— Если бы я не знал тебя, то решил, что это шутка.

— Никаких шуток. Зрелище и правда любопытное. У меня есть запись из ресторана. Соколов как-то так ударил Коршунова, что тот идти не смог и его потом несколько часов мутило. Хотя с виду обычный удар.

— Потом дашь посмотреть запись, — заинтересовался князь, — Так значит, карты вскрылись? Чем закончилась их встреча?

— Соколова переместил Волков. Они потом поговорили, но до чего договорились неизвестно.

— Коршунов проявил себя?

— Нет. Его защитила охрана.

Князь отвернулся от Родиона и принялся разглядывать названия папок. Плохо, когда разные интриги пересекаются, наслаиваются и запутываются.

— Соколова пока не трогай. Наблюдай за этой троицей. Трофимова разговори, как и Садова. До базы доберетесь, сообщи, пошлю тебе пару людей для поддержки.

— Будет сделано.

Когда Анастас переместился к себе в кабинет, то думал он о древней крови. Одно из исследований сестры говорило о том, что кровь аристократов вырождается. Звери редкость, ловить их всё сложнее, в неволе их не выращивают, многие виды и вовсе, исчезли с лица Земли. Аристократы же… Они сначала как чума пожирали зверей, навсегда меняя животный мир, а потом пожирали веками друг друга. Семьи — они как вымирающие звери. Так легко прервать ветвь, которая хранит в себе силу многих поколений.

Возможно, что в Соколове пробудилась древняя кровь. Так иногда бывает. История знает много примеров, когда семья с вековой историей сначала мельчала, а потом выдавала на свет уникума. Эдгард пока на такого не тянул, но то, как он действует, говорило как о человеке подготовленном, решительном и способном действовать. Странности же вокруг него… Рано или поздно они прояснятся.

Князь вздохнул и уселся за стол, смотря вдаль. Ему хотелось получить ответы здесь и сейчас, но иногда лучше подождать.

А это он умел делать хорошо.

Сидя на парах, я думал о том, насколько громко бьется моё сердце и как много из студентов это слышат. Пальцы нет-нет, да пытались отбить дробь на столешнице. Половина слов преподавателя ускользала, я просто не мог заставить себя сосредоточиться на учёбе. Мысли постоянно сворачивали на ночное нападение.

С точки зрения самого боя вопросов нет. Я жив, не ранен и единственное, к чему стоит придраться — бес ушёл живым. Ладно, на самом деле придраться надо гораздо более строго.

То, что ушёл свидетель моих сил — это большая недоработка. Во-первых, он свидетель. Во-вторых, может вернуться, учтя опыт сражения. Или передать этот опыт заказчику, то есть Коршунову и тогда за мной придет кто-то более сильный и умелый.

Хотелось дать себе леща за такую оплошность. Слишком я расслаблен. Вид мирной жизни вокруг разжижает мозги. Раньше бы такой оплошности я не допустил.

Ещё беспокоило, что вычислили моё место. Значит, за мной следили, а я и не заметил. Надо какой-нибудь артефакт создать, который будет отслеживать всех бесов вокруг меня. На словах идея хорошая, но для реализации нужно слишком много расчетов, подкрепленных тестами и наблюдениями. Я научился самостоятельно определять некоторые способности у людей, но… Сделать штуку, которая будет работать в автоматическом режиме — гораздо сложнее. И дороже в финансовом плане.

Да и другие задачи сейчас есть.

Из-за того, что логово спалили, пришлось уничтожить все свои наработки. Металл я разрушил. Больше нет никакого сбора энергии в парке. Если кто-то и захочет перерыть землю на метр вглубь, то он найдет лишь металлические хлопья, перемешанные с землей. Потеря ценного места не добавляла радости. Новое место искать не вариант. Если я там что-то сделаю, то… Где гарантии, что никто не придет ночью и не обнаружит странности? Гарантий нет. Может их уже обнаружили и кто-то сейчас думает, что это такое странное я там делал.

В общем, в институте я сидел в дерьмовом настроении. Взять себя в руки удалось ко второй паре. Нет смысла себя накручивать, надо решать проблемы.

И главная моя проблема — Коршунов. Иначе говоря, надо придумать, как обезопасить себя от сильного ходока и беса.

Вот с первой задачей я и хотел разобраться. Если как-то блокировать перемещения, то это сразу решит ряд проблем. Можно будет спать спокойно и не опасаться, что раненый Коршунов сбежит с поля боя в последний момент. Нет уж, когда я пойду за ним, то хочу действовать наверняка.

Как блокировать перемещения я знал — с помощью метеоритного железа. Что-то в нем такое есть, что не даёт ходокам перемещаться. Это что-то — искажения. Любой алхимик разгадает эту загадку с полпинка. Как никак, мы циклами живем, дышим и мыслим.

Для понимания достаточно представить реку. Река — это метафорическое описание любого явления или процесса. Будь-то гравитация или поход с соседом по клубам, чтобы снять девушку. Соблазнение — это тоже цикл, у которого есть начало и конец. Начинается всё с правильной одежды, места и времени, продолжается правильными действиями, общением и коктейлями, а заканчивается завтраком на утро и такси для девушки, чтобы домой комфортно добралась и у неё осталось хорошее послевкусие от тебя.

Если ты умеешь плавать, то проплывёшь эту реку и прибудешь, куда планировал. Но если нарушишь алгоритм… Будешь одет, как лох, будешь груб и не обходителен с девушками, будешь тупить… Если создашь препятствия, то есть заблокируешь поток, то сидеть тебе дома в одиночестве и грустить.

Это пример социального цикла. Но меня сейчас интересуют физические законы. Когда ходок перемещается, мне это представлялось так: он берет точку (начало реки) и совмещает её со второй точкой (концом реки), тем самым перемещаясь на большое расстояние, вместо того, чтобы как порядочный человек, топать ножками.

Ходоки — они как лодочники, которые прокладывают реки, куда им надо.

При условии, что на их пути не встанет что-то. Пример этого «что-то» мне известен — речь об упомянутом метеоритном железе. Будучи порождением не этой планеты, оно каким-то образом вносит помехи в окружающее пространство. Причем не только для ходоков, но и для энергии, как таковой. Это как капля чистящего средства, упавшая в жир и отгоняющая его.

Мне нужно всего лишь повторить этот эффект, усилить его и взять под контроль. Мне нужно научиться создавать управляемый хаос. Поэтому весь оставшийся день я снимал показания с портальной комнаты, за которой продолжал следить, вычерчивал новые и новые печати, чтобы увидеть, как именно перемещения структурируют пространство, ну и думал, как это нарушить.

И кое-что у меня даже получилось.

С Волковым я связался из дома, убедившись, что сосед где-то пропадает. Не хотелось бы его тревожить.

— Слушаю, — услышал я знакомый, уставший голос. — Эдгард? — в голосе послышалось оживление.

— Подскажешь адрес Коршунова?

— Так сразу? — усмехнулся он.

— Да.

— Что ты задумал? — тут же последовал вопрос.

— Пока ничего, — соврал я.

— Нет, так дело не пойдет, — я не видел собеседника, но отчетливо представил, как он качает головой, — Ты не забыл, что Коршунов — моя добыча?

— Это значит, что адрес не подскажешь?

— Расскажи, что задумал и тогда подскажу.

— Так дело не пойдет, — повторил я его слова, — Не думаешь же ты, что я буду рассказывать о своих планах по телефону?

— План всё же есть?

— Пока что я всего лишь хочу знать, где живет мой противник.

— Зачем всё усложнять, а? — недовольно рыкнул он. — Ладно, будь по твоему.

Адрес он мне продиктовал. Но от этого легче не стало.

Мне предстояло разобраться с сильными противником. Который и так живет в режиме осады, а значит готов к драке. Это может на людях он зачем-то скрывается и не показывает истинную силу, а если столкнуться с ним вдали от чужих глаз…

Я уже успел обдумать, на какой территории лучше провести бой. Проще всего в людном месте его устранить, но… Проще это с точки зрения того, чтобы ему было сложнее себя раскрыть. Так-то проблем хватает. Могут пострадать невинные, меня могут увидеть, я сам могу раскрыться. Не вариант короче. Если же драться в безлюдном месте, то он будет действовать в полную силу. Не так уж это и фатально, если как следует подготовиться. Но готовиться долго придется. Если я хочу наверняка его прикончить, без этих всяких побегов в последнюю минуту…