— Тому, кто желает меня очернить, все, что бы я ни делала, покажется неоднозначным. Что же до тренировок стражников, я просто гуляла по парку и как-то не предполагала, что они будут заниматься именно там, а не в специально отведенном для этого месте. Что мне теперь, не гулять? — с вызовом бросила на него взгляд. — И вы уж совсем не поверите, если скажу, что с бо́льшим интересом наблюдала за служанками, прячущимися по кустам, чем за солдатами. Да и наблюдала — громко сказано…

М-да, а я еще посмеивалась над Варей и Беляной, которые меня так рьяно опекали. Не зря, как выяснилось, опекали, совсем не зря…

Заметив, что муж продолжает молчать и все пытается взглядом провести мне лоботомию, терпеливо проговорила:

— К слову, я была со своими служанками, можете спросить у них. — И тут же, не сдержавшись, иронично прошептала: — А о судьбе сестры вам стоило бы задуматься. Ее или замуж пора отдать, или закрыть на пару лет в монастыре. Может, там наберется уму-разуму и избавится от скверной привычки наговаривать.

Наверное, зря это сказала. Андрею мой выпад совершенно точно не понравился. А мне, к слову, не понравилось, что огненная стихия снова вдруг забурлила… Так, Машка, вдох-выдох. Еще немного, и оторвешься в тайной комнате.

— Что делать со своей сестрой, я решу сам, — резко ответил князь, явно задетый замечаниями в адрес Анны.

— Главное, решите, князь. — Я горько усмехнулась. — Потому что сегодня она клевещет вам, а завтра будет всему двору рассказывать, как плохо ей живется в доме брата.

— С чего вы вообще взяли, что Анна что-то о вас говорила?

— Больше некому, — пожала я плечами. — Она одна из немногих, кому вы доверяете и чьи слова могут вас задеть за живое. Наташа очень добрый ребенок, с вашей матушкой мы пусть не сразу и не полностью, но поладили, а вот с Анной, увы, общего языка найти так и не удалось. К сожалению, ей слишком неприятно общество пустышки, и тут уж я ничего не могу поделать.

— Не говорите так.

Меньше всего я ожидала, что тон Воронцова изменится.

Из гневного, почти яростного, его голос вдруг стал чуть ли не бархатными.

— Не говорите так о себе, Софья.

— Почему же?

Честно, я не желала утреннего скандала, наоборот, проснулась в хорошем настроении, но сейчас внутри будто море огненное бушевало.

— Я отчасти понимаю Анну. Она не обязана принимать навязанную императором девицу в качестве жены горячо любимого брата. В отличие от вас.

Да-да, я знаю, князь, что именно так вы обо мне и отзывались. Поздно опускать ресницы и прятать взгляд!

— Ваш выход, чурбан озабоченный!

— Кто? — Вот теперь-то брови муженька познакомились с волосами.

А я залилась краской. Как? Вот как я умудрилась сказать это вслух?!

Промолчала, давая Андрею возможность переварить услышанное.

— Значит, той ночью ты не спала, — наконец осенило его сиятельство.

— Вот только не нужно переносить с больной головы на здоровую, — фыркнула я, мысленно цыкнув на свой дар. Не время и не место факелом быть. — Спала я или нет — значения не имеет. Сегодня вы снова меня оскорбили. Но в тот раз задело сильнее.

— Но я действительно принял волю императора, — спокойно заметил Воронцов.

Спрашивается, и зачем из-за стола подниматься?

— И сейчас не могу сказать, что разочарован.

— Жаль, что я не могу сказать то же самое!

Впрочем, нет, мне ни капельки не жаль. Потому что это вообще не моя жизнь.

— Очень жаль, — согласился муж, и голос его при этом таким бархатным сделался, что у меня сердце застучало быстрее.

Машка, а ну прекрати очаровываться!

— Мне бы хотелось, чтобы мы начали заново, Софья, — проникновенно сообщил Андрей, заключая мою ладонь в свои руки. — Без недомолвок, без взаимных обид. Я признаю, что был не прав, поверив словам сестры. Анна не останется без наказания и впредь не посмеет даже взглянуть недовольно в твою сторону.

Я хмыкнула. Ага, не посмеет, как же! А князь, оказывается, верит в сказки.

— Ты очень красива, Софья, — целуя мне кисть, все так же бархатно сказал он.

— А давайте… — Я сглотнула и попыталась выдернуть руку из горячих пальцев, но не тут-то было. — Без всего этого…

— Без чего?

И снова припал губами, отчего по коже побежали мурашки. Поцеловал чуть ли не каждый пальчик, а я вдруг остро пожалела, что не измазала их в горчице.

Увы, под рукой был только джем. Но вряд ли он помог бы отвадить этого сластолюбца.

— Без ручкоцеловательства! — Дернула рукой и в этот раз удачно. — У нас тут разговор серьезный…

— Одно другому не мешает. Не будь жестока, Софья. Я и так едва сдерживаюсь…

— И без этого тоже, — максимально холодно попросила я. — Вы обещали.

— Ты, Софья, — подаваясь ко мне, прошептал Андрей. — Ты сама попросишь большего — обещаю. Но это не значит, что твой муж лишит тебя маленьких радостей.

— Каких? — шепотом спросила я, напряженно сглотнув.

Вместо ответа меня снова поцеловали, на этот раз в шею, и далеко не один раз. Я замерла, как кролик перед удавом, боясь даже пошевелиться. И совсем не потому, что оцепенела от ласк. Нет, проблема была в другом. Магия, и так ведущая себя своевольным жеребцом, решила показать норов во всей своей красе.

Уж не знаю как Андрей еще не заметил и не почуял, но у меня рука… искрилась. Еще немного, и ка-а-ак вспыхнет!

— Давай начнем доверять друг другу, Софья, — тем временем жарко шептал муж в перерывах между поцелуями, а я… Я мечтала провалиться сквозь землю. — Будем откровенны друг с другом. Позволь мне стать для тебя тем, кого ты полюбишь всем сердцем. Помнишь, как ты хотела?

Судя по всему, речь о нашем первом разговоре, что состоялся перед самой свадьбой. М-да…

Магия никак не желала стихать, а я не знала, что делать. Продолжать изображать фонарный столб или начать отвечать и тогда уже стопроцентно спалиться?

И фигурально, и буквально.

— Позволь узнать тебя…

И тут в дверь постучали. Настойчиво так, громко. Отмахнуться у Андрея точно бы не вышло.

Нехотя и несколько резко муж выпрямился и грозно приказал:

— Войдите!

— Простите, барин, там почта прибыла. Срочное послание из столицы! Императорское… — совсем уж тихо закончил слуга и стушевался под тяжелым взглядом хозяина.

— Чтоб ее, эту вашу почту и столицу! — в сердцах высказался Андрей и повернулся ко мне.

Я уже успела спрятать руки за спину и мысленно воздать хвалу Многоликому. Спасена, вроде бы…

— Прости, милая, должен идти. Нужно печать снять, иначе послание уничтожится.

— Конечно, иди, — хрипло выдохнула я.

— Мы непременно продолжим, — многозначительно пообещал муж уже на ходу.

Я подождала, пока за ним закроется дверь, для верности выждала еще минуту и только тогда вскочила с кресла и рванула в коридор.

Мне срочно, просто срочно требовалось в тайную комнату! И пока Андрей занят снятием каких-то там императорских печатей, я не буду терять время!

К своей радости, обнаружила, что коридор пуст. Вообще никого. Значит, все-таки сдержал слово и больше за мной не будут таскаться назойливой тенью. По крайней мере, не в этих стенах.

До библиотеки добралась без приключений, и, хвала высшим силам, в ней никого не было. Наверное, никогда в жизни я так быстро не бегала. Да какое там! Я точно фурия летела, торопясь скорее отпустить на волю силу. Никогда еще так не тренировалась! Никогда еще не ощущала в себе столько магии…

— Может, признаешься Андрею, что в тебе огонь проснулся? — предложил Чет, вынырнув прямо из языков созданного мной огня. — А то, боюсь, еще одного выяснения отношений вы оба не переживете.

— Не смешно, — мрачно буркнула я, чувствуя, как с каждым ударом по мишени во мне развязываются тугие узлы нервов, мышцы расслабляются, и я снова начинаю дышать полной грудью.

— Дак я и не смеюсь. Ты ж бомба замедленного действия. Неизвестно, когда рванет, и останется ли хоть кто-нибудь цел…

— Ты, конечно, прав, — вздохнула я. — Не знаю, что со мной происходит. Раньше ведь было иначе.