— Ты ж мой умница! — рассмеялась богиня. — Да, все так… И не так одновременно. Сюда могут попасть не те, кто получил силу, достойную бога. А те, кто получил эту силу и одновременно с этим чувствует в себе способность с этой силой справиться. Тот, кто уверен, что достоин ее. Тот, кто ее не боится. Только на этих условиях можно стать богом.

Я медленно поднял вторую руку и повернул их ладонями к себе, внимательно осматривая. Только сейчас я заметил, что ногти на руках светятся фиолетовым и при движении оставляют за собой тающие полосы. Совсем как прановые когти в Пустоте.

Получается, впитывая силу других я смог приблизиться к силе богов настолько плотно, что самостоятельно пробился в их мир?

Получается, что достаточно впитать силу всего лишь четырех человек, чтобы это произошло?

— «Всего лишь»? — улыбнулась богиня, когда я задал ей этот вопрос. — Лирс, вообще-то убивать людей очень непростая задача, тем более — магов. Они, если ты не знал, умирать не хотят и всячески сопротивляются этому. Или ты хочешь сказать, что убивать реадизайнеров было легко?

Нет, так сказать я не хотел. Это было нелегко, максимально нелегко. Каждый раз, сражаясь с очередным ублюдком Ратко или каким-то другим реадизайнером, я находился на волоске от гибели и помогали мне лишь личные навыки… Ну и удача, куда без нее.

— Это для тебя четыре человек — это «всего лишь». — продолжила богиня. — Это ты профессиональный убийца, который положил жизнь на то, чтобы научиться самым эффективным способам отъема жизни у другого человека. Это ты привык не отступать ни перед какими проблемами, это ты научился находить выход из любой, даже, казалось бы, безвыходной ситуации и побеждать противников, которые казались непобедимыми. Когда ты не владел магией, ты делал это с помощью личных навыков и хитрости. Когда ты стал владеть магией — ты просто добавил в свой арсенал еще один способ достижения цели. Так же, как ты сделал со скиллтритом, который тоже сыграл немалую роль в становлении твоей силы. Таких, как ты, в принципе, не очень много, а уж среди владеющих магией — единицы. Не говоря уже о том, что принцип поглощения чужой силы во всех мирах объявлен табу, именно для того, чтобы не плодить подобных сущностей.

— Объявлен табу? Но при этом именно он приводит к божественности? — уточнил я.

— Разумеется. Я ведь уже сказала — мало обладать этой силой. Надо быть уверенным, что ты достоин этой силы.

— Получается, богами становятся только самые беспринципные и плюющие на законы и правила?

— А когда-то было по-другому? — улыбнулась богиня. — Все боги когда-то в прошлом были людьми. А среди людей самыми сильными становятся как раз беспринципные и плюющие на законы и правила. Все молодые боги взбалмошные и дикие, они пьянеют от своей новой силы и пытаются применять ее направо и налево… Пока до них не доходит, что в мире богов их сила равна силе прочих. Пока они не понимают, что здесь, в мире богов, они не сильнее других богов, они равным им. И, знаешь, тогда в них многое меняется. Когда оказывается, что дальше расти некуда, объективно некуда, нет ступени выше — амбиции резко гаснут. Новый бог становится старым. И только после этого у него появляется возможность создать свой собственный мир.

— А в чем смысл? Становиться богами, создавать миры… Зачем? Для чего? Чтобы что?

— Чтобы мир развивался, конечно же. Вся жизнь, включая и божественные сущности, существует лишь для того, чтобы развиваться. Плодиться и множиться. Больше богов — больше новых миров. Больше миров — больше новых богов.

— Так почему ты не хочешь, чтобы реадизайнеры стали богами?! Если в этом вся суть?!

— Я же тебе уже объяснила про амбиции новых богов. — поморщилась богиня, словно лимон разжевав. — Они слишком дикие и неуправляемые. А представь, что их окажется сразу несколько десятков здесь, в мире богов. Несколько десятков новых богов, потерявших голову от новой силы, но еще помнящих о том, как они были людьми. Помнящих свои обиды и вражды. Что случится тогда? Ответ один и он грустный — случится война. А война богов — это страшно. Это ужасающе. Миры горят десятками и это невосполнимая утрата для мироздания. Лучше уж пожертвовать одним миром, чем потенциально лишиться полусотни.

— Как я понимаю, прецеденты уже были? — сумрачно спросил я.

— И не раз. — кивнула богиня. — И всегда все шло по одному сценарию.

Я снова осмотрел свои руки. Несмотря на светящиеся и будто бы слегка удлиннившиеся ногти, я не чувствовал в себе какой-то божественной мощи. Я не чувствовал вообще никакой мощи, если уж на то пошло.

— То есть, получается, я теперь бог?

— Конечно же, нет. — улыбнулась богиня. — Пока что ты просто приблизился по силе к новому богу. Но богом ты еще не стал. Для этого мало войти в мир богов. Здесь надо остаться.

Остаться…

То есть никогда не вернуться туда, в мире даргов и реадизайнеров…

— А мир? Что будет с ним? Что будет с Никой? С Чел? С Персефоной? Аминой? Суджуком? Что будет со всеми этими людьми?

— Ничего не будет. — богиня пожала плечами. — Почему с ними что-то должно быть? Когда ты станешь богом, ты сможешь быть им сразу во множестве миров, один из которых будет твой собственный. Миллионы людей. Миллиарды.

— Зачем не эти миллиарды? — хмыкнул я. — Если среди них не будет ни одного близкого?

— Лирс, которого я знала, всегда был одиночкой. Одиночкой, который прибегал к помощи других людей лишь для собственной выгоды… С каких пор тебе понадобился кто-то близкий?

— С тех пор, как мы с тобой договорились, что я начну новую жизнь. — дерзко ответил я. — Другую жизнь. Которую проживу иначе. Для себя.

— Так я же и предлагаю тебе жить для себя! — богиня прижала руки к груди. — Стать богом — это ли не вершина жизни для себя?

— Может, и вершина… — медленно произнес я. — Да только вот я так и не пожил для себя. Нельзя достичь конечной точки, миновав при этом путь до нее. Даже при телепортации приходится преодолеть его, только очень быстро.

— Хорошо сказано, Лирс. Только я не вполне понимаю, что ты хочешь этим сказать.

— Я хочу сказать, что я не хочу становиться взбалмошным существом, потерявшим голову от собственной силы. Я не хочу уподобляться маленькому мальчику, которого приняли во взрослую компанию и который теперь с важным видом играет в куличики не в песочнице, а посередине рабочего кабинета, а остальные снисходительно смотрят на него. И самое главное — я не хочу терять друзей, которых только-только обрел. И я не хочу, чтобы мир реадизайнеров умирал. И если все это означает не стать богом… То я не хочу им становиться.

Богиня нахмурилась:

— Не разочаровывай меня, Лирс. Это мой дар тебе, моя благодарность за то, что ты так верно и так долго служил мне… И ты готов от него так легко отказаться?

— Не думай, что это легко. — возразил я. — Впрочем, нет, это легко. Ведь я не могу верить твоим словам. Ты уже однажды использовала меня в своих планах, в своих целях, как и собиралась изначально, и в чем только что призналась. С чего мне верить в чистоту твоих помыслов сейчас?

— Обидно. — покачала головой богиня. — Я же хочу как лучше. Для тебя же стараюсь.

— Извини, но вот в это я не верю. — усмехнулся я. — Я был обычным человеком, удобным тебе человеком. Был им дважды. Инструментом, как стамеска или лопата. Где гарантия того, что сейчас ты тоже не скрываешь какую-то часть информации? Гда гарантия того, что, став богом с твоей легкой руки, я окажусь твоей марионеткой снова? Я ведь ничего не знаю про всю эту вашу божественную кухню… Да и знать не хочу, если честно. Я хочу, чтобы ты не убивала никого из моих друзей.

— Я же тебе уже говорила — боги не способны убивать людей. — богиня развела руками. — По крайней мере, без их прямого на это согласия, без их собственного желания.

— Опять утаила информацию. — усмехнулся я. — Нет, знаешь, мы с тобой не сработаемся. Теперь — точно нет.