— Просто мысли вслух. — Воронцов пригубил вина и, глядя на друга сквозь призму бокала, добавил: — В последнее время у меня их слишком много…

— Слышал, государь и тебя вовлек в расследование всей этой мутной истории, связанной с хаоситами.

Андрей кивнул:

— Эти твари настолько обнаглели, что уже начали действовать под носом у императора. Два обряда, и оба в центре Московии. Жертвы из знати. Из обоих покойников буквально выжали всю магию.

— Из знати? — Алексей нервно дернул за ворот галстука, после чего опрокинул в себя все содержимое бокала. — И ведь в последние годы было спокойно… Чего сейчас вдруг начали баламутить?

Воронцов на мгновение прикрыл глаза. Весь вечер он боролся с желанием взять мерзавку Карганову под стражу. Можно было бы… можно было бы попытаться ее разговорить! Но он хорошо знал хаоситов, этих безумцев, готовых скорее погибнуть, нежели пойти против своих! И морок сам собой не исчезнет. Надо или выйти на колдуна, заговорившего часы и запонки, или открыть Вяземскому на эту дрянь глаза. Иначе он так и продолжит слабеть, пока не отправится к Многоликому.

Оставалось надеяться, что план с актером сработает, или Татьяна приведет их к хаоситам.

— Как дела с женой? Принимает мой подарок? — поспешил сменить тему Шуйский, у которого, как любил он повторять, от разговоров о хаоситах начинала болеть голова.

— Принимает, но пока безрезультатно, — с легкой досадой в голосе ответил Андрей, хотя досадовал он, скорее, на себя, за то, что вообще на это решился, нежели на то, что в Софье так и не проявилась сила.

— Наберись терпения, — ободряюще заулыбался граф. — Вот увидишь, зажжется в твоей пустышке искра! Главное, не прекращай подливать зелье, и все у вас будет за-ме-ча-тель-но. Родит она тебе одаренного наследника — куда денется!

— Откуда такая уверенность? Откуда знаешь, что зелье подействует? — Андрей подался вперед, пристально вглядываясь в лицо друга. — Если ты купил его, как утверждаешь, у заморского купца, то не можешь знать наверняка.

Шуйский замялся, отвел взгляд.

— Я…

— Леша, говори по-хорошему. Видно же, что что-то темнишь и не договариваешь!

Не выдержав, Шуйский со вздохом признался:

— Ладно, не было никакого купца! Это я так, для красного словца… Хотел, чтобы ты оценил мой подарок.

— Тогда где ты его достал? — мрачнея на глазах, требовательно спросил князь.

— Где-где? В семейном сейфе! — воскликнул Алексей, а потом нервно и немного пристыженно забормотал: — Думаешь, только у Вяземских в семье родилась пустышка? Да у нас этих пустышек через поколение! Прапрабабка моя была от Многоликого травницей. Такие снадобья бодяжила! — в голосе молодого мужчины послышались нотки гордости. — Да только рецептами делиться ни с кем не желала. Так и померла, унеся с собой в могилу все тайны. Тот флакончик, что я тебе дал, — из остатков нашей зельевой коллекции.

Некоторое время Андрей молчал, переваривая слова друга. Он помнил, что младшая сестра Алексея имела лишь искру. Достаточную, чтобы выдать ее замуж, но не настолько яркую, чтобы подыскать ей достойную положения Шуйских партию.

— Зачем? — наконец тихо спросил он. — Зачем ты отдал мне семейное наследие?

Шуйский поморщился и, приподнявшись, схватил со стола полупустую бутылку.

— Потому что мне надоело быть свидетелем того, как этот мерзавец рушит судьбы. Калечит чужие жизни! Только на днях одну девицу… — Алексей отмахнулся, давая понять, что не желает об этом даже вспоминать, и, наполнив бокал вином, залпом его осушил. — Я уже сто раз проклял тот день, когда меня назначили его адъютантом. А ты мой друг! Я же видел, что с тобой творилось до свадьбы! А сегодня… Весь вечер старался избегать смотреть твоей жене в глаза. Из-за того клятого вечера в Пламенном. Из-за того, что мы тогда… Может, хотя бы мой подарок что-то исправит…

Андрей видел, как в молодом графе чувство стыда смешалось с презрением к самому себе, почти ненавистью за то, что был вынужден потакать бесконечным капризам будущего правителя.

— Тут нечего исправлять, Леша. — Воронцов ободряюще ударил друга по плечу. — Я рад этому союзу, и мне уже все равно, проявится ли в ней искра или она так и останется пустышкой. Все равно… — Андрей улыбнулся и сказал вслух то, в чем раньше боялся признаться даже самому себе, а сейчас готов был поделиться этим открытием с целым миром: — Я люблю ее, Леш. Пусть пустышка, но… моя. Самая желанная и любимая… Моя своенравная, непокорная княгиня…

Андрей поднес к губам бокал и с улыбкой подумал о том, что в первую очередь о своих чувствах надо будет рассказать не миру, а Софье. Чтобы она тоже знала, что с ней его жизнь стала другой.

И эта новая жизнь Андрею Воронцову нравилась.

Маша Семенова

До знаменательного события, читай, помолвки венценосного выродка, оставалась неделя, но она промелькнула так быстро и незаметно, что я даже не успела как следует к ней подготовиться. Точнее, к празднику все было готово, как и к ритуалу, вот только я готова не была… Я была не готова покинуть этот мир. В лучшем смысле этого слова.

И пусть часть меня по-прежнему рвалась к родным и любимым, другая тянулась совсем в противоположную сторону — к Андрею Воронцову.

Здесь, в Московии, наши отношения изменились, стали другими. Возможно, общее дело, вывести на чистую воду преступницу и прохиндейку, нас сблизило и сплотило. А может, мы просто лучше узнали друг друга. Я увидела, что Андрей, несмотря на все свои властные замашки, заботливый и внимательный. Он любил сестер, боготворил мать, а меня…

Последние дни он порывался мне что-то сказать, но нас постоянно прерывали. То так не вовремя появится служанка, то прискачет Анна, то солдаты из Пламенного. Вечерами и до поздней ночи муж пропадал на дежурствах. Ему, как одному из сильнейших колдунов, доверили поиски хаоситов, орудующих в столице. К сожалению, слежка за Татьяной пока ничего не давала. За карманными часами она в ту богадельню не возвращалась и ни с кем подозрительным больше не встречалась.

Зато каждый день бегала в парк, в котором «случайно» столкнулась с «Тверским» на следующее утром после памятного ужина. Актеру удалось в два счета ее очаровать, и пусть Татьяна не позволяла «отставному военному» ничего лишнего, просто с ним прогуливалась, но было очевидно, что она уже плотно подсела на крючок его обаяния. Оставалось дождаться последнего акта этого спектакля.

Утром в день помолвки дом Воронцовых напоминал растревоженный улей. Громче всего жужжали в комнате Анны. Она всю прислугу с ранних часов поставила на уши. То ей завтрак подайте в спальню, то спинку потрите в ванной, то волосы помогите высушить и снова принесите чай с рогаликами. Непременно зеленый с жасмином. От него и цвет лица свежее, и кожа белее.

Не знаю, правда, каким полезным свойством обладали рогалики. Об этом история умалчивает…

— Машка! Перестань носиться из угла в угол! Хочешь, чтобы и я тоже разнервничался?!

Чет с утра явно был не в духе. То ему не нравилось, как я сижу, потом как хожу, а стоило мне подойти к окну, как он ворчливо выдал:

— Хватит своего ненаглядного высматривать. Ты домой возвращаться собралась? Собралась! И на кой тогда ждешь возвращения князя?!

Андрей еще ранним утром уехал во дворец и так до сих пор не вернулся. В последнее время он часто срывался из дома, но сегодня его отсутствие было как ножом по сердцу.

Хотелось провести с ним несколько лишних минут. Снова увидеть, как он улыбается. Как его глаза загораются, когда ловит мой взгляд, а в мягком бархатистом голосе, когда говорит со мной, появляются те гипнотические нотки, из-за которых невольно начинаешь забывать, что ты не Софья, а Маша.

Вот только аджан, явно намерившийся довести дело до конца, все утро спускал меня с небес на землю и не давал думать об Андрее.

— Сосредоточься! Давай еще раз пройдемся по плану. Слова ритуала помнишь?