1940
«Ты в эти дни жила вдали…»
Ты в эти дни жила вдали,
Не на войне со мной,
Жила на краешке земли,
Легко ль тебе, одной!
Три лета,
три больших зимы
Просил: повремени!
Теперь я рад, что жили мы
В разлуке эти дни.
Теперь хочу тебя просить:
Будь той же самой ты,
Чтоб было у кого спросить: —
А как цветут цветы?
— А что же нет окопа тут?
— Что ночи так тихи?
— А где,
когда,
на чем растут
Хорошие стихи?
Чтоб объяснила: —
Вот река
(Как я просил:
— Воды!),
А вот на трубочке листка
Есть гусениц следы.
Чтоб я поднялся в полный рост,
Узнав из милых слов,
Что, кроме пулеметных гнезд,
Есть гнезда воробьев.
Чтоб я,
покамест я живу,
Увидел: жизнь сложней!
Чтоб я и счастье и беду
Сердечные
узнал.
Чтоб я не понимал траву
Как средство
скрыться в ней,
Или упавшую звезду
Не принял за сигнал.
Шалун уронит барабан,
Гроза пройдет в окне,
Метель пройдется по дворам, —
Я вспомню о войне.
А ты догадку утаи
И все сумей понять,
Чтоб я взглянул в глаза твои
И мог любить опять.
Ведь в эти взорванные дни,
В дышащий местью час
Был должен к празднику хранить
Цветы один из нас.
Хвалю прощание свое,
Что мы разделены,
Что мы не вместе,
не вдвоем
В разлуке для войны.
Хвалю,
что
ядовитый дым
Не тронул глаз твоих!
Того, что видел я один,
Нам хватит на двоих.
Фронт
1944
Приду к тебе
Ты думаешь:
Принесу с собой
Усталое тело свое.
Сумею ли быть тогда с тобой
Целый день вдвоем?
Захочу рассказать о смертном дожде,
Как горела трава.
А ты — и ты жила в беде,
Тебе не нужны слова.
Про то, как чудом выжил, начну,
Как смерть меня обошла.
А ты —
ты в ночь роковую одну
Волгу переплыла.
Спеть попрошу,
а ты сама
Забыла, как поют.
Потом меня сведет с ума
Непривычный уют.
Будешь к завтраку накрывать,
А я усядусь в углу,
Начнешь, как прежде, стелить кровать,
А я —
усну на полу.
Потом покоя тебя лишу,
Вырою щель у ворот,
Ночью, вздрогнув, тебя спрошу:
«Стой! Кто идет?»
Нет, не думай, что так приду.
В этой большой войне
Мы научились ломать беду,
Работать и жить вдвойне.
Не так вернемся мы!
Если так,
То лучше не приходить.
Придем — работать,
курить табак,
В комнате начадить.
Не за благодарностью я бегу —
Благодарить лечу.
Все, что хотел, я сказал врагу.
Теперь работать хочу.
Не за утешением —
утешать
Переступлю порог.
То, что я сделал, к тебе спеша,
Не одолженье, а долг.
Друзей увидеть, в гостях побывать,
И трудно и жадно жить.
Работать — в кузницу,
спать — в кровать,
Слова про любовь сложить.
В этом зареве ветровом
Выбор был небольшой —
Но лучше прийти с пустым рукавом,
Чем с пустой душой.
1944
Пришедшим с войны
Нам не речи хвалебные,
Нам не лавры нужны,
Не цветы под ногами, —
Нам, пришедшим с войны,
Нет,
не это.
Нам надо,
Чтоб ступила нога
На хлебные степи,
На цветные луга.
Не жалейте,
не жалуйте отдыхом нас:
Мы совсем не устали,
Нам —
в дорогу как раз!
Не глядите на нас
с умилением,
Не
удивляйтесь
живым.
Жили мы на войне!
Нам не отдыха надо
И не тишины.
Не ласкайте нас маркой:
«Участник войны».
Нам —
трудом обновить
ордена и почет,
Жажда трудной работы
нам ладони сечет,
Мы окопами землю изрыли,
пора
Нам точить лемехи
И водить трактора.
Нам пора
звон оружья —
на звон топора,
Посвист пуль —
на шипенье пилы
и пера.
Ты прости меня, милая,
Ты мне жить помоги, —
Сам шинель я повешу,
Сам сниму сапоги,
Сам тебя поведу,
Где дома и гроза.
Пальцы в пальцы вплету,
И глазами — в глаза.
Я вернулся к тебе,
Но кольцо твоих рук —
Не замок,
не венок,
не спасательный круг.
Нам —
не праздновать праздно,
Нам — хмелеть от труда.
Чтоб работой прославить
В мире мир навсегда.
