И это без сверки, учета и прочего!

Как ни удивительно, за минувшие дни Ольга ни разу не сказала мне дурного слова. Какой там! Она и Анну теперь одергивала. Иногда мягко, а иногда так, что та наливалась маковым цветом и пару раз демонстративно вскакивала из-за стола, даже толком не поев.

А других возможностей сказать мне гадость у Анны и не было. Мы виделись только в столовой. Возможно, не будь я настолько уставшей, то реагировала бы совсем иначе, но, видимо, во мне включился режим пофигиста. Теперь свекровь контролировала количество выделяемого дочерью яда самостоятельно, я не помогала.

Хотя видит местный бог, у нее это выходило из рук вон плохо. Если уж Ольга за всю жизнь не озаботилась нормальным воспитанием дочери, то чем старше та становилась, тем сильнее проявлялись материнские ошибки.

Анна привыкла, что прислуга и родные потакали всем ее прихотям. Возможно, окружая ее чрезмерной заботой, Ольга надеялась, что дочь не будет чувствовать себя белой вороной рядом с более одаренными старшим братом и младшей сестрой. Но как по мне, это лишь усугубило проблему. А уж когда появилась я, по их мнению — пустышка, благополучно устроившая свою жизнь, стервозная натура Анны проявилась в полной мере.

При этом я не могла сказать, что средняя Воронцова была плохой. Да, вредной, да избалованной и нетерпимой, но за ней не водилось жестокости к той же прислуге. В какой-то мере, она даже заботилась о своих служанках, хотя нос до небес все равно задирала.

И вот уж кто совершенно не интересовался делами в поместье. А ведь стоило… Стоило! Замуж-то она рано или поздно все равно выйдет! Та же Наташа за нами хвостиком ходит, слушает, переспрашивает, когда не понимает. Но интересуется с живым интересом, периодически чего-то записывая в тетрадочку, которую всегда носит с собой.

Я не записывала. Не потому, что обладаю уникальной памятью. За меня это делал Чет, добровольно вызвавшийся помощником. И запоминал, и записывал, а после, когда рядом никого не было, передавал мне конспект. У нас уже вошло в привычку, пока я делаю утреннюю зарядку, обсуждать текущее положение дел в поместье и строить планы на день грядущий.

Только на учебу времени не оставалось. Ни единой минутки, чтобы поупражняться в магии или прошерстить библиотеку Воронцовых. А у них было что шерстить и на что обратить внимание!

— Все! — выдохнула я, отворачиваясь от окна. — С сегодняшнего дня начинаю учиться!

— А как же объезд деревень, знакомство с крестьянами? — принялся перечислять мой рогатый секретарь.

Он, как обычно, сидел на кровати, обложившись подушками и лениво свесив ногу.

Нравились они ему сильно. И подушки, и моя кровать.

— Скажу, что хочу еще посидеть над учетными книгами, заберу все к себе и велю не тревожить. Учитывая, что работы тьма, мне понадобится немало времени, чтобы со всем закончить.

— Но ты же собралась учиться, рыбка моя противоречивая.

— Вот именно! Я буду учиться, а бухгалтерия никуда не денется. В конце концов, приступы мигрени еще никто не отменял.

— Коварная княгиня! — расплылся в улыбке аджан. — Но это действительно выход. Ломиться к тебе не будут, и ты сможешь спокойно заниматься. А с бумажками я тебе так уж и быть помогу. Пока будешь отдыхать, сам все просмотрю и потом расскажу, на что следует обратить внимание.

— Чет, я говорила, что ты — сокровище?

— Нет, не говорила! — фыркнул хвостатый. — Ты вообще хвалить не умеешь, а я, между прочим, только и делаю, что спасаю тебя и выручаю. Совести у тебя нет, птичка ты моя бесчувственная. Совсем нет…

Попытка вытянуть из меня тонны сладкого сиропа не сработала. Я на такое больше не велась. Чет мог часами слушать, какой он замечательный. Единственный, неповторимый… Да что там! Уникальный!

— Мне кажется, у птички уже ничего нет. Ни крылышек, ни перьев. Только колючки и вот такие зубы! Еще немного, и я выть начну, как самый настоящий волк.

— И в лес сбежишь при первой же возможности? — весело пошутил Чет.

— Могла бы, давно сбежала б. Только не в лес, а домой.

— Лучше в библиотеку, — заметил он. — Там и зал для тренировок с магией есть.

— Что?

— Малый зал для занятий магией есть в каждой родовой библиотеке сильных колдунов. Он хорошо изолирован и мгновенно впитывает выбросы магии. Правда, не уверен, сумеешь ли ты его открыть, хотя в саму библиотеку магия тебя впустила, а это обнадеживает.

Я задумчиво хмыкнула:

— Странно держать тренировочный зал в самой библиотеке. А если что-то пойдет не так (а с магией огня все очень быстро может пойти не так), могут пострадать книги.

— Для тебя — странно, а многие рукописи из библиотеки вынести попросту невозможно. Иметь учебный материал под рукой, когда надо тренироваться, очень удобно. Не приходится мотаться туда-сюда.

— Что, если Ольге тоже приспичит потренироваться? Или кто-то войдет и застанет меня во время занятий?

— Не войдет и не застанет, — хмыкнул Виньецкий. — Я прослежу и в случае чего сразу предупрежу.

— Ладно, — выдохнула я и помассировала виски. — Скоро придут Беляна с Варей. Начнем сразу после завтрака.

И словно подтверждая мои слова, в дверь постучали.

Утренние процедуры не заняли много времени. Беляна хоть и ревновала меня к Варе, но даже несмотря на это, они неплохо ладили, а главное, действовали быстро и слаженно.

Вот и сейчас в столовую на завтрак я шла уже минут через двадцать. Можно сказать, рекорд, если учесть, что одевали и заплетали меня почти как на праздник.

Со свекровью и сестрами Андрея мы столкнулись в коридоре, что тоже уже вошло в привычку.

— Доброе утро, — любезно проговорила Ольга.

И я вернула ей улыбку, как и слова приветствия.

Анна была мрачной и на что-то злилась. То ли не выспалась, то ли ее просто все раздражало. Впрочем, это было ее константное состояние.

Честно говоря, я так и не поняла, для чего было будить девушек в такую рань. Ладно Наташа, она не выглядела ни хмурой, ни недовольной. Наоборот, ей все очень нравилось, несмотря на ранние побудки. А вот Анна… Помогать она все равно не собирается, поест и, задрав нос, поплывет в свои хоромы изнывать от скуки.

Я сидела во главе стола и время от времени бросала на нее взгляды, замечая, как средняя Воронцова недовольно поджимает губы и кривится. Сегодня сильнее обычного. Нет, у нее явно что-то случилось.

— Софья, я распорядилась снести все в Малахитовую гостиную, — спустя некоторое время произнесла Ольга. — До обеда я помогу рассортировать учетные книги, расскажу о порядке их ведения, а после мы поедем в Прибрежный.

На самом деле, логично. Весь день сидеть над бумагами вредно и для спины, и для нервов. А вариант поработать в поместье, а потом прогуляться на свежем воздухе, очень даже хороший.

Только мне не подходит.

— Благодарю, но прежде, чем знакомиться с деревнями, я бы хотела лучше ознакомиться с делами Черноморья. Чтобы уже на месте понимать, на что в первую очередь следует обратить внимание. Поэтому прошу все документы перенести в библиотеку. А с выездами пока повременим.

— Софья, это неразумно. — Княгиня поставила чашку на украшенное золотистой каймой блюдце и посмотрела на меня как на несмышленого ребенка. — Книг много, и времени на их просмотр тоже уйдет немало, а постоянно сидеть в четырех стенах — вредно для здоровья. К тому же подданные твоего мужа, уверена, будут рады с тобой познакомиться.

Мои собственные мысли были созвучны с доводами княгини, однако я не могла ей признаться, что должна тренироваться, а потому мне позарез надо в библиотеку. Иначе я застряну в этом мире замужем за человеком, считающим меня своим непосильным бременем.

— Я уже успела понять, что вы привыкли доводить начатое до конца, а значит, посвятите заботе об имении все свое время.

Ого! Это что сейчас такое было? Комплимент?

Настоящая экзотика из уст княгини.

Пока я приходила в себя от столь неожиданного проявления добрых чувств по отношению к моей скромной персоне, ее сиятельство продолжала: