Виновника Роман увидел недалеко, на обочине дороги. На его лице не было испуга, чувства вины, раскаяния или беспокойства. Он смотрел холодно, сосредоточенно, с ощущение внутреннего удовлетворения.

Пепельные волосы, высокий, молодой, без оружия.

— Ты кто? — бросил ему Роман.

Больше всего мужчине хотелось броситься вперед и схлестнуться с этим уродом. Он бы так и поступил, будь уверен, что никто за ними не наблюдает.

— Я всё ждал, — ответил незнакомец, — Что ты облажаешься, что ваша семья пойдет по миру, обнищает и окончательно падет. Но почему-то этого до сих пор не произошло.

Роман распрямился, стряхнул с себя остатки стекла и отошёл от машины, выбрав место с твердой почвой.

— Личная месть? — бросил он издевательски, — Дай угадаю, мой отец насолил твоей семьи и ты решил отыграться.

— Не просто отыграться, — кивнул противник, — Я хочу уничтожить вас. Разорить, заставить страдать, чувствовать безнадежность.

Роман кивнул, принимая к сведению. То, что враг показал своё лицо — это хорошо. Так проще с ним разобраться. То, что он ходок и готов действовать решительно — новость плохая. У семьи нет никакой защиты. Этот незнакомец может убить мать, сестру, прислугу — кого угодно, если Романа не будет рядом.

«Надо с ним разобраться, но нельзя показывать всю свою силу здесь и сейчас. Он может этого и добиваться»

С точки зрения закона этот человек не сделал ничего плохого. Всего лишь неаккуратно использовал свою силу. Проверни кто такое в отношении влиятельной семьи и тут же получит кровавую вендетту. Только вот Коршуновы больше не были влиятельной семьёй.

Тем временем, незнакомцу надоело ждать. Он достал из воздуха гранату, выдернул чеку и метнул в сторону Романа. Тот начал двигаться спустя секунду после. Пока граната вращалась и падала, он бросился в другую сторону. Снаряд угодил в машину и рванул, поднимая облако пламени. Коршунова откинуло взрывной волной и оглушило. Когда он поднялся и огляделся, противника уже не было на месте.

Вечер субботы удивил. Не сам удивил, а с помощью соседа. Когда вернулся, его не было и поэтому я с чистой совестью взялся за алхимические исследования. Но и вечером сосед не пришёл. Он явился под ночь.

Не один.

Я сидел у себя в комнате, когда услышал женский смех. Судя по интонациям и доносящемся разговорам, это не какая-то подруга заскочила. Парочка переместилась сначала на кухню. Потом в душ, а следом и до спальни добрались. Между нашими комнатами пролегал зал, расстояние какое-никакое есть, но и так, я прекрасно расслышал, чем именно занимается Матвей с незнакомкой.

С чувством занимается и не спешит заканчивать.

За соседа я порадовался. Как и за девушку. Если верить её стонам, она довольна. А вот за себя порадоваться не мог. Накатила капелька грусти, что наши отношения с Леной закончились. Задерживаться на грусти я не стал, взялся за учебники, но сосредоточиться получалось с трудом. В итоге выбрался на балкон, где было чуть тише.

Утром возникла неловкая ситуация. Матвей по традиции ушёл с утра на пробежку. Я же выбрался на кухню, чтобы приготовить завтрак. Этот момент девушка и выбрала, чтобы выйти наружу. Голой.

— Ой! — взвизгнула она и унеслась прочь.

Вскоре вышла обратно, закутанная в простынь. Что выглядело пугающе сексуально.

— Привет, а ты сосед Матвея?

— Ага. Есть хочешь? — кивнул я на сковородку, где жарилась яичница. — Или может чаю?

— А Матвей скоро вернется?

— Где-то через двадцать минут, — прикинул я.

— Тогда от чая не откажусь. А тосты есть?

— Могу сделать.

Девушка сходила в туалет, умылась и вернулась. Всё также в простыне.

— Тебя как зовут? — спросила она, — Я Злата.

— Эдгард.

— Сильное имя.

— Родители выбирали, — улыбнулся я, разливая чай по кружкам. Тосты уже лежали на тарелке перед девушкой.

— Спасибо. Давно вместе живете?

— Пару дней.

— Учитесь?

— Да. А ты его…?

— Эм, нет, — смутилась одна, — Мы вчера познакомились.

Рейтинг Матвея вырос в моих глазах в несколько раз. Силен.

Посидели, помолчали, поболтали ни о чем. Вскоре вернулся Матвей.

— О, ты уже встала, радость моя, — чмокнул он её в щёку. — Я в душ, ты со мной?

— Ну пошли, — кивнула она, бросив в мою сторону взгляд.

Я постарался сохранить лицо. Было тяжеловато сидеть вот так рядом с полуобнажённой девушкой. Не смотреть на её голые ключицы, на выпирающие груди. Мне что, настолько женской ласки не хватает? Или это молодой организм требует своё? Надо бы как-то узнать у соседа, где он так удачно познакомился. Я бы не отказался и сам заглянуть в те места.

Матвей отправил девушку домой где-то через час. Заказал ей такси. У нас дома имелся телефон, а у парня имелись контакты фирмы, предоставляющей машины. Он спустился вниз и проводил, когда таксист приехал. Не то, чтобы я за ним подглядывал, но то, что попадалось само на глаза, изучал с жадным интересом. В силу специфичности жизненного опыта, я не то, чтобы хорошо разбираюсь в том, как ухаживать за женщинами. А Матвей доказал делом, что в этом разбирается. Так почему бы не поучиться у более опытного товарища?

— Я тебе не помешал? — спросил он, когда вернулся.

— Всё нормально, — заверил я его, — Скорее это было неожиданно.

— Да? — удивился он, — Чем?

— Ты вроде здесь также недавно, как и я. А уже нашёл девушку.

— А, это. Так ничего сложного нет.

— Да? — теперь уже я изобразил удивление.

— Хм… Кажется, мы можем быть полезны друг другу.

— Каким образом?

— Ты же силен в математике и прочем?

— Допустим.

— Ну, тогда ты можешь догадаться, чем мы поможем друг другу.

— Я тебе помогу с математикой, а ты мне расскажешь, как в этом городе знакомятся с девушками?

— Не только расскажу, но и покажу. Только не сегодня. Учебу никто не отменял. Как насчет следующей пятницы? Или субботы?

— Можно. Что от меня нужно?

— Перестать выглядеть настолько серьезным, расслабиться, ну и одеться, — улыбнулся он.

Опять одеться. Если мне придется тратиться на одежду, то я кого-нибудь стукну.

Понедельник тоже удивил. И взволновал. Стоило прийти в старший институт, как охранник сообщил, что меня ожидают.

— Кто? — тупо спросил я, мысленно перебирая, что сделал, и думая, на какие проблемы успел нарваться.

— Родственники, — ответил вечно хмурый мужчина.

Неожиданно.

Родственниками оказались мужчина и женщина, оба лет так под пятьдесят. Ожидали они меня… Наверное, это можно назвать переговорной. Отдельный кабинет, с мягким диваном, креслами и столиком между ними. Что сказать, институт был настолько элитным, что здесь даже такие места имелись, где можно пообщаться с глазу на глаз.

— Эдгард, — встал мужчина.

Я окинул его взглядом, пытаясь вспомнить лицо. Не вспомнил. Внутри тоже ничего не шевельнулось.

— Я Александр Солодов, это моя супруга, Анна. — представился он, — Я двоюродный брат твоего отца.

— Здравствуйте. Не хочу показаться грубым, но я не помню вас.

— Да-да, — закивал мужчина, — Мы не общались.

— Тогда почему вы здесь? — прямо спросил я, не совсем понимая, чего ждать от этих людей.

— Нас позвали, — развел мужчина руки в стороны. — Ты несовершеннолетний, а мы ближайшие доступные родственники.

— И?

— И вот мы здесь, — мужчина растерялся.

— До сих пор не понимаю зачем.

— Ты несовершеннолетний, — повторил он, — А значит о тебе должен позаботиться кто-то взрослый.

Осознав, что он сказал, я не удержался и рассмеялся. Смеялся долгую минуту, в голос, ничуть не сдерживаясь.

— Это была хорошая шутка. Но простите мне мои манеры, — сказал я, утирая слезы, — Как же вы собираетесь обо мне заботиться?

— Не вижу ничего смешно, — если мужчина вначале и пытался выглядеть дружелюбным, то это как-то быстро сошло на нет. — Мы собираемся добиться твоего опекунства, пока ты не станешь взрослым.