Декабрь, 1940
«Нам лечь, где лечь…»
Апрель, 1941
«…Нас было 12…»
(Письмо, найденное на поле боя)
…Нас было 12 послано на Минское шоссе преградить путь противнику, особенно танкам. И мы стойко держались. И вот уже нас осталось трое: Коля, Володя и я, Александр. Но враги без пощады лезут. И вот еще пал один — Володя из Москвы. Но танки все лезут. Уже на дороге горят 19 машин. Но нас двое. Но мы будем стоять, пока хватит духа, но не пропустим до подхода своих.
И вот я один остался, раненный в голову и руку. И танки прибавили счет. Уже 23 машины. Возможно, я умру. Но, может, кто найдет мою когда-нибудь записку и вспомнит героев. Я — из Фрунзе, русский. Родителей нет. До свидания, дорогие друзья.
Ваш Александр Виноградов.
22-II 1942 г.
(Письмо, найденное на поле боя через 15 лет после войны)
Из писем П. Когана родным и друзьям
Фронт. 30 марта 1942 года.
…В госпитале один раненый (он никогда, наверно, не читал Гёте) кричал, как Гёте перед смертью: «Свету! Свету!» И прав — в мире должно быть светло. И будет! Я никогда не знал, что так люблю жизнь…
Если б надо было все начинать сначала, я опять добивался бы принятия в школу, отправки на фронт. Мы воюем за право на труд, любовь, счастье…
Фронт. Май 1942 года.
…Я очень люблю жизнь… Но если б мне пришлось умереть, я бы умер как надо. В детстве нас учили чувству человеческого достоинства. И мы не можем разучиться, как не можем разучиться дышать…
Фронт. Июль 1942 года.
…Не могу привыкнуть к тишине. Я отвык от нее, как от привычки раздеваться каждый вечер, как от тысячи привычных и необходимых вещей…
Верст за 10 отсюда начинается край, где мы с тобой родились. Должно быть, мы умели крепко любить в юности. Я сужу об этом по тому, какой лютой ненависти я научился…
Лирическое отступление
1940–1941
Юлия Друнина
Юлия Владимировна Друнина родилась в Москве в 1924 году. Вспоминая о своих школьных годах, она пишет: «Мое поколение росло, овеянное романтикой революции и гражданской войны. Любимой нашей песней была „Каховка“, любимым фильмом — „Чапаев“, любимой книгой — „Как закалялась сталь“. Не они ли — светловская девушка в походной шинели, отчаянный легендарный комдив, суровый неистовый Павка Корчагин — привели нас в сорок первом году в райкомы и военкоматы с требованием отправить на фронт?»
Сразу же после окончания школы, в первые дни войны Друнина ушла добровольцем в действующую армию и до конца 1944 года служила санинструктором (медсестрой) в стрелковом, а потом в артиллерийском полку. Награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». В боях была ранена и контужена. Демобилизована из армии по ранению. Печататься начала в конце войны во фронтовой печати. После войны закончила Литературный институт имени Горького. Первый сборник «В солдатской шинели» вышел в 1948 году. «Целомудренная строгость фронтовых стихов Друниной, — писал Сергей Наровчатов, — точно передает духовный облик „светлокосого солдата“ Отечественной войны, прямой преемницы песенной девушки Светлова».
«Качается рожь несжатая…»
1942
Солдатские будни
