Ведь правда? Правда же, что смерть неизбежна, когда за тобой охотится Ад?

Гораздо легче мне стало бы, сумей я понять, почему все сложилось именно так. Мне было известно кое-что об истинной природе отношений между Светом и Тьмой, а за последние дни объем моих знаний на эту тему только прирос. Я знаю, к примеру, что Дьявол — вовсе не карикатурный рогатый пижон, что восседает на черном троне, скрипя зубами от злости и думая лишь о том, как бы сгубить побольше людей. Я даже уверен, что тварь, из-за которой погиб Платонов, и скоро погибну я, имеет к вышеозначенному персонажу весьма отдаленное отношение. А то и вовсе никакого.

Так что же случилось? Чем, а главное, — перед кем провинились я и Платонов? За что нам решил отомстить этот, и без того не особо ласковый мир?

В голове одна за другой возникают догадки. Роятся, прямо как мухи. Но ни одну из них нельзя назвать стопроцентно верной.

А может, все это — бред? Может, я просто сошел с ума?

Вы знаете, я посчитал бы такой расклад абсолютным счастьем.

Я слышу муху почти постоянно и все чаще вижу ее. С каждым разом она подлетает все ближе. Думаю, что когда она сядет на меня, я сразу умру.

Надеюсь на это.

Вчера звонил отец Никодим. Спрашивал, как дела, не беспокоит ли муха. Я сказал ему, что Платонов умер. Этим и ограничился. Не хочу, чтобы цепочка продолжалась. Пусть лучше остановится на мне.

А сегодня с утра я снова попытался докопаться до причин. Ездил туда, где все началось. Нашел тот проклятый дворик и захламленный тупик. Мне было страшно (хотя, куда уж страшнее), но я дошел до конца.

Стоял и смотрел на стену. Вокруг, приближаясь с каждым новым витком, носилась муха.

Впереди же ничего не было.

Совсем ничего.

ИНТЕРЛЮДИЯ ПЕРВАЯ

Глаза Ангелины — и так чересчур большие для ее круглого личика — стали теперь поистине громадными и напоминали два сверкающих озера. Два озера интереса… и недоверия.

— Это все правда? — облизнув губы, спросила девушка. — Про эту муху… Она действительно убивала людей?

— Убивала не сама муха, — покачал головой Эйнари. — Гибель несли ужас и отвращение, которые внушают людям силы, стоящие за ней.

— Это силы Ада? — очи девушки постепенно обретали свой обычный размер.

— Говоря так, вы лишь пытаетесь все упростить, — улыбнулся Тойвонен.

— Можно на "ты", — сказала готесса.

— Хорошо, — кивнул финн. — Тебе тоже можно.

— Ой, я, наверное, не смогу себе этого позволить, — смущенно улыбнулась девушка. — Вы же намного старше меня.

— На самом деле я не такой уж старый. Всего полвека копчу дивное небо этой планеты.

— Правда? — Ангелина вновь распахнула глаза. — Я бы накинула еще пятнадцать сверху. Ой! Кажется, я сейчас сморозила большую глупость…

— Все ты правильно сказала, — ухмыльнулся Эйнари. — Я действительно выгляжу на шестьдесят пять. Все как раз потому, что последние двадцать лет часто имею дело с самыми разными силами. В том числе и с представителями Ада. Но в случае с мухой — давай все-таки к ней вернемся — дело совсем не в них.

— А в чем же? — настороженно глядя на него через стол, спросила девушка. — Меня не раз передернуло, когда я слушала этот рассказ. Что это было… если не Ад?

— Блуждающая Бездна, — тихо проговорил Эйнари. — Струпья скверны, просыпавшиеся из мира, что существует вплотную с нашим. Это не Ад, Ангелина. Это гораздо хуже… и страшнее.

— Вы… ты тоже видел что-то подобное, — убежденно произнесла готесса.

— Да, однажды я очень близко соприкоснулся, — кивнул седой скандинав. — С тех пор и собираю свидетельства.

— Такие, как эта муха?

— Есть и еще менее приятные.

— Ох, не ожидала я такого. Выпить, что ли, еще один коктейль? — Ангелина посмотрела по сторонам, пытаясь отыскать свободного официанта.

— Думаешь, наверное, сейчас о том, чтоб сбежать отсюда и никогда больше не ступать на порог моего заведения, — уверенно сказал Тойвонен.

— Да нет, наоборот, — взгляд готессы вернулся к изрезанному морщинами лицу собеседника. — Я думаю о том, чтоб и завтра встретиться с тобой, чтобы выслушать еще одну историю. Можно?

— Конечно, — кивнул Тойвонен. — Как считаешь, что больше всего ценит в людях владелец магазина ужасов?

Вопрос Эйнари лишь казался неожиданным, но был логическим продолжением только что прозвучавших фраз. Ангелина, хоть и чувствовала это, все же слегка замялась.

— Не знаю, — честно сказала она.

— Смелость, — в очередной раз улыбнулся Эйнари. — Больше всего я ценю в окружающих людях смелость. В тебе я ее вижу. Ты решила продолжить общение, услышав такое, после чего сбежал бы в монастырь кое-кто из самых оголтелых сатанистов. Так что, естественно, мы сможем встретиться завтра. Возьми мою визитку — скажешь потом, когда тебе будет удобнее.

— Конечно. Еще кое-что насчет мухи…

— Я даже догадываюсь, что ты имеешь в виду. Хочешь знать, как она ко мне попала?

— Ну да.

— Тот священник, отец Никодим. Он понял, что просто так дело не кончится, и начал свою игру. В конце концов, ему удалось обезвредить тварь. Именно Никодим и принес мне однажды эту коробочку.

— А что случилось с Тихомировым? Ему не повезло, да?

— Ну, это как сказать, — развел руками Эйнари. — Среди нас его больше нет, это уж точно.

— Значит, она его все-таки погубила…

— Нет. Не успела. Священник уничтожил ее раньше. Вот тогда Константин и понял, какие вещи стоит называть словом "повезло". Он продал все свои российские активы, а взамен приобрел маленький необитаемый остров в Карибском бассейне. До сих пор живет там один — если, конечно, лабрадор Боб не умер. Впрочем, собаки не живут так долго.

— А отец Никодим — он из тех людей, о которых ты рассказывал днем? — спросила Ангелина. — Один из четверых, похожих на тебя?

— Да. Кстати, ты подала мне хорошую мысль насчет нашей завтрашней беседы. Поведаю об еще одном таком человеке…

СЛЕД НЕКРОМАНТА

О том, что на Уманском кладбище по ночам неспокойно, Егор узнал неделю назад.

Поначалу он сомневался — стоит ли браться за это дело? Знал Егор, как к его ремеслу относятся на Руси. И спина его о том знала, и ребра знали, и голова.

Не любят на Руси некромантов…

Вон, коллега Ян недавно из Германии вернулся. Говорит, там получше. Сторонятся, конечно, на свадьбы не приглашают. Но и смотрят без ненависти, и в кабаках не отсаживаются, как от чумного. Понимают, работа есть работа, какой бы она ни была. Взять палача, к примеру, — он же людей убивает! А золотарь, так тот вообще… И что же их теперь, неприкасаемыми считать? Нет же такого.

А некромант чем хуже? Ничем.

Только нашим разве что втолкуешь? Посмотрят — что помоями окатят. Заговорят если — много нового узнаешь про себя и всех своих прародителей до девятого колена. Да он же с нежитью знается, братцы! Ату его! Дубину в руки — и понеслась.

Не то обидно, что такое происходит, а то, что бьют и ругают после того, как им же поможешь. Нет бы поблагодарить за то, что по кладбищу теперь ходить спокойно можно… Такое "спасибо" промеж глаз влепят, что сам едва не пополнишь ряды тех, с кем борешься.

Вот и думай — стоит ли связываться с такими?

Эх, а что делать?

Во-первых, пока будешь сидеть и ждать, пока придет другой некромант и работу сделает — мертвяки полгорода к себе под землю утянут. Там же люди гибнут! Злые, жадные, но живые, русские люди.

А во-вторых… Самому ведь тоже выживать надобно. И как тут поступить, когда ты в мирской жизни особых высот не достиг, а являешься всего-навсего хозяином книжной лавки? Некромант, как говорится, ошибается лишь однажды. Когда ремесло свое выбирает.

Так что думал Егор недолго. Ровно через семь дней собрал колдовской мешок, запер лавку и поехал в Уманск. Весточку вперед себя он, конечно, выслал. Но мог и не делать этого — на месте бы столковались.