборот — именно он отказался следовать планам геноцида и предпочел сдаться управлению? Я ведь совершенно ничего не знаю о его судьбе после того, как последний раз слышал его голос в громкоговорителях академии.

Я открыл рот:

— А среди…

А хотя какая разница? Если Вагнеры попали в черный список управления, то директора не выпустят, даже если он действительно у них. Суровая реальность — один отвечает за действия множества, к которому он имеет весьма косвенное отношение. Вынужденная необходимость, продиктованная хрупкостью сложившейся ситуации. Любая, даже самая крошечная ошибка, может сломать весь план, поэтому необходимо изъять из него максимум элементов, в которых нет уверенности. Не скальпелем изъять, но отбойным молотком. Чтобы наверняка.

Я махнул рукой:

— Нет, ничего. Лучше скажи, сколько вообще человек нам стоит ожидать? Сколько бойцов управления и сколько реадизайнеров? И как скоро?

— Висла прибудут в течение нескольких минут…

Я нахмурился:

— Майор.

— А остальные — по готовности. — майор развел руками. — Это не быстрый процесс. По каждому будут поднимать личное дело, изучать его, коллективно решать, насколько можно доверять конкретному индивидууму. Это явно займет не меньше трех часов.

— Три часа это нормально. — я кивнул. — А что по количеству?

— Мы сможем оперативно перекинуть сюда еще сотни три бойцов и сотню Иллюзионистов. Это то, на что мы можем рассчитывать в течение тех же трех часов. Плюс реадизайнеров… Ну, думаю, сотни три тоже наберется.

Я покачал головой:

— Обычных стрелков не надо.

— Думаешь?

— Мы и без них будем превосходить заговорщиков количественно почти в полтора раза. К тому же, они будут побиты и обессилены, а на нашей стороне будут свежие силы. Обычные стрелки же в этой суматохе будут мало того что бесполезны, так еще и вредны могут оказаться — если по ошибке постреляют своих же. Даже тут, на заводе, прецеденты были, что говорить о ситуации, когда почти тысяча реадизайнеров режут друг друга?

— Ты прямо мысли мои читаешь. — кивнул майор. — Но я все же возьму с собой оперативную группу из двадцати бойцов. Для прикрытия слабых точек, если такие образуются.

— Дело. — согласился я. — Два десятка это не так уж и много, в близящейся круговерти до них заговорщикам не будет дела, если они сами не будут высовываться без причины.

— Не будут. — усмехнулся майор. — И с причиной тоже не будут. Высунутся только если получат соответствующий приказ.

— Добро.

— Тогда через три часа готовимся к атаке на заговорщиков. — резюмировал майор. — Твои-то люди готовы? Согласны?

— Они были готовы и согласны уже давно, с того момента, как мы организовали наш отряд. — твердо ответил я. — Сегодня мы просто закончим начатое.

— Рад слышать. — кивнул майор. — Тогда сходи разъясни им всю ситуацию, а потом пусть отдохнуть перед атакой. Три часа это не так уж и мало. И сам, кстати, отдохни, а то я тебя разбудил.

— Обязательно. — туманно ответил я, поднимаясь с бетона. — Увидимся.

Майор кивнул и я пошел искать своих реадизайнеров, чтобы разъяснить им ситуацию и отправить отдыхать.

Сам я отдыхать не собирался. Фантастическим образом за каких-то десять минут (вряд ли разговор майора по телефону длился дольше) я умудрился выспаться так, что, казалось, я теперь неделю не усну.

А еще по телу с каждым ударом сердца прокатывалась чарующая пульсация праны внутри меня. Праны, которая не просто успела полностью восстановиться, но и без всякого скиллтрита перешла границу переполнения, приняв теперь это за норму.

Но как раз это странным уже не казалось.

Три часа пролетели как несколько минут, даже несмотря на то, что я не спал. Ника с удовольствием прикорнула в одном из шатров, подложив под голову какой-то рюкзак, а я не смог. Мне не спалось.

Вместо этого я сидел рядом с Никой и вспоминал все те изменения магического плана, что происходили со мной в этом мире.

Начались они, конечно же, с того, что в моем теле в принципе появилась какая-то склонность к магии, которой не было в моей прошлой жизни. Тогда это казалось чем-то необычным и новым, но я с помощью богини быстро узнал, как пользоваться новым даром, и оказалось, что ничего сложного в этом нет. По сути, я перенес это умение из прошлого мира, просто там я управлял магией… без магии. В принципе, то, что я делал, можно назвать каким-то суррогатом магии — ведь я убеждал самого себя, что в стреле находится частица меня, и поэтому я попаду именно туда, куда целюсь, стрела сама найдет путь. Вот и получилось, что здесь я оказался уже умея управлять своим даром.

После этого мне понадобилось поступить в академию, чтобы разойтись краями со своим отцом, но возникла новая проблема — я оказался слишком слаб по мнению приемной комиссии. Что характерно — никого не интересовал мой уровень обращения с реадизом, сколько бы у меня его ни было. Всех интересовали именно изначальные условия, ведь в глазах приемной комиссии я был слабаком без рода и племени — ну какие у меня могут навыки, правильно?

Это заставило меня сделать сигму, и в процессе убить первого из Ратко — Бернарда. Опять же с помощью богини и ее подсказок. Да мало того — я еще и поглотил его прану, моментально прибавив в силе.