Теплые мужские пальцы прошлись по моей щеке, задержавшись на подбородке. Я шумно сглотнула и пожалела, что свечное трио так быстро исчезло.

— Можем, конечно, и на «ты»… но… Я хотела с тобой поговорить.

— Я слушаю.

Слушает он… И при этом пропускает сквозь пальцы мои волосы. Внимательно смотрит мне на губы, словно вот сейчас поцелует, а я даже не знаю, как быть в такой ситуации: позволить или оттолкнуть.

Позволять точно не надо, но…

Но, кажется, все идет не по плану.

— Последняя неделя выдалась очень нервной. Полной волнений и стрессов. После поползновений его высочества… я что-то совсем не чувствую… себя готовой. Ну, в общем, ты понял.

Замерла, продолжая смотреть ему в глаза. Ловила в них свое отражение и чувствовала, как сердце в груди стучит все быстрее, и мир кружится от все усиливающегося волнения и предвкушения.

Хоть предвкушать в моем случае вообще преступление.

— Хочешь, чтобы я перестал тебя касаться? — прошептал князь, склоняясь к моим губам, при этом скользя ладонью по моей талии, мягко к себе привлекая. Пьяня хриплым шепотом, словно завораживая. — Мне перестать?

Теплое дыхание смешалось с моим, кружа голову и путая мысли.

— Я…

Не дожидаясь более внятного ответа, он мягко прижался к моим губам и поцеловал.

Пару часов назад то же самое со мной пытался проделать и цесаревич, но тот поцелуй вызвал во мне приступ ярости и желание хорошенько ему врезать. А сейчас…

А сейчас я сама того не желая чувствовала, как мурашки, а может, огненные искры рассыпаются по коже и меня все глубже затягивает в этот чувственный омут.

Никогда меня еще так не целовали. Осторожно и вместе с тем с упрямым напором. Раскрывая мои губы, выпивая дыхание, распаляя малейшим касанием.

Господи, что со мной происходит…

С трудом удалось ухватиться за неясную мысль, пульсирующую где-то на краю сознания: что мне нельзя, ни в коем случае нельзя поддаваться его чарам.

— Я не готова… — выдохнула и тут же закусила губу, силясь сдержать тихий стон удовольствия, когда его пальцы нашли мою грудь.

Лучше бы не находили, но…

— Тогда ничего не будет. — Приспустив тяжелый рукав пеньюара, а с ним и кружевную бретель сорочки, муж покрывал поцелуями мое плечо, противореча собственному заявлению.

— А это тогда что?

— Что именно? — Хриплый шепот пощекотал мочку уха, требовательные губы снова нашли мои и, пока я тщетно боролась с желанием послать все к черту, парчовый пеньюар незаметно соскользнул на пол.

— Все это, — упрекнула его, зачем-то (сама не знаю зачем) хватаясь за его рубашку. — Все эти твои ласки…

Мгновение, и рубашка тоже полетела на пол.

С моей подачи.

— Неприятные? — В глазах колдуна плясали искорки веселья.

— Совершенно!

— Тогда мне стоит еще потренироваться, — заявил Воронцов, привлекая меня к себе, кожа к коже, отчего мне снова показалось, будто в меня бьет током. Тихий голос мужа скользнул по губам: — Не хочу, чтобы ты меня боялась, Софья. Хочу, чтобы желала так же сильно, как я желаю тебя.

То, что меня сильно желают, я ощущала уже без всяких признаний. И сама боролась с искушением коснуться его груди, провести ладонями по сильным, рельефным плечам, потянуться к его губам.

— Я не боюсь. Просто…

— Хочешь, чтобы я ушел?

Ужасный вопрос! И выбор тоже не легче! Я смотрела ему в глаза и понимала, что просто не в состоянии сказать «да». Не знаю, что это: какие-то чары или полное отсутствие у меня силы воли, но вместо того, чтобы прогнать Андрея, я прошептала:

— Можешь потренироваться еще немножечко.

И мы вернулись к прерванному занятию. Целовались, не желая прекращать это безобразие, пока не оказались на кровати. Я на белоснежных простынях, сверху надо мной — князь. Не теряя времени, он продолжил исследовать губами все самое интересное на моем теле, а я не знала, то ли мне ругаться (на себя!), то ли как-то бороться со все срывающимися с губ стонами, то ли расслабиться и просто получать удовольствие.

И я… выбрала третье. Прикрыла глаза, отдаваясь во власть коварных губ, сильных рук и тут…

— Ваше сиятельство! — Дверь задрожала под натиском кулака, судя по силе удара, принадлежащего какому-нибудь великану. — Ваше сиятельство! Дело срочное! Неотложное!

Пару секунд я не могла понять, что происходит, и Андрей, кажется, тоже. Он навис надо мной на вытянутых руках, прожигая дверь таким взглядом, словно подобно Супермену умел стрелять лазерами. Выдохнул, сквозь зубы выругался… Прикрыл на пару мгновений глаза, то ли считая до пяти, то ли продолжая материться, а потом пошел открывать.

Распахнул дверь, едва не сорвав ее с петель, и рыкнул на слугу — высокого краснощекого парня в подпоясанной кушаком рубахе:

— Что тебе надо?!

Слуга рухнул ему в ноги и сбивчиво заговорил:

— Барин! Не извольте гневаться! Император… кличет вас! Дело срочное! Прислал за вами целое войско!

Войско?

Какого…

Обиделся, что мы со свадьбы сбежали?

Несколько секунд Андрей не произносил ни слова, потом бросил:

— Сейчас спущусь.

Выставив слугу за дверь, громко ее захлопнул.

Соскользнув с кровати, я подобрала пеньюар и быстро в него завернулась. Пальцы дрожали, не слушались, из-за чего никак не получилось справиться с завязками. Просто его запахнула и подошла к мужу.

— Что могло случиться? Это из-за того, что произошло между мной и Игорем?

Я вся внутренне похолодела. Господи, только не это! Андрей ведь его даже пальцем не коснулся! Только я… коленкой. Но вызывают-то не меня.

— Все будет хорошо. — Воронцов ободряюще улыбнулся и прижался на миг к моим губам.

— Так всегда говорят перед тем, как происходит что-то очень плохое, — пробормотала я и почувствовала, как по плечам пробегают волны дрожи.

— Я туда и обратно. Обещаю. — Андрей быстро надел рубашку.

Надеюсь, мне не придется становиться женой декабриста.

На мгновение сжав мою руку, он отпустил ее и вышел. А я осталась стоять посреди спальни, продолжая ощущать тепло его пальцев в своей ладони и вызванную тревогой ноющую боль, снова и снова пронзающую сердце.

Андрей Воронцов

В свои покои он прошел словно под гипнозом. Всего каких-то несколько минут назад он не думал ни о чем, кроме девушки, так пылко отвечавшей на его поцелуи, и вот сейчас… Не сдержавшись, Андрей схватил с каминной полки первый попавшийся предмет, бронзовый подсвечник, и швырнул им в стену. К счастью, свеча не горела, иначе бы шелковая ткань тут же занялась пламенем. Потушить труда не составило бы. Достаточно было призвать на помощь родную стихию… Но справиться с огнем, бушевавшим в сердце, он был не в силах.

Выродок! Дрянное царское отродье!

За последние дни его сиятельство узнал наследника с совершенно другой стороны. Он и раньше не питал на его счет иллюзий, но только сейчас понял, что на самом деле представляет из себя Игорь.

Мстительный, злопамятный, завистливый…

Сложно будет служить такому верой и правдой. И еще сложнее будет защитить от него Софью, но он для этого сделает все возможное.

И невозможное.

Спускаясь к офицерам, Андрей продолжал в мыслях проклинать цесаревича. Только маячившей у подножия лестницы бледной, взволнованной матери удалось ненадолго отвлечь его от кровожадных мыслей и притушить злость в сердце.

— Андрюшенька, что случилось? Там офицеры его величества… — прошептала побелевшими губами княгиня и прижала к груди дрожащие руки.

— Не знаю, но выясню, — коротко ответил Андрей. Не теряя времени пересек холл, чтобы выйти к приехавшим за ним военным.

Ольга тенью последовала за сыном.

— Неужели мы чем-то прогневили императора? Упаси Многоликий! Он был нами доволен, и даже твое внезапное исчезновение его не задело. Я лично в этом убедилась и…

— Матушка, — Андрей обернулся, мягко коснулся ее плеч и на мгновение прижался к сухому лбу губами, — я все решу. Императору не за что на нас обижаться. Я принял навязанную мне девушку, соединил с ней свою судьбу.