— Здравствуйте, док, — изящно наклонил голову мужчина.

Это был высокий, физически хорошо развитый молодой человек с тёмными волосами, собранными в хвост. Синие глаза из-под прямых бровей смотрели спокойно, но отстранённо. Лёгкая небритость придавала лицу некий неуловимый шарм, привлекающий молоденьких и не очень молоденьких медсестёр, а также выздоравливающих пациенток. Впрочем, этот интерес оставался односторонним. Парень ровно относился ко всем поклонницам, не проявляя особого интереса ни к одной из них.

— Добрый вечер, Мэтью. Как ваше самочувствие? Головные боли не мучают? Сон хороший? Ничего не вспомнили из прошлого?

— Нет, мистер Флойд. Ничего такого. Чувствую себя хорошо.

— Зайдите ко мне, как освободитесь, Мэтью.

— Как скажете, док, — кивнул молодой мужчина и продолжил работу, а Бернард Флойд отправился к себе.

Этот пациент вызывал у доктора острое любопытство. Чуть больше года назад произошла автомобильная катастрофа, в результате которой несколько человек погибло, в том числе её виновник, несколько счастливчиков получили травмы небольшой тяжести или вообще отделались лёгким испугом. Двоих же пришлось вытаскивать буквально с того света: Джоан Такер, студентку, дочь крупного бизнесмена, и Мэтью Кларка, довольно успешного на тот момент менеджера по продаже огргтехники.

Девушка получила компрессионный перелом шейного отдела позвоночника и травму головы, впала в кому, а её состояние пока характеризовалось как стабильное, но без видимых улучшений. Если травма позвоночника была лишь лёгкой степени, и лечение прошло успешно, то из состояния комы пациентку вывести пока не удавалось.

У Мэтью Кларка травма головы вызвала стойкую амнезию. Мужчина совершенно не помнил своё прошлое и даже забыл язык. После того, как он очнулся, молодой человек пытался общаться с персоналом на странной тарабарщине, которую не понял никто из присутствующих, а потом перестал говорить вообще. Через некоторое время речь восстановилась, хотя мистеру Флойду иногда казалось, что пациент просто повторно выучил родной язык. Мэтью пришлось заново познавать мир. Он не помнил элементарных вещей: какой сейчас год и кто президент, не помнил дату своего рождения и как звали родителей. Он совершенно потерял ориентацию в жизни. Поэтому после выздоровления и прохождения курса реабилитации о возвращении к своим рабочим обязанностям не могло быть и речи — несчастный утратил все навыки. Родных у парня не осталось. Родители погибли во время трагедии одиннадцатого сентября во Всемирном торговом центре Нью-Йорка. Воспитала его бабушка, но года за два до аварии она тоже ушла в мир иной. Так что мистер Флойд решил взять на себя ответственность и ходатайствовать перед администрацией больницы о зачислении парня в штат разнорабочим. Работа несложная, поэтому Мэт вполне справлялся, постепенно входя в ритм и узнавая о мире всё больше и больше.

Приятели Кларка тоже пытались расшевелить друга. Они рассказывали о его жизни до случившегося и учили пользоваться интернетом, водили по барам и на бейсбол. Молодой человек даже снова начал учиться, посещая курсы менеджмента, чтобы восстановить утраченные знания, но память так и не возвращалась. Он просто обучался всему заново, как попавший на Землю пришелец с другой планеты.

Обо всём этом Мэтью рассказывал мистеру Флойду во время их бесед при контрольных осмотрах. Кроме потери памяти, общее состояние здоровья у молодого человека тревоги не вызывало. Общаясь с приятелями Мэта, доктор выяснил, что у парня появились привычки, которых не наблюдалось до травмы. Так он бросил курить и употреблять крепкие спиртные напитки, зато полюбил утончённые вина. А ещё перестал интересоваться девушками, хотя и парнями, вроде бы, тоже не увлекался; стал более задумчивым и часто уходил домой в самый разгар веселья. Иногда в его движениях проскальзывали едва уловимая грация и аристократизм, чего никогда не замечали у парня до аварии.

Странно, очень странно, но весьма интересно. Мистер Флойд сел за просматривание историй болезни пациентов, ожидая, когда Мэтью Кларк освободится и придёт на очередную беседу.

Утро, вопреки законам Вселенной, было доброе. Нас ещё не догнали. Мы наскоро позавтракали всухомятку, протолкнув водой бутерброды с солониной, и выдвинулись по направлению к Брикристару. Отдохнувших за ночь хорргов пустили рысью. Нира снова сидела с братом, а я погрузился в свои думы тяжкие.

Я и не рассчитывал изначально, что путешествие станет лёгкой прогулкой, но стычка с разбойничками прямо в первый же день заставила прочувствовать на своей шкуре реалии мира вне стен дворца. Умереть здесь легче лёгкого, а ещё не следовало забывать и о милых зверушках — зубастых, ядовитых и даже устойчивых к магическому воздействию. Они могли появиться на нашем пути немного позже, но надеяться на то, что избежать встречи удастся, было бы глупо. Частично мы готовы к этому, имея защитные амулеты-накопители, оружие с выбитыми рунами, которые можно в любой момент напитать сырой магией любой из стихий, и тогда мечи можно использовать даже против нежити. И ещё имелось комбинированная защита системы «Спирит», «Лелис» и «Лулу».

Личной магической силой мы ещё не особо умели пользоваться, особенно я, хотя за эти годы выучил много разных заклинаний из заныканной магической книги, но как их применять — почти не знал, а что знал — опасался. Мало ли. Информации оказалось слишком мало. Нужен был учитель. Пока что — хоть какой, лишь бы освоить элементарное. А в перспективе требовался маг разума. И вот тут возникала главная проблема. Любой, даже самый слабенький разумник, моментально бы узнал не только о том, что я дочь рикса и беглянка из-под венца с не перекрытой магией, но и душепереселенец, а этого никто не должен знать. И как мне быть?

Оставался единственный выход — уйти очень далеко и найти какого-нибудь праведного отшельника, кому будет начхать на моё происхождение вместе с гендерной принадлежностью, и попроситься в ученики. Только где такого взять? Информация об этом требовалась не меньше, чем воздух для дыхания.

За размышлениями о насущном не заметил, как половина дня канула в Лету. Мы нашли подходящее место для привала в небольшой роще, где обнаружилось озерцо. Надо сказать, что климат этой части мира оказался очень мягким, можно сказать — райским. Зимы не было вообще. Вечное лето, омываемое сильными или лёгкими дождями. Иногда, правда, дули сухие ветры с юга, из пустыни Духов. Это, согласно письменным источникам, было очень знойным и, главное, страшным местом. К великому счастью для нас, в ту сторону наш путь не пролегал.

Я в прошлой жизни не переносил ни сильную жару, ни сильный холод. Попаданчество в такой благодатный климат, вероятно, стало одним из бонусов, которым ангел-хранитель извинился передо мной за допущенную оплошность. Температура не опускалась ниже пятнадцати и не поднималась выше тридцати градусов по Цельсию. По моим ощущениям. Обычно она держалась в пределах двадцати трёх — двадцати пяти градусов.

Почва в Эрсолизия плодородная; бесчисленные реки, озёра, ручьи и ручейки поили заливные луга и хлебные поля, поэтому для империи новая территория стала чем-то вроде житницы. В хозяйствах применялся рабский труд. Рабов из ресов имели даже самые захудалые свободные крестьяне-олии. После включения в состав Асории, государство получило выход к морю через свои судоходные реки, что благотворно сказалось на доходах купеческого сословия и всей страны. Моё стремление к свободе и независимости могли иметь очень печальные последствия для всего государства, но ничего с собой поделать не мог — брак с императором стал бы для меня хуже смерти. Я оставался мужчиной, хотя тело приобретало всё более женственные и соблазнительные формы.

И это тело после многих часов езды верхом требовало опорожнения и движения. Закончив с первым, я позаботился о Спирите, немного ослабив подпругу и освободив от тюков и уздечки, а затем дал полную волю — пить, пастись или поохотиться на какую-нибудь мелкую живность, которая была здесь совершенно непуганой. Сам же поупражнялся в стрельбе, обеспечив нашу группу мясом на обед из травоядных, похожих внешним видом и не особой прыткостью на кроликов, только размером побольше. Отдав их Радоне, которая тотчас начала свежевать тушки, предложил Берису не пялиться на девичьи прелести под видом заботы о вовсю пылавшем костре, а размять мышцы фехтованием.