Новый преподаватель оказался въедливым мужиком. Для начала он протестировал мой уровень умений, а затем огорошил прямым вопросом безо всяких экивоков:

— Бийери Эльсина, высшая жрица Миведия сообщила, что ты можешь быть интересна мне из-за своих особенных знаний, но не стала уточнять, считая, что мне лучше самому спросить у тебя.

— Бийери Миведия предупредила, что я могу рассказать тебе всё, поэтому не стану скрывать, что скрыла от многих, даже от собственного брата.

И я вкратце поведал бийеру Астольеру историю о появлении и последующих за этим приключениях в теле старшей дочери рикса Эрсолизии.

— Та самая душа чужого мира из пророчества, — задумчиво произнёс мой наставник. — Ты меня действительно заинтересовала, грасия Эльсина.

— Называй меня Вироном. Теперь ты знаешь, что я мужчина, хотя и в женском теле. Так нам будет проще общаться. Уж не знаю, что такого могу дать вашему народу и как помочь, но попробую. Хочу только предупредить, что не знаю подробно обо всех достижениях моего прошлого мира, однако дать направление для разработок, пожалуй, сумею.

— Скажи мне, почему ты выбрал именно магию сотворения образов, а не захотел дальше совершенствовать бытовую или стихийную магию, которые более полезны для жизни?

— Хочу, чтобы моё тело соответствовало душе. Я направился в ваши земли именно поэтому, думая, что вдруг у вашего народа имеется способ переделать тело при помощи магии. Но когда узнал о трудностях с деторождением у изначальных, то понял — такой магии у вас нет. Вот и решил пойти другим путём. Магия образов позволит сделать зримыми некоторые физические особенности тела, более привычные для меня. Я смогу снова почувствовать себя мужчиной по-настоящему.

— Но ты не сможешь получить удовольствие, ведь образ — всего лишь образ, пусть он воспринимается и зрительно, и на ощупь как настоящий, но у него нет чувствительности живого тела, — покачал головой Корвель Астольер.

— А если соединить нервные окончания тела с магическими потоками образа?

Корвель смотрел непонимающе, а до меня запоздало дошло, что слово «нервные» я произнёс на родном языке, не зная, как оно звучит на олийском и тем более асконийском. Пришлось объяснять. Насколько сам знал, путано рассказал о нервной системе человеческого организма, но мой учитель понял. В его взгляде появилось знакомое мне по Миведии выражение. Кажется, я нарвался на маньяка-исследователя, и теперь скучать точно не придётся.

Препод уставился на кисть левой руки и замер. На самом деле кисти у него не было — ещё в юности оторвало в результате одного из экспериментов учёного. Иллюзорная конечность выглядела точь в точь как настоящая, только, подобно нашим протезам, создавала лишь видимость своего наличия, хотя её можно было потрогать и убедиться в совершенной материальности. Магически она подпитывалась от перстня с крацем, что красовался на пальце правой руки исследователя.

С налёту, разумеется, у него ничего не вышло. Корвель разочарованно вздохнул и снова обратил внимание на перспективного ученика. Начались трудовые будни, которые чередовались с настоящими конференциями, где участвовали разные светила в области науки и магии. То, что я рассказывал и показывал с помощью Миведии, было слишком много для одного экспериментатора, хотя и совершенно безумного в своей страсти познания окружающего мира, поэтому учитель щедро делился информацией с коллегами, предварительно утверждая каждую кандидатуру у владык и требуя с избранных магическую клятву о неразглашении.

И вот тут окончательно убедился — моих знаний банально не хватает. Они слишком поверхностны, чтобы внятно объяснить принципы работы привычных мне вещей. Оставалось только демонстрировать внешний вид и объяснять, для чего эта вещь использовалась. Вернувшись к мысли дать этому миру электрическое освещение, попытался рассказать о способе извлечения тока на примере так называемой багдадской батарейки, а чтобы внятно объяснить, что такое ток, пришлось приводить в пример молнию, разряд которой вполне неплохо разгонял ночной мрак.

Ещё хуже обстояло дело, когда я принялся рассказать о достижениях нашей цивилизации в области принудительной гормональной коррекции при изменении некоторыми индивидуумами своего данного от природы пола. Эта животрепещущая тема всплыла как-то в разговоре с учителем, когда объяснял ему, что хочу научиться изменять визуально своё тело так, чтобы снова почувствовать себя стопроцентным мужчиной, а заодно отвертеться от встречи с истинной парой, раз уж магически исправить гендерный косяк на физическом уровне нельзя.

— А с чего ты решил, что непременно умрёшь, если умрёт твоя, данная богами, Половина Души? — спросил Корвель, вливаясь в ряды удивлённых мною в этом мире.

— Я узнал это от прадеда. Хотя, если у нас не случится телесного контакта, то и окончательное соединение не произойдёт. Поэтому решил, что чем дальше от своего истинного нахожусь, тем целее буду. С моим уровнем магии смогу прожить лет до девятисот, если не стану встревать в опасные приключения.

— А тебе не сказали разве, что Миведия уже прожила более тысячи лет, хотя средняя продолжительность жизни у нашей расы двести лет, а она давно похоронила своего супруга? — огорошил меня Корвель.

— Высшая жрица… что?

Ну и видок у меня, наверное! Моему изумлению не было предела: раз эта хитромудрая тётенька прожила так долго после того, как её истинный отошёл в мир иной, так, может, и я не помру, если что? Увидев своими глазами проявления божественной воли в храме, я не сбрасывал со счетов, что меня, как бы ни сопротивлялся, вполне могут принудить к тому самому соединению. Полному. Уконтрапупить, грубо говоря. Вплоть до подавления воли магией метки и промывки мозгов до полной гендерной лояльности в нужную сторону. Редкий дар богов, твою ж медь!

— Да. Миведия — бывшая владычица и праматерь ныне правящего великого мастера. Её супруг, Русколь Второй, погиб в одной из битв, защищая обретённую родину в этих горах, когда орды кочевников штурмовали стены столицы, ещё не такие высокие, как сейчас. Её сын и наследник был слишком мал, поэтому она не ушла за своей Половиной Души, а приняла правление до момента, когда новый владыка стал достаточно взрослым, чтобы снять с неё это бремя. А она стала жрицей Великой Матери, ибо на неё снизошла воля богов в проявившемся даре предсказательницы.

— Получается, что у истинных есть право выбора — умереть или жить после гибели своей пары. Что ж, это радует, но ничего не меняет для меня. Я уж постараюсь оттянуть встречу с ним на как можно более длительный срок.

Наставник лишь покачал головой и усмехнулся, а затем снова принялся гонять по теории, заставляя тут же подкреплять это всё на практике.

Наше ежедневное общение происходило сначала на смеси олийского и асконийского. Наставник олийский знал не очень хорошо, а я как бы тоже не совсем ориентировался в асконийском, хотя прекрасно понимал его после того грубого вмешательства Миведии. Но постепенно навыки «улучшились», и я уже вовсю болтал по-асконийски, заодно и Бериса натаскивал, но не стал раскрывать маленький секрет, а изобразил из себя вундеркинда-полиглота, хотя давно всем известно, что при живом общении язык учится быстрее, чем по книгам.

С письменностью оказалось гораздо сложнее, однако я старался, просиживая за толстыми фолиантами часами. Больше всего меня интересовали трактаты по медицине, где имелись рисунки внешнего и внутреннего строения представителей этой расы. Не из текста, так из многочисленных картинок к ним пытался понять, насколько аски продвинулись в этой области. Надо сказать — не слишком. Видимо, возможность лечения болезней при помощи магии тормозило развитие классической медицины. Упоминание о существовании эндокринной системы не стало для бийера Корвеля новостью, но он сообщил, что исследованием в этой области почти никто серьёзно не занимался.

— А вот зря. Ведь правильная работа воспроизводящих народонаселение органов напрямую зависит именно от неё, — сообщил наставнику эту информацию.