— Господин! Фуры угнали!

Вот и настал тот момент, к которому я столько шёл. Не то, чтобы прям долго шёл, но постараться пришлось. Речь про первую пару. В отличие от школы в институте занятия шли два урока, то есть полтора часа. Я ничего не имел против. А если бы даже имел, никто моего мнения не спрашивал.

Утро началось с математического анализа. Я уже кое-что видел из этой темы, поэтому не терялся. Нас всех собрали в одной аудитории. Сто восемьдесят человек. Насколько это разумно отдельный вопрос. Я видел, что некоторые ученики откровенно говоря не понимают, что рассказывает преподаватель. Спортсмены, гуманитарии… Им точно нужна математика?

Видимо последний экзамен, когда нам задали нестандартные вопросы, что-то повернул в моей голове, потому что я то и дело возвращался мыслями к тому, как здесь всё устроено. Если это первый опыт, когда лучших учеников собрали в одном месте, то может ли быть такое, что преподавали сами не знают, чему нас учить? Поэтому и учат всему подряд. Если так, то это объясняет, почему распределение между факультетами произойдет только после первого полугодия.

Пока слушал лекцию, умудрялся и конспектировать, и обдумывать свои дела. Перекладывал примеры на свою практику алхимика. Убедившись, что мой темп восприятия быстрее, чем темп повествования, я создал несколько печатей и принялся сканировать всех учеников подряд, делая пометки в блокноте. Вчера его купил. Не только его, но ещё писчие принадлежности, альбомы для рисования, наборы для черчения… в общем, закупился, отвел душу.

В блокноте вёл пометки на своём родном языке, который, как надеюсь, в этом мире неизвестен, а значит никто не сможет понять, чем я занимаюсь. К концу первой пары не успел, но за время перемены и второй пары диагностировал всех. У восьмидесяти процентов из студентов был крайне низкий потенциал и нулевой уровень опасности. То есть это были обычные люди. Потенциал говорил о том, что если они начнут потреблять плоть зверей, то может какие-то способности и пробудятся. Но не факт. Надо тесты проводить и замерять, чтобы с уверенностью утверждать.

С оставшимися двадцатью процентами было поинтереснее. У половины из них потенциал и уровень чуть выше, чем у обычного человека. Иначе говоря, они не представляют большой опасности, маловероятно, что смогут высоко развиться, но всё же сил у них побольше, чем у обычного человека. Каждого такого студента я взял на заметку, чтобы позже изучить их более детально.

Самые интересные — это оставшаяся половина от этих двадцати процентов. Семнадцать человек на всю нашу группу, если быть точным и округлить проценты. Самый слабый из них имел выраженный потенциал и уровень опасности. У этого паренька явно есть какое-то преимущество. Я его помню по соревнованиям. Он попал сюда благодаря успехам в спорте. Выглядит соответствующе. Мускулистый, скучающий на математике. Дальше в списке потенциал и уровень опасности у каждого из студентов повышался. По чуть-чуть, но тот, кого я поставил на первое место, имел показатели выше, чем у меня. Тройной потенциал — он мог вырасти в силе минимум в три раза. Индекс опасности — двенадцать. У меня десять. У него хорошие рефлексы, высокий обмен веществ, неплохая регенерация, силы больше, чем у меня.

И это крайне необычно. Кто он такой? Откуда такие силы? Я запомнил этого блондина, чтобы разузнать потом о нем побольше.

Когда вторая пара закончилась, ко мне подошёл Слава.

— Ты всё ещё хочешь квартиру снять?

— Ага.

— Тогда идем. Эй, Петь!

Один из парней, который закидывал тетрадку в рюкзак и разговаривал с симпатичной девчонкой, обернулся и глянул на Славу.

— Разговор есть! — пояснил тот.

— Чего надо?

— Ты ведь местный, да? Ну, в столице живешь?

— Допустим, — ответил тот осторожно, косясь недовольно на Славу.

Девушка, с которой он общался, улыбнулась мне и скрылась в неизвестном направление. Пётр проводил её взглядом, словно упускал любовь всей своей жизни. Но бежать не стал.

— Ты не знаешь, как квартиру снять? Моему другу надо, — кивнул на меня Слава.

Петя посмотрел на меня так, будто спрашивая: я действительно друг этого ботана?

— А зачем квартира?

— Ну надо, родители хотят ему подгон сделать.

Я внутренне поморщился. Ну кто так разговаривает?

— Не знаю, никогда этим не интересовался. Могу поспрашивать.

— Буду признателен, — сказал я.

Жаль, что не удалось получить ответ сразу, но если он и правда поспрашивает, а не забьет тут же, то хорошо. Вдруг что выгорит из этого.

Чтобы не испортить первое впечатление о себе, я смотался в общагу, переоделся и отправился обратно. Ближе всего к метро находился государственный институт. Дальше всего — институт старший. Почему так, я понял, когда подошёл к основному зданию и увидел большую парковку, где были припаркована десятки дорогущих автомобилей. Господа аристократы не ездят на метро, напрашивался вывод.

Сами студенты тоже выглядели иначе. Идеально сидящая одежда, лоск. Если по моим первым однокурсникам было видно, что они прибыли кто откуда, то аристо… Первое впечатление — их словно на каком-то одном заводе отливали и выдавали стандартный набор дежурных улыбок на все случаи жизни.

Чтобы добраться до основного здания, если у тебя нет машины, надо пройти через несколько корпусов, потом через внутренний парк, который выполнял скрытую функцию зонирования. Если не лезть специально, то две социальные группы не пересекутся. Потом надо пройти мимо колледжа — там тоже учились, но те, кто младше. Как я понял, это что-то типа школы, но для аристократов. И после всего этого стоит нужный корпус. Находившись и почти опоздав, я наконец-то добрался до конечной цели.

Внутрь меня пропустили без вопросов. Охранник спросил имя, глянул на пропуск и потерял ко мне интерес. Ещё и дорогу подсказал до аудитории. Подбежал я к ней в тот момент, когда туда зашёл препод и закрыл за собой дверь.

Я собирался дернуть створку на себя и войти следом, но не успел. Воздух затрещал, пространство раздвинулось и выплюнуло широкоплечего парня. Тот отряхнулся, поправил растрепанные волосы, увидел меня и сказал:

— Не задел? Ты сюда? Пойдем вместе, а то Лученко весь мозг выест.

Я кивнул и зашёл за ним следом. Преподаватель бросил недовольный взгляд, но мы быстренько прошмыгнули внутрь и нам ничего не сказали. Я занял одну из последних парт. Первые были заняты, а подсаживаться к кому-то было не самым благоразумным.

— Записывайте, — раздался голос Лученко, он же Степан Владимирович, он же преподаватель основ управления. — Сегодняшняя тема — древние системы менеджмента. Кто назовет, с чего начиналась история человечества? Может опоздавшие?

А, нет, просто так мы не отделаемся.

— С племенного строя. Первые менеджеры — это вожди, — ответил тот парень, который обладает даром телепортации.

— А вы что скажете…? Кстати, представьтесь. Никогда вас не видел, — нахмурился Лученко.

— Эдгард Соколов.

— Так что же вы нам скажете, Эдгард?

Моя фамилия у него удивления не вызвала. Как и то, что я здесь нахожусь. От этого стало легче, я расслабился, расправил плечи и ответил.

— Если под менеджментом подразумевается управление, то история человечества началась с самоорганизации.

— Что вы имеете ввиду? — приподнял бровь мужчина. Хотя его седина намекала, что уже скорее старик.

— Я предположил, что до того, как один человек начал управлять другими людьми, он занялся вопросом самоорганизации себя, как отдельного индивида. Учился новому, осваивал навыки, планировал свой день.

— Неплохо, — кивнул он. — Пожалуй, я не откажусь получить от вас доклад на тему, что первично — умение организовать других или умение организовать себя и может ли одно существовать без другого.

Сказав это, он потерял ко мне интерес и продолжил лекцию.

— Самоорганизация, безусловно, важна. Надеюсь никто из вас этим не пренебрегает, — тут он позволил себе снисходительную улыбку, — Но нас в первую очередь интересует вопрос управления другими. Если рассматривать племенной строй. Какие причины толкают людей выбирать себе вождя и лидера? Какими методами первобытный человек мог управлять другими и что ему это давало? Кто желает ответить?