Садис нажал на замысловатой конструкции рычаг, предварительно затворив двери и предложив присесть. Лифт медленно пошёл вниз — почти без скрипа и неприятного первоначального толчка.

Ехали мы, по ощущениям, около десяти минут. Сначала лифт плавно набрал скорость, а затем так же плавно её сбросил. При торможении толчка я снова не почувствовал. Вот — всё для блага человека, хотя они ни разу не люди. Снаружи дверь открыли сурового вида аски в униформе, при оружии, то есть при коротких жезлах. Просканировав нас взглядами и поняв, что прибыли шишки, резким кивком, по-военному, приветствовали Садиса, ну и нас до кучи, и расступились, давая дорогу.

Перед нашим с Берисом удивлённым взором предстала пещера, нет — невероятного размера пещерища. В её центре находилось сооружение, при взгляде на которое в моей голове снова возникло слово из прошлой жизни — зиккурат. Угловатые кубические нагромождения поражали лаконичностью и величием. С лицевой грани строения наверх вели грандиозные каменные лестницы. Центральная, более короткая, заканчивалась массивными воротами — входом во дворец. Две боковые шли до самого верха, прерываемые площадками ярусов, опоясывающих эту, похожую на ступенчатую пирамиду, конструкцию. На самом же верху находился храм Великой Матери, как объяснил адъютант Русколя.

Мы пошли к дворцу владыки пешком, осматривая окрестности и чуть не сворачивая шеи, когда любовались творением мастеров-каменотёсов, создавших упорным трудом невероятный подгорный город. Ступенчатые ярусы стен изобиловали изящными арками, ведущими вглубь горы и представлявшими собой входы в дома. К ним вели ломаные линии длинных лестничных пролётов, поднимавшихся почти к самому своду.

По пути Садис рассказал нам историю создания города. Какое-то время аски жили под землёй, успешно осваивая природные богатства, что дали им эти горы. Лишь спустя тысячелетия, когда его народ восстановил свою численность и достиг успеха не только в развитии магического искусства, но и техники, чему способствовали найденные здесь богатейшие залежи радужника, только тогда они начали строительство внешнего города. Сначала на недосягаемой для равнинных племён высоте, а затем и на равнинах, вытеснив потомков своих преследователей и создав защитную магическую стену.

В пещерном городе жители тоже остались, но обитали в основном на нижних и средних ярусах. Наверх уходили те, кто искал уединения — отшельники, учёные мужи, служители культа.

В нескольких местах со стен стекала вода, образуя небольшие водопады, попадающие по рукотворным каналам в озеро. Сталактиты, свисавшие сосульками и бахромой, сталагмиты, устремлявшиеся вверх, к сводам пещеры, и желавшие соединиться со своими антагонистами, они же, уже сросшиеся и образующие причудливые колонны; рукотворные мостики, богато украшенные художественной ковкой и озаряемые магическими светильниками, ввели меня в невероятный эстетический экстаз и ожидание чего-то волшебного, вроде маленьких крылатых эльфов-фей с фонариками.

Пространство возле озера жители превратили в замечательное место отдыха, оборудовав удобными скамейками, расположенными среди слегка фосфоресцирующих и ярко окрашенных не то цветов, не то грибов — весьма экзотичных и напомнивших флору ночного леса из фильма «Аватар». Для полной картины не хватало только тех порхающих семян, похожих на светящихся медуз.

Чем ближе подходили к зиккурату-дворцу, тем более людно, то есть асково, становилось. Жители занимались своими делами и особо на нас не пялились. Ну и мы старались не слишком навязчиво рассматривать местных, больше уделяя внимание архитектуре.

Издалека стены казались гладкими, но подойдя вплотную, увидел, что они испещрены рисунками, выполненными в технике гравировки на камне. Сцены быта, сражения, животные — узнаваемые и незнакомые. Художественное исполнение и общий объём вложенного труда просто поражал. Но подробно рассмотреть всё это великолепие мне не удалось. Мы подошли к центральному входу во дворец.

Два стража склонились в приветствии, предварительно одновременно приложив свои жезлы к выемкам створок — каждый со своей стороны.

Лулу и Зит всё это время бежали рядом с нами. Зубельхорис наследника присоединился к нам по дороге, как будто его послали встретить дорогих гостей. Я решил последовать совету Русколя и начал отучать мою девочку от рук. Любопытная зверушка, попав в незнакомое место, так и пыталась везде сунуть нос, то и дело порывалась ринуться в сторону, заинтересовавшись очередной растительной диковинкой, покрывающей камни, но бдительный Зит шипел и даже хватал малолетку за хвост, призывая к порядку. Я втихарца посмеивался над этой кутерьмой, но перед воротами попросил Лу вести себя прилично и не позорить меня пред ликом правителя иностранной державы и его двора.

Внутри убранство поражало суровой красотой и лаконичностью, являя взору архитектуру тех далёких веков, говорящих о скромности прежних и нынешних владык. Широкие коридоры встретили тишиной, разбавляемой лишь нашими шагами. Почему-то мы не увидели ни стражи, ни слуг. Древний дворец словно вымер. Садис вёл по петляющим коридорам, как будто пытался запутать в лабиринте переходов, подъёмов и спусков на разные уровни.

Наконец мы подошли к очередной двери, на этот раз богато украшенной резьбой и коваными элементами в виде растительного и звериного орнамента. Кажется, там даже присутствовали наши горячо «любимые» рукокрылы. Два стража стояли в карауле и вытянулись в струнку, лишь только увидели адъютанта наследника.

Садис стукнул костяшкой пальца в дверь, и она растворилась, открывая вид на внутреннее убранство комнаты, оказавшейся просторным кабинетом. Ага. Встреча намечалась приватная, так сказать — без галстуков. В помещении, кроме непривычного отсутствия окон, ничего особо не оказалось неожиданным. Обычный кабинет с поправкой на то, что это — кабинет правителя. Рабочий стол с книгами и свитками, стулья с высокими спинками, диванчики, кресла и камин, где потрескивали в жарком огне дрова. Слуги, находившиеся внутри и открывшие двустворчатую дверь, вышли в коридор и закрыли её, оставив зубельхорисов снаружи.

На одном из диванчиков и в креслах сидели трое: более старшая копия Русколя и две дамы. Одна — молодо выглядевшая, походила на Снежную Королеву: белые, но не седые, волосы, уложенные в довольно простую причёску, брови и ресницы, словно покрытые инеем, и лавандовые глаза смотрелась полной противоположностью мужчины, яркоглазого брюнета. Инь и ян — снова съассоциировало моё прошлое. Женщина была облачена в платье в тон своим глазам и украшена довольно скромным количеством побрякушек. Уважаю. Вкус у неё определённо имелся, на мой взгляд. Вторая дама, именно дама — пожилая, сухая — напомнила мне обликом профессора Минерву Макгонагалл в исполнении Мэгги Смит. Она с любопытством посмотрела сначала на меня, затем на Бериса и снова на меня. Её взгляд стал твёрдым, он впился в меня, завладел моим взглядом, и я пошатнулся, предупредительно подхваченный Садисом. Совсем не слабая защита головы разлетелась вдребезги, в ушах зазвенело, меня повело и затошнило, а мозг, казалось, расплющило и расплескало по черепушке.

«Твою ж…» — успела промелькнуть последняя мысль, так и не додуманная до конца, и меня поглотило чёрное безмолвие.

Я очнулся и почувствовал, что лежал вполне себе удобно. Знакомая защита сознания обволакивала голову. Лулу пустили в комнату? Рядом спорили, причём я понимал каждое слово! За прошедшее с нашего появления в пределах Ласконии время мы с Берисом через пень-колоду изучили новый язык, но это знание характеризовалось уровнем «моя твоя понимай, но мала-мала», а теперь это понимание стало полное, как будто разговаривали на моём родном языке.